Теперь он смотрел на эти слова, как смотрит вегетарианец на гусеницу в своем салате. Вчера ему казалось, что заглавие - лучше некуда. Допустим, но что оно значит? Что это за палочка? Пока ты этого не понял, ты ничего не напишешь - однако нельзя швыряться такими заглавиями. Эш грыз вечное перо и ерошил волосы.
И тут постучались в дверь.
Он резко повернулся. Сколько можно говорить хозяйке, чтобы она не мешала, когда он работает! Быстро перебрав в уме язвительные ремарки, он крикнул:
- Да-а!
Вошла девушка, та самая девушка с синими глазами, которая смеялась над гимнастикой Ларсена.
2
Эш выглядел жалко по разным причинам. Во-первых, он думал увидеть хозяйку, женщину невысокую, и смотрел ниже, чем надо. Во-вторых, он скорчил заранее рожу, которую сразу не растянешь в милую улыбку. Наконец, если ты просидишь полчаса над листом с загадочной надписью, в мозгах еще нет той прыти.
По этой причине почти целую минуту он вел себя так глупо, что психиатр с ходу поставил бы диагноз. Поднялся он немного погодя, и странный, скрюченный скачок напоминал о лейтенанте Ларсене.
Девушка тоже смирилась. Будь он спокойнее, он бы заметил, что она краснеет. Но женщины сильнее мужчин, и первой заговорила она.
- Я вам помешала…
- Нет, что вы! - ответил Эш. - Что вы, что вы, что вы, чтовычтовы!..
Она перебила его:
- Я пришла попросить у вас прощения. Прямо не знаю, почему я засмеялась…
Наука, при всех ее успехах, еще не выяснила, что должен делать человек в такой ситуации. Если он промолчит, он покажется грубым. Если он что-то скажет, он покажется глупым. Колеблясь между этими возможностями, Эш взглянул на листок бумаги:
- Что такое палочка смерти?
- А, что?
- Палочка смерти.
- Не понимаю.
Бредовость этой беседы привела к тому, что Эш засмеялся. Засмеялась и гостья. Обоим стало значительно легче.
- Вы думаете, я сошел с ума? - осведомился Эш.
- Конечно, - отвечала девушка.
- Вообще-то сошел бы, если бы вы не явились.
- Почему?
- Пытался написать детектив.
- Я так и думала, что вы писатель!
- А вы?
- Я тоже. Вам не попадалась газета "Светские сплетни"?
- Нет.
- Рада за вас. Жуткая газета. Выкройки, советы влюбленным. Я каждую неделю даю рассказ про графа или про герцога. Подписываюсь по-разному. Ужас, не работа!
- Сочувствую, - сказал Эш, - но мы ушли от дела. Что такое палочка смерти?
- Волшебная?
- Естественно.
Девушка подумала.
- Ну как же! Палочка слоновой кости. Ее украли из индийского храма и верят, что всякий, кого она коснется, умрет. Она попала к герою, жрецы ему угрожают, шлют письма…
- Да вы гений!
- Что вы!..
- Гений, не спорьте. Я все вижу. Герой приглашает Гридли Квэйла, этот надутый идиот при помощи самых диких случайностей раскрывает тайну, а я получаю деньги на следующий месяц.
Девушка с интересом посмотрела на него:
- Вы автор "Гридли Квэйла"?
- Только не говорите, что вы это читаете!
- Нет, не читаю. Но издает его то же издательство, и я часто вижу эти выпуски.
Эш обрадовался, словно встретил в пустыне старого друга.
- Вы пишете для "Мамонта"? Ну, мы рабы с одной галеры! Придется стать друзьями. Правда?
- Я была бы очень рада.
- Тогда присядьте, поболтаем.
- Да вы работаете!..
- А вы меня спасаете.
Она присела. Казалось бы, просто, но Эш понял многое; скажем, она не села на край стула и не развалилась в кресле. Этикет не так уж строг на Арундел-стрит; те, кто живет в большом городе на небольшие деньги, ощущают себя особым братством.
- Представимся друг другу, - спросил Эш, - или миссис Белл сказала вам, как меня зовут? Кстати, вы здесь недавно, да?
- С позавчерашнего вечера. А как вас зовут, я сама знаю. Феликс Кловли.
- Господи! Неужели вы думаете, что человека могут так звать? Это я прикрываю свой стыд. Зовут меня Эш Марсон. А вас?
- Джоан Валентайн.
- Расскажете историю своей жизни, или мне сперва рассказать?
- Мне и рассказывать нечего.
- Ну-ну!
- Нечего, правда.
- Подумайте. Родились вы?
- Да.
- Где?
- В Лондоне.
- Вот видите. А я - в Матч-Мидлфорде.
- Не слышала.
- Странно! А я о Лондоне слышал. Надо бы прославить Мидлфорд, но, видимо, - не мне. Я неудачник.
- Сколько вам лет?
- Двадцать шесть.
- Как же вы можете знать, удачник вы или неудачник? Мне стыдно за вас.
- Да я же умею только писать про этого Квэйла!
- Почему "только"? Попробуйте делать что-нибудь еще.
- Что именно?
- Ну, что-нибудь этакое. Господи, вы - в самом большом городе мира, приключения - куда ни глянь, шансы просто кишат…
- Я их не вижу.
- Читайте газеты. Особенно объявления. Непременно что-нибудь найдете. Смелее! Кидайтесь на любой шанс…
Эш кивнул:
- Так, так, так. Говорите, говорите.
- А без меня вы не догадались? Лондон такой большой, тут столько всяких возможностей. Я осталась без гроша пять лет назад. Не важно почему. И что же? Я печатала на машинке, играла в театре, была гувернанткой, компаньонкой, горничной…
- Горничной?
- А что такого? Очень занятно. Куда лучше гувернантки.
- Да, понимаю. Я был учителем. Интересно, что бы сказал об этой профессии генерал Шерман? Это вам не какая-то война! Значит, занятно быть горничной?
- Еще как! И потом, я изучила графов и герцогов, все со мной консультируются.
Эш вдохнул воздух - не научно, а восторженно.
- Какая вы молодец!
- Я?
- Ну, храбрая такая.
- Что ж, по мере сил. Мне двадцать три, я мало сделала, но неудачницей себя не считаю.
- Молодец, каких мало. Просто заочные курсы "Как обрести успех". Вы бы и медузу раскачали.
- Если я вам правда помогла…
- Не обижайте меня опять! Хотя я заслужил… Да, вы мне помогли. Я воскрес. Давно себя так не чувствовал…
- Это весна.
- Да, наверное. Мне кажется, я сделаю что-то особенное.
- Что ж, делайте. Вот у вас "Морнинг пост". Вы ее читали?
- Проглядел.
- Прочитайте объявления.
- Хорошо, хотя, по-моему, там одни жулики.
Джоан встала.
- До свиданья, - сказала она, - вам надо писать, мне - думать про герцога. Простите еще раз, что я тогда смеялась.
Эш схватил ее за руку.
- Смейтесь на здоровье! Приходите почаще и смейтесь. Когда я начал делать гимнастику, полгорода каталось на мостовой. Теперь они утихли, мне скучно. Вы еще не все видели, этих упражнений - двадцать девять. Шестое - смешнее всего. Завтра с него и начну. Недурно и одиннадцатое. Смотрите, не проспите.
- Спасибо. Ну, пока.
- Пока.
Рядом с листом бумаги, на котором сверкало замечательное, завлекающее название, лежала газета. Он обещал прочитать объявления. Значит, надо читать.
Он читал и падал духом. Мистер Брайан Макнил спал и видел, как бы поделиться деньгами с неимущим, но совершеннолетним субъектом, не требуя никаких гарантий. От него не отставали Энгус Брюс, Данкан Макфэрлан, Уоллес Макинтош и Дональд Макнэб. Как и он, они чуждались людей, не достигших совершеннолетия, но человек постарше мог просто прийти к ним и взять денег.
В отличие от них молодой человек (и христианин) хотел получить тысячу фунтов, чтобы завершить свое образование, объездив европейские страны.
Эш отбросил газету; так он и знал. Романтика умерла, приключений ждать неоткуда. И он начал писать "Волшебную палочку смерти".
Глава II
1
На Пиккадилли, в гостинице "Гвельф", высокородный Фредерик Трипвуд сидел, подтянув колени к подбородку, и печально глядел в пространство. У него было очень мало разума, но какой был, тот страдал.
Так оно в жизни и бывает. Проснешься буквально как огурчик; повернувшись к окну, возблагодаришь небеса за хорошую погоду; задумаешься о том, где бы получше закусить с друзьями по спортивному клубу, - и вспомнишь.
- А, черт! - сказал высокородный Фредди и чуть погодя прибавил: - Как было хорошо!
Несколько минут, не вставая с постели, он страдал и думал. Потом подтянул к себе телефон и набрал номер.
- Алло!
- Алло! - отозвался звучный голос на том конце провода.
- Дикки?
- А кто это?
- Я, Фредди. Дикки, старик, надо повидаться. Вы в двенадцать не уйдете?
- Нет. А в чем дело?
- Не телефонный разговор.
- Ладно. Кстати, поздравляю.
- Спасибо, старик. Большое спасибо, только вы не уходите. Пип-пип!
Он быстро положил трубку и вскочил, поскольку услышал, что скрипит ручка двери. Когда дверь открылась, он совершенно ничем не отличался от молодого человека, который бодро и споро начинает свой день.
В комнату вошел человек немолодой, довольно лысый, зато с тонкими чертами лица и рассеянным кротким взором.
- Ты только встаешь, Фредерик? - спросил он.
- Привет, папаша. Пип-пип. Я мигом.
- Надо было встать часа два назад. Очень хорошая погода.
- Сейчас, сейчас. Помоюсь, оденусь.
И он юркнул в ванную, тогда как отец его сел в кресло, сцепил кончики пальцев и горестно замер.