Баскара размышлял ровно столько, сколько было необходимо, чтобы придать своему согласию вид любезности. В полдень мы выехали из Хероны. Лучшего утра в это время года нельзя было и пожелать, но едва мы миновали последние строения города, как белые облака, плававшие с самого восхода солнца у вершины холмов легкой и мягкой завесой, разрослись с поразительной быстротой, охватили весь горизонт и сдавили нас как стена. Вскоре вместе со снегом пошел исключительно мелкий, но такой частый и стремительный дождь, что можно было подумать, будто атмосфера стала водой или наши мулы завлекли нас на дно реки, не препятствующей, к счастью, дыханию. Неопределенного свойства стихия, через которую мы пробирались, потеряла свою прозрачность и скрыла от нас очертания дороги. Наш возница поминутно удостоверялся при помощи взгляда и ноги, что не сбился с пути, и лишь тогда решался вести за собой экипаж, и эти часто возобновляемые опыты все больше и больше задерживали наше движение. Кроме того, наиболее удобные броды в несколько часов разбухли настолько, что стали опасными, и Баскара, переправляясь через них, поручал себя святым Николаю или Игнатию, покровителям мореплавателей.
- Я действительно боюсь, - сказал с улыбкой Сержи, - как бы небо не вняло ужасным проклятиям, которыми сегодня утром Бутрэ встретил беднягу arriero. Похоже на то, что при нашем проезде сорвались с цепи все дьяволы ада, как он того пожелал, и нам недостает только поужинать с самим чертом, чтобы увидеть его предсказания совершившимися. Досадно, согласитесь, испытывать на себе последствия этой нечестивой ярости. v.
- Ладно, ладно, - ответил Бутрэ, просыпаясь наполовину. - Предрассудок! Суеверие! Фанатизм! - И он тотчас же снова заснул.
Дорога стала немного надежнее, когда мы добрались до скалистых берегов моря, но дождь, или, вернее, потоп, через который мы с таким трудом плыли, нисколько не уменьшился. Он прекратился примерно через три часа после захода солнца, когда мы были еще очень далеко от Барселоны. Мы прибыли в Маттаро, где решили заночевать за невозможностью продолжать путь, так как наши мулы падали от усталости. Едва мы повернули в широкую аллею, ведущую к гостинице, как arriero открыл дверцы коляски и объявил с опечаленным видом, что двор уже заполнен повозками, которым отказали в приюте.
- Сама судьба, - добавил он, - преследует нас в этой злополучной поездке. Свободные помещения есть только в замке Гисмондо.
- Посмотрим, - сказал я, вставая, - неужели придется располагаться бивуаком в одном из самых гостеприимных городов Испании? Это было бы жестокой необходимостью после столь утомительного путешествия.
- Сеньор офицер, - ответил мне погонщик мулов, который беспечно курил свою cigarro, прислонясь к косяку двери, - у вас не будет недостатка в товарищах по несчастью, потому что вот уже больше двух часов, как всем отказывают в гостиницах и в частных домах, где прибывшим раньше удалось найти пристанище. Свободные помещения есть только в замке Гисмондо.
Я давно уже знал эту поговорку, охотно употребляемую в подобных случаях народом, но еще никогда ее докучливое повторение не поражало моего слуха так неприятно, как в этот раз. Тем не менее я протискался сквозь беспорядочную толпу путешественников, arrieros, мулов и конюхов и добрался до хозяйки гостиницы, внимание которой мне удалось привлечь резкими ударами эфесом моей шпаги по какой-то, я и сам не знаю какой, медной кухонной утвари.
- Конюшню, комнату, хорошо сервированный стол! - закричал я тем повелительным тоном, который обычно оказывал действие. - И все это мигом! Именем императора!
- Э, сеньор капитан, - ответила она решительным тоном. - Сам император во всей гостинице не нашел бы местечка, чтобы присесть. Провизии и вина - сколько угодно, если только вы расположены поужинать на свежем воздухе, потому что в таком городе, как наш, слава богу, нетрудно запастись ими вдоволь, но не в моей власти расширить свой дом, чтобы принять вас к себе. Честное слово христианки, свободные помещения есть только в замке…
- Черт побери ваши пословицы и родину Санчо, - прервал я ее грубо. - Все это еще куда бы ни шло, если бы этот проклятый замок где-нибудь и вправду существовал, потому что я предпочел бы скорее провести ночь в нем, чем на улице.
- Вот как, - сказала она, разглядывая меня внимательно. - Право, вы заставляете меня призадуматься! Замок Гисмондо не далее трех четвертей лье отсюда, и там, действительно, всегда можно найти свободные для всех помещения. Правда, от этого мало выгоды, но ведь вы, французы, не такие люди, чтобы уступить дьяволу славный ночлег. Подумайте, и если это вас устраивает, ваша повозка тотчас же наполнится всем необходимым, чтобы весело провести ночь, если только к вам не явятся непрошеные посетители.
- Мы достаточно хорошо вооружены, чтобы бояться кого бы то ни было. Что же касается самого черта, то я слышал, что он весьма приятный собутыльник. Итак, матушка, позаботьтесь о нашем питании. Провизии на пять человек, из которых каждый ест за четверых, фуража для мулов и, пожалуйста, побольше вина, потому что с нами Бутрэ!
- Лейтенант Бутрэ! - вскричала она, скрещивая руки, что, как всем известно, представляет собой восклицание в жестах. Эй, mozo! Две корзины по дюжине и настоящего rancio!
Через десять минут внутренность нашего экипажа преобразилась в кладовую богатого дома и оказалась набитой так плотно, что туда не смог бы проникнуть даже самый худой из нас.
Как я уже сказал, погода, которая не переставала быть угрожающей, на некоторое время, казалось, прояснилась. Мы, не раздумывая, решили отправиться пешком.
- Куда mi идем, сеньор капитан? - спросил arriero, удивленный этими приготовлениями.
- Куда же мы пойдем, мой бедный Эстеван, как не в то место, которое вы сами указали. В замок Гисмондо, я полагаю.
- В замок Гисмондо! Да сжалится над нами пресвятая дева. Мои мулы и те не осмелятся предпринять подобное путешествие!
- И, однако, они его сделают, - перебил его я и сунул ему в руку горсть мелких монет, - и будут вознаграждены за этот последний труд обильной пищей. Что же касается вас, Мой дорогой друг, то там, внутри, вы найдете три бутылки старого паламосского вина, о котором потом мне расскажете. Однако не станем мешкать, потому что мы, и люди и животные, валимся с голода, и, кроме того, небо опять начинает заволакиваться страшными тучами.
- В замок Гисмондо! - жалобно повторил Баскара. - Да знаете ли вы, сеньоры, что это за замок Гисмондо? Никто никогда не проникал туда безнаказанно, не вступив предварительно в договор с нечистой силой, и моей ноги там не будет за все сокровища королевских галионов. Нет, воистину, я не пойду.
- Вы пойдете, честное слово, пойдете, дорогой Баскара, - подхватил Бутрэ, обнимая его крепкой рукой. - Разве подобает благородному кастильцу, который со славою занимается вольнолюбивой профессией, отступать перед самым нелепым из народных предрассудков? А! Если бы Вольтер и Пирон были переведены на испанский, - а их нужно перевести на все языки мира, - мне не пришлось бы доказывать вам, что черт, которого вы страшитесь, не больше как пугало для старух, выдуманное ради выгоды монахов каким-нибудь гнусным водохлебом-теологом. Я докажу это вам после ужина, потому что сейчас мой желудок чересчур пуст, а рот сух, чтобы в такое позднее время я мог бы выдержать философскую дискуссию. Итак, идемте, дорогой Баскара, и будьте уверены, что между собою и чертом, если только он осмелится угрожать вам хоть чем-нибудь, вы всегда найдете лейтенанта Бутрэ. Черт возьми, это было бы забавно!
Разговаривая таким образом и в сопровождении жалобных стонов Баскара, который отмечал каждый свой шаг каким-нибудь причитанием из псалмов или увещанием из литании, мы вышли на покрытую ухабами и высеченную в горах дорогу. Должен сознаться, что истомленные голодом и усталостью мулы приближались к цели нашей ночной вылазки унылым и ленивым шагом, время от времени останавливаясь как бы в ожидании спасительного приказа вернуться назад и жалобно поворачивая опущенную вниз голову на каждом туазе дороги, приближавшейся уже к концу.
- Что же это такое? - сказал Сержи. - Что же это за замок столь роковой известности, который внушает этим простакам такой глубокий и неподдельный ужас? Место свидания привидений, что ли?
- И, может быть, - ответил ему я совсем тихо, - убежище грабителей, потому что народ никогда не создает суеверий подобного рода, которые не коренились бы в фактах, способных вызвать вполне законный страх. Впрочем, у нас троих три шпаги, три пары великолепных пистолетов и все необходимое, чтобы их перезарядить, a arriero, кроме охотничьего ножа, вооружен, конечно, по обычаю еще и славным валенсийским клинком.
- Кто же не знает замка Гисмондо? - пробормотал Эстеван голосом, в котором слышалось волнение. - Если знатные сеньоры любопытствуют об этом узнать, я готов удовлетворить их, потому что мой покойный отец там побывал. Это был не робкого десятка человек! Да простит ему господь, что он любил выпить не в меру!
- В этом нет ничего дурного, - перебил его Бутрэ. - Так какого же черта видел твой отец в замке Гисмондо?