Шахкей остановился, считая, что сказал достаточно, и вернулся к тому месту разговора, где пора посмотреть на поведение Аменемхета. Этот бритоголовый заговорщик не может не понимать, что эти два сфинкса вкупе с двумя трясущимися каменотёсами - доказательства убийственные. Апоп никогда не простит покушения на имя Апопа. Статуи имело бы смысл сразу отправить в Аварис, не предупреждая противника о своей осведомлённости. В другой ситуации начальник гарнизона так бы и сделал, но сейчас время было дорого. Каменный донос двигался бы две недели или больше, значительно медленнее событий, совершавшихся в городе и вокруг него. Шахкей не исключал, что ему придётся действовать самому без столичного соизволения, а уж если он начнёт, то нужно довести будет дело до настоящего конца. Не просто обрубить лапы чудищу мятежа и вырвать у него жало и сердце. Не только разогнать эти подозрительные полки "Летящих стрел", но и снести эту бритую голову со спокойным, вызывающим взглядом. Для этого нужно заставить Аменемхета обнаружить себя, открыто встать на сторону вояки Яхмоса. Вернее всего это можно сделать при помощи двух человекольвов с обтёсанными спинами. Аменемхет знает, что из этого сада они отправятся прямо на корабль.
Аменемхет молчал.
Начальник гарнизона не выдержал и снова заговорил сам:
- Это тихий бунт. Он опасен тем, что за ним следует бунт вооружённый.
- Кто же станет бунтовать, вот эти два трясущихся червяка? - Верховный жрец указал на каменотёсов.
- Ты лучше меня знаешь имя того, кто точит свой меч, и уже наточил.
- Ты говоришь о Яхмосе, но ныне неизвестно, жив ли он вообще. До бунта ли ему?
Шахкей едва сдержал довольную улыбку. Кажется, удалось добиться того, чего он хотел. Жрец начинает выдавать себя. Слишком долго его хитрость помогала ему. Для виду враждовал с задиристым мальчишкой, но стоило ему предложить настоящий выбор, он не может скрыть, на чьей он, на самом деле, стороне.
- Яхмос, и правда, был на львиной охоте и получил там несколько царапин. Но сейчас он находится не в своём фиванском дворце, как об этом гудят в городе, а выше по реке, в Темсене, там у него настоящая небольшая крепость, и сверх этого, он там не один. Туда скрытно переместились три его полка, но и это ещё не всё. В Темсене Яхмос собрал почти всех номархов Верхнего Египта. Правители Tec-Гора, Тена, Кобти, Со-хема, Абту, Ам-Хонта, Хесф-Пеху, Сапута, Анупу, Теп-Ахе вместе с ним. Для чего они там вместе собрались?!
Почему они там собрались тайно?! К чему Яхмос пытается их склонить?!
Аменемхет обвёл взглядом угол сада, где происходил разговор. Начальник гарнизона инстинктивно положил ладони на рукояти своих мечей. Ему показалось, что верховный жрец прикидывает, что произойдёт, если он своим людям прикажет прямо сейчас убить опасного гостя. Нет, вряд ли. Тут внутри находится до двух десятков кожаных всадников и ещё до полусотни расположилось у ворот. Даже если сюда явится целая толпа полуголых храмовых охранников с дубинками, да хоть и с копьями, они будут изрублены. Или жрец просто перестаёт владеть собой? Впал в панику. Нужен последний удар.
- Я никак не мог понять, почему ты покинул город в такое время, но теперь мне всё ясно. Чтобы отвести от себя подозрения в случае неудачи бунта.
Хека и Са-Ра переглянулись за спиной своего хозяина. Обвинение было ужасным. Что должно произойти после произнесения вслух этих слов? Места для дальнейших разговоров было не видно. Азиат, кажется, уверен в своей охране. Что же готов противопоставить ему Аменемхет?
Са-Ра сделал едва заметный шаг вперёд.
Хека сделал столь же малозаметный шаг назад, от поля вполне возможной схватки.
- Ты прав, Шахкей, это бунт. Начинающийся бунт. И его надо остановить, пока он не разразился.
Глаза начальника гарнизона сузились, губы растянула недоверчивая гримаса. Других он ждал слов от верховного жреца.
- Я тебе помогу, Шахкей. Мы вместе, ты и я, сделаем так, что Фивы останутся верны своему фараону.
Аменемхет замолчал, не замечая всех этих опрокинутых лиц вокруг себя. Прошло довольно много времени по меркам официальной беседы, прежде чем он добавил:
- И кровь не будет пролита. Ты ведь уже был готов пролить египетскую кровь, целый новый Нил?
Начальник гарнизона переступил с ноги на ногу, почёсывая ладони о верхушки рукоятей.
- Яхмос не выступит, пока не получит одного... послания. Послание везут из Мемфиса. Ты должен знать, что корень смуты там, а не в Фивах. Скоро, может быть уже этой ночью, он прибудет. Именно ночью, ибо прибудет тайно.
- О ком это идёт речь?
- Об одном мальчике. Разве тебе не велено изловить сына Бакенсети и доставить в Аварис?
Шахкей недоверчиво нахмурился. Строжайшее приказание было им получено два дня назад со специальной конной почтой, но он не думал, что это северное дело коснётся его отдалённого гарнизона.
- Он в руках людей Птаха?
- Скоро он будет в твоих руках. Я укажу тебе место, где пристанет ладья. Ты доставишь мальчика в Аварис, и Апоп наградит тебя. Но ты должен обещать мне кое-что взамен.
Азиат недоверчиво засопел:
- Что ты просишь?
- Обещай мне, что пошлёшь к месту малый отряд. Яхмос тоже выйдет к ладье Птаха с малым числом людей. Ему не нужна огласка, ему необходимо, чтобы мальчик прибыл к нему тайно. Нужно, чтобы некоторое время никто не знал, что мальчик у него.
- Для чего это ему?
- Мальчик спит, и надобно время, чтобы найти того, кто его разбудит. Пока он спит, от него никакой пользы. Он не может рассказать то, что видел, а без этого Яхмосу не зажечь сердца номархов.
Начальник гарнизона медленно повертел толстой шеей и задал вопрос, на который не рассчитывал получить ответ:
- А что видел мальчик?
- Он видел, как царь Апоп собственноручно зарезал князя Бакенсети. Сразу после этого мальчик был укушен змеёю, но особые лекарства приостановили смерть. Чтобы оживить его полностью, необходимы снадобья и лекари, которых Яхмосу ещё предстоит отыскать. Твои люди переоденутся разбойниками и захватят спящего мальчика в момент ночной выгрузки. Яхмос лишится своего главного козыря и никогда не догадается, по чьей вине. Бунта не будет, большая кровь не будет пролита. Ты станешь "братом царя". Апоп очень дорожит этим мальчиком.
Шахкей опять засопел. При всём желании он не мог отыскать подвоха в словах жреца. Если он, провинциальный офицер, доставит мальчишку царю, он действительно сверх всякой меры угодит ему, такие уж правила в Аварисе. Кроме того, выдавая место высадки, Аменемхет явно вредил замыслам Яхмоса, а это раскол в фиванских рядах, что полезно в любом случае.
- Куда я должен прислать людей?
- Сначала я думал, что ладья пристанет к берегу севернее города и мальчика по суше доставят во дворец Яхмоса. Они придумали лучше: ладья поднимется до самого Темсена, куда уже тайно перебрался и сам Яхмос. Тамошняя пристань тебе известна?
- Да.
38
Открыв калитку, Мегила увидел перед собой старого храмового служку с клюкою в руке и кривой улыбкой на губах. За спиною у него стояли четыре стройных, миловидных мальчика, одетых скромно, но чисто, каждый держал в руках мешок с имуществом. Круглые глаза, чёрные зрачки, лоснящиеся от страха ноздри. Стараются не дышать.
Старик объяснил - присланы по приказу верховного жреца для прислуживания в доме, ибо не пристало столь почтенному человеку, как "царский брат", самому вести своё хозяйство. Если эти четверо с чем-либо не справятся, всегда можно потребовать других.
И, не дожидаясь ответа, старик уковылял куда-то в сторону.
Мегила медленно переводил взгляд с одного мальчика на другого. Это были, конечно, не уличные дети из кварталов бедноты. Одинаковые причёски, осанка, даже мешки одинаковые, и у каждого под мышкой справа. Воспитанники храмовой школы. Лукавый жрец. Четыре привлекательных мальчика-шпиона. Впрочем, тут вокруг все шпионы. Мегила покосился на возвышающуюся над двором стену - в этот самый момент на ней никого не было. Этим надо было воспользоваться. Он сделал знак мальчикам - идите за мной. Они быстро пересекли двор - им приказано было выполнять все приказания этого человека, причём быстро и беспрекословно.
- Ждите здесь! - приказал Мегила, указав им место под пальмовым навесом неподалёку от входа в дом. Мальчики уселись на корточки спиной к глиняной стене, испуганно посверкивая глазами. Их новый хозяин ушёл в дом, оттуда некоторое время доносились шумы, свидетельствующие о том, что там что-то торопливо ищут. Двигалась мебель, прозвенел опрокинутый поднос. Выйдя из дома, Мегила быстрым шагом направился к службам и там поиски продолжил.
Мальчики понимали, что всё происходящее имеет прямое отношение к ним, и от этого им не становилось веселее. Их предупредили, что в этом доме от них могут потребовать чего-то не совсем привычного и ни в коем случае нельзя отказываться, как бы удивительно ни было требование. Когда им об этом говорил в храмовом приделе верховный жрец Аменемхет, они чувствовали себя польщёнными его доверием и важностью выпавшей им роли. Сейчас же, при виде странного, мрачного иноземца, да ещё ведущего себя самым непонятным образом, они испугались. Им было неуютно и тоскливо в малом просвете между монументальным приказом верховного жреца и неизвестным, но неизбежным капризом этого человека с длинным лицом.
Наконец он нашёл то, что искал. В кузнице. Несёт к дому. Зачем-то завернул к амбару. Заглянул внутрь, но входить не стал. Что это он там такое несёт? Какие-то тряпки, верёвки, обычное барахло, которому место на свалке. Само по себе оно было не очень страшное.