- Я и есть самый Арсютка… Аль не узнал, Степан Никитич?.. Ну, а теперь прощай…
Арсютка повернулся, перепрыгнул дорожную канаву и быстро зашагал к ближайшему леоку. Степан Никитич выскочил из экипажа и неистово закричал:
- Держи его, разбойника!!. Арсютка, стой!!. Кучер, держи его!..
- Да, ступай-ка сам и подержи его, - спокойно ответил кучер, почесывая в затылке. - Он тебе покажет…
- Караул!!. Батюшки, держите!.. - орал Степан Никитич, бегая около экипажа. - Арсютка, стой!..
Когда Арсютка скрылся в лесу, Степан Никитич накинулся на кучера.
- Ты… ты ведь его узнал?.. А?..
- Конечно, узнал…
- Так что же ты все время молчал, негодяй… а?
- У меня не две головы… Рядом сидели, - ну, как пырнет ножом в бок. Ты его сам посадил, Степан Никитич, твой и ответ…
- Я?! Ах, ты… Да я… я…
На Говорливый прииск Степан Никитич приехал в страшном волнении. Как на грех, Иван Павлыч сидел в приисковой конторе и пил чай. Все страшно переполошились, когда Степан Никитич рассказал о случившемся, кроме Ивана Павлыча, который довольно ядовито заметил:
- У страха глаза велики, Степан Никитич… Тебе просто поблазнило от древности твоих лет.
- Мне?!. А кучер?
- А твой кучер - просто дурак… Если он будет болтать глупости, так я его велю выдрать.
Это приключение сильно подействовало на Степана Никитича. Старик как-то сразу опустился, начал всего бояться, прислушивался по ночам к малейшему шороху и по секрету всем сообщал:
- Это был оборотень… Он по душу мою приходил… Да…
Вообще человек рехнулся.
Через полгода Иван Пазлыч поймал Арсютку, устроив облаву в лесу. Степан Никитич был вызван в качестве свидетеля, но не признал в Арсютке того мужика, которого вез на козлах.
- Да ты погляди на меня-то хорошенько, Степан Никитич, - дерзко говорил Арсютка. - Еще тогда меня табачком угощал…
- Нет, ты - оборотень… - повторял Степан Никитич.
Семейная радость
Рассказ
I
Старуха Марья Андреевна почти целый день проводила у окна. Ей было уже за восемьдесят, и она плохо слышала, хотя горничные и уверяли противное - что не нужно, так старая ведьма, не бойсь, услышит.
- Давно черти с огнем на том свете ищут, - уверяла горничная Даша, очень бойкая и задорная особа. - В чужой век жнвет старая карга.
Старуха смотрела на Дашу своими мутными глазами, качала головой и отвечала:
- Ужо вот тебя на том свете черти-то припекать будут…
Когда старуха сердилась, лицо у нее делалось страшным: глаза как-то останавливались, нижняя челюсть отвисала, из-под платка на голове выбивались космы начинавших желтеть седых волос. Сейчас трудно было сказать, была она когда-нибудь красива или безобразна, только крючковатый нос и выдававшийся вперед подбородок говорили о резких, типичных чертах.
Итак, Марья Андреевна сидела у окна и смотрела на улицу. Трудно было бы сказать, о чем она думала и в состоянии ли она вообще о чем-нибудь думать. Впрочем, этим никто не интересовался. Поднималась она раньше всех в доме и этим досаждала прислуге. Потом шла к заутрене - досаждала дворнику; потом приходила из церкви прямо к чаю и досаждала решительно всем, потому что всякому до себя, а эта старуха только мешается. Одним словом, в богатом доме ей не было места, и она это чувствовала. Чуть кто подойдет - она сейчас поднимется и перейдет на другое место.
- Бабушка, да что ты все толчешься! - ворчали на нее. Даже в глазах рябит…
Если старуха засиживалась на одном месте, когда на нее находило забытье, это еще больше возмущало всех.
- Помилуйте, что она торчит на одном месте, как кукла! Смотреть тошно…
Когда старуха замечала это общее недовольство, у нее делалось испуганное лицо и она старалась куда-нибудь спрятаться, что было не легко, так как семья была большая и все комнаты были разобраны. Нигде не было места Марье Андреевне, и она слонялась по дому, как тень.
Прислуга устраивала ведьме всевозможные каверзы, а когда та жаловалась дочери Елене Федоровне, настоящей хозяйке, то получала один и тот же ответ:
- Какая вы, маменька, странная… Отчего же прислуга делает неприятности только вам одной?.. Вы просто выжили из ума и со всеми ссоритесь… Ведь этак вы всех из дому выживете. Просто согрешила я с вами…
- Вот умру, тогда никому мешать не буду, - ворчала старуха. - Вы все хороши…
Но злейшими, настоящими врагами ведьмы были двое маленьких внучат, которые не давали ей покоя. Детская изобретательность безгранична. Маленький Коля не мог пройти мимо, чтобы не задеть бабушку локтем, а раз даже подставил ей ногу, и старуха пребольно расшиблась. Варя была постарше и по-своему изводила старуху. Подойдет к ней, сделает ласковое лицо и заговорит:
- Бабушка, ах, как я вас люблю!..
- Уйди, змееныш…
- Нет, серьезно… И все вас любят. Жаль только, что вы скоро умрете. Так жаль, так жаль…
- Тебя еще переживу, дрянная девчонка! Назло вам всем буду жить…
От злости голова бабушки начинала трястись, а на губах выступала пена. Это забавляло маленьких инквизиторов, и они устраивали настоящую травлю, так что старуха боялась их больше, чем больших. Несколько раз внучата доводили ведьму до того, что она с яростью бросалась к образу и громко начинала их проклинать. Это выходило уж совсем смешно, и маленькие мучители хохотали до слез.
- Бабушка, милая, прокляни еще немножко… Скоро умрешь, и некому будет проклинать. Ну, еще чуточку…
- И прокляну!.. Всех прокляну, все змеиное отродье… Не будет вам счастья.
Детская жестокость являлась только отражением жестокости больших. Никто не любил старухи, пережившей самое себя и дети эту нелюбовь довели до открытой ненависти. Все опыты ведьмы найти защиту у Елены Федоровны кончались еще большей неудачей, чем распри с прислугой.
- Если уж вы не можете ужиться, маменька, с детьми, в которых все-таки ангельский образ, значит, и в самом деле вам пора умирать.
- Не избывай постылого, матушка, приберет бог милого, - ворчала ведьма.
- Вот вы всегда так, маменька: сами накликаете беду. Недавно опять проклинали невинных младенцев…
- У, змееныши… - шипела ведьма, страшно ворочая своими мутными глазами. - Мало их проклясть… да.
Надо было случиться так, что и Коля и Варя действительно умерли, умерли от тех безжалостных детских болезней, бессмысленных и обидных, как самая величайшая несправедливость. Еще накануне шалун Коля за общим чаем с удивительной ловкостью отодвинул бабушкин стул, и ведьма полетела на пол, а через два дня он уже лежал на столе в качестве одной из бесчисленных жертв дифтерита. Через пять дней умерла Варя от той же болезни. Обезумевшая от горя Елена Федоровна всю вину свалила на мать.
- Это ваша работа, маменька!.. - повторяла она, ломая руки. - Вот вы их проклинали все… Недаром вся прислуга говорит, что вы в чужой век живете.
Весь дом был против нее, а зять, муж Елены Федоровны, заявил, что не может видеть эту отвратительную старуху. Оставалось еще двое старших детей - женатый сын Василий и замужняя дочь Маня. Они тоже были против бабушки, потому что у них были свои дети, а она как раз накличет беду. Особенно вооружалась Маня. Это была красивая женщина, которая привела в дом красавца-мужа из оголтелых дворян. Она заявила вместе с отцом, что тоже не может видеть ведьму.
- Что же я буду с ней делать? - в отчаянии повторяла Елена Федоровна, начиная держать сторону матери. - Не могу же я выгнать восьмидесятилетнюю старуху на улицу…
- Зачем же на улицу, мама? - сказала Маня. - Никто не гонит, а только можно бабушку устроить иначе…
- Например?
- Мало ли как можно… Нанять комнату в приличном семействе или небольшую квартирку.
- Чтобы все указывали на нас пальцем? Ах, Маня! Этак ты и меня в меблированные комнаты выселишь…
- С вами, мама, нельзя серьезно говорить… У вас сейчас жалкие слова начнутся. Я говорю только о том, что бабушке же было бы удобнее…
Маня, ты ошибаешься, - с ласковой строгостью сказал ей нахлебник-муж, - Действительно, будут говорить… Одним словом, неудобно, и marnan права, как всегда.
Муж Мани был дипломат и во всем соглашался с maman. В данном случае он больше всех ненавидел проклятую старуху и с глазу на глаз настраивал постоянно опеку против нее. Одно уж то, что она ходила в каких-то ситцевых платьях и повязывала по-деревенски голову ситцевым платком, - одно это чего стоило. Приедут гости, люди солидные, а эта кикимора и вылезет.
- Может быть, можно старушку перевести в нижний этаж, - дипломатично советовал он. - Там есть очень милая комнатка рядом с кухней… Старушки любят тепло.
Этот план был отложен на время, тоже из страха перед знакомыми, - люди злы и наговорят бог знает что: рядом с кухней, из кухни постоянно идет чад, и т. д.