- Да, действительно, произошло что-то непонятное. Это загадка природы, - сказал Ратх. - Загадка природы, - повторил он, не веря самому себе. - Все, что угодно, но только не аллах.
- Ты это попробуй доказать дехканам, - сказал Чары-ага. - Я-то, допустим, тебе поверил. А как остальные? Именно, когда мы сотворили жертвоприношение и стали молить всевышнего, он пошел нам навстречу.
- Навстречу, - ухмыльнулся Ратх. - Аллах пошел вам навстречу.
Вернувшись назад к траншее, Ратх с Бабаоразом и Чары пошли вдоль нее, заполненной почти до краев саранчой. Люди, доедая шурпу, смотрели на представителей Советской власти и ждали - что они скажут. Ратх думал, но не находил слов, чтобы объяснить происшедшее. Чары-ага предложил:
- Товарищ Каюмов, ты сам убедился - ни одного живого саранчука не осталось. Давай, скажи: пусть люди идут по домам.
- Да, Чары-ага, ты прав, - согласился Ратх. - Пусть люди идут отдыхать. Пусть выспятся. Ты тоже, на тебе лица нет.
Спустя полчаса у траншеи уже никого не было. Только ветер мел из пустыни, разнося по Сакару сладкий трупный запах саранчи.
Ратх и Бабаораз сели на коней, поехали к чайхане, где все еще восседали на ковре Куванч-бай и его приспешники.
- Ну, что, - спросил Куванч-бай, - довольны ли бедняки моим жертвоприношением? - В глазах бая светилось торжество колдуна.
- Бай-ага, - сказал Ратх, садясь и беря пиалу. - Все, что случилось, - пока необъяснимо.
- Необъяснимо неверующим. А мы - люди аллаха, его наместники на земле - все знаем. Только нам внимает аллах! Только нас он считает совестью и честью этой затоптанной капырами земли. Идите от нас и разгоните свои колхозы. Зачем вы толкаете в них бедняков? Если вы будете упорствовать, то аллах нашлет на вас и на всех, подчинившихся вам, самую страшную кару. Опять поползет божья тварь, чтобы сожрать вас вместе с костями. Аминь. - Бай омыл сухими корявыми пальцами лицо и закатил глаза к подлобью.
- Аминь, - единым вздохом произнесли все сидевшие в чайхане.
Ратх пил чай и думал: "Что же теперь предпринять, чтобы восстановить у бедняков веру в Советы? Как доказать, что к гибели саранчи аллах не "имеет никакого причастия?" Он долго сидел, задумчиво, но так и не нашел объяснения свершившемуся чуду. Гибель саранчи, действительно, походила на что-то сверхъестественное: на знамение или на веление самого аллаха.
Вечером они с Бабаоразом вновь были в Чарджуе. Ратх, стоя у окна номера, смотрел вниз, во двор. Там, на топчанах, ночевали базарные торгаши из Бухары и Каракуля. В темноте, под деревьями, шли толки о том, о сем, но все сводилось к тому, что басмачи не потерпят коллективизацию, и опять в аулах начнется резня.
- Нет, братишки, силой ничего не сделаешь. Если народ не захочет принять колхоз, его хоть на веревке тяни - не пойдет.
- Кто не признает колхоз, того басмачи признают.
- Говорят, Джунаид-хан вроде бы уже выехал из Мешхеда.
- Разве не умер он? Я слышал - сын его теперь басмачами заправляет!
- Ай, у него знаете сколько разных курбаши! Каждый может заменить Джунаид-хана. Возьмите хотя бы кривоглазого Сейид-оглы!
- Да, сейчас самый раз ударить по Советам. Саранча всех обозлила. Весь народ молится аллаху, чтобы отвратил беду. Баи тоже за свои посевы боятся. Жертвоприношения приносят…
Ратх отошел от окна, подумал: "Может быть, жертвоприношение сакарского бая и массовая гибель саранчи - простое совпадение? Бывает так. Например, люди долго дождя ждут, доходят до отчаяния, начинают молиться аллаху - и вдруг дождь!.. Но нет, в действиях Куванч-бая какая-то непонятная уверенность. Словно, действительно, он "беседовал с аллахом и тот внял его словам!"
Утром Ратх, едва переступил порог кабинета Бабаораза, тот подал ему телеграмму. Ратх сел за стол и прочитал:
"Повсеместный мор саранчи не дает никому права на благодушие. Массовая гибель вредителя - естественна. Мобилизуйте всех на уничтожение кубышек. Докладывать телеграфом ежедневно".
- Что за кубышки? - недоуменно спросил Ратх.
- По-моему, это саранчовые яйца, - не очень уверенно пояснил Бабаораз. - Надо пригласить Нону Авагимовну, она должна знать.
Вошла старая женщина, с тощими сухими плечами под ветхим платьем. Воздела на нос очки, прочитала телеграмму, приподняла плечи.
- Понятия не имею, почему в Ашхабаде так беспокоятся. Мы еще два дня назад сообщали во все аулы о массовой гибели саранчи и выплоде молодых особей.
- Что вы там бурчите себе под нос?! - взорвался Бабаораз. - Какие еще особи? Почему я ничего не знаю?
- Баба Оразович, но зачем вы шумите, - испуганно пролепетала женщина. - Мы разослали всем инструкции по борьбе с саранчой. Сейчас наступила такая пора, когда, отложив яйца, старая саранча начинает дохнуть, а молодь вот-вот появится из саранчовых яиц. Яйца эти называются кубышками.
- В Сакар инструкцию вы тоже послали? - Ратха осенила догадка, что инструкция попала в руки Куванч-бая, и он воспользовался советом ученых.
- Да, конечно. В Сакар инструкция тоже послана, - подтвердила Нона Авагимовна.
- И как велика угроза? - спросил Ратх.
- Ужасная угроза, товарищ Каюмов. - Нона Авагимовна печально покачала головой. - Я вам сейчас объясню, только наберитесь терпения.
- Да, да, говорите, я слушаю.
- Кубышка - это кучка сплетенных яичек, отложенных саранчой. В каждой такой кубышке от шестидесяти до ста насекомых. На каждом квадратном метре саранча откладывает до полутора тысяч кубышек. На каждом гектаре должно появиться примерно сто двадцать миллионов саранчуков.
- Миллионов?! - воскликнул Ратх и взялся за голову. - Я не ослышался?
- Именно миллионов. В том-то и беда, что саранча, погибая, размножается еще больше.
- Бабаораз, распорядись, чтобы седлали коней, - сказал Ратх. - Поедем назад в Сакар. Я не сомневаюсь, что инструкция попала в руки Куванч-бая, и он, зная о массовой гибели саранчи, сделал жертвоприношение. Вот как они, эти паразиты, возвышают всемогущество аллаха! За счет нашей же науки!
Тридцать с лишним километров они одолели за два часа: гнали скакунов то вскачь, то рысью. С ходу - в сельский союз "Кошчи".
- Где Чары Пальванов? - не слезая с коня, спросил Бабаораз.
- В Карабекаул уехал. Там тоже жертвоприношения.
- Немедленно соберите всех дехкан! - распорядился Бабаораз. - Скажите всем, чтобы шли на мейдан!
- Есть… Сейчас всех соберем!
"Кошчинец" - счетовод или секретарь, помчался со всех ног по аулу, между кибитками, выкрикивая громко:
- Люди, Бабаораз опять приехал! Выходите все! С Бабаоразом еще один - городской! Выходите поскорее!
Дехкане появились у кибиток. Вот уже перекликаются:
- Опять что ли этот ЧУСАР? Чего ему еще надо? Аллах убил саранчу - чего еще?
- Ай, они придумают! Лишь бы не сидели люди на месте. Не ходите к ним! Добра от них не жди!
- Куда ты, Сапа, а ну-ка, вернись! Забыл уже, как наказал нас аллах за то, что с большевиками связались?!
- Да, да, дорогие! С аллахом шутить нельзя. Один раз простил - в другой раз прощать не станет: у него тоже терпение лопнет.
Из байского порядка вышли джигиты в шелковых халатах:
- Люди, чего смотрите? Гоните большевиков из аула! Если узнает аллах, что вы опять их слушали, еще раз пришлет саранчу!
- Гоните неверных, связавшихся с Советами!
- Собак на них натравите! Вес равно не будет колхозов! Как жили, так и будем жить!
Ропот и крики донеслись до Ратха и Бабаораза, и они поехали к кибиткам, где уже собрались дехкане.
- Товарищи, вас обманули! - выкрикнул Ратх. - Инструкция санэпидстанции попала в руки Куванч-бая, и он ловко приспособил ее…
Никто никогда не слышал тут о санэпидстанции и об инструкции. Странные слова еще больше возмутили бедняков.
- Уходи, шайтан! Я тебе дам стансу! Почему чужим языком говоришь?
- Товарищи дехкане, опомнитесь! - вновь прокричал и поднял вверх руку Ратх. - Вы сбиты с толку. Выслушайте меня.
- Не хотим слушать!
- Уходи!
И вдруг притихли все, увидев Куванч-бая. Он степенно подъехал на серой лошади, остановился.
- Дорогие соотечественники, - сказал, обращаясь к дехканам. - Вы подумали о себе, прежде чем говорить с этими людьми? Вы совершили клятвопреступление против аллаха, теперь пеняйте на себя. Аллах снова посылает свой гнев на вас: новая саранча ползет на ваши жилища.
- Ловко, бай, ловко, - бледнея, заговорил Ратх, - Использовал нашу же…
Но ему не дали договорить. Несколько человек бросились к Ратху и начали стаскивать с седла. Другие напали на Бабаораза. Куванч-бай, видя, что возмущенные бедняки могут расправиться с большевиками, перетрусил:
- Люди! - крикнул он властно. - Отпустите их. Пусть едут своей дорогой. Пусть всю жизнь благодарят Куванч-бая за то, что я заступился за них. Уезжай побыстрее, Бабаораз, и ты, уважаемый.
Ратх и Бабаораз развернули скакунов и помчались в Карабекаул к Чары Пальванову.
Вернулись на другой день с отрядом "кошчинцев". Добротрядовцы, - более ста всадников, лихо промчались по Сакару и остановились у заброшенной, переполненной дохлой саранчой траншеи. Остановились и попятились: из пустыни вновь ползла зеленой рекой саранча. Только что родившаяся, но такая же беспощадная.
- Сто двадцать миллионов саранчуков на каждом гектаре, - сказал Ратх, - а траншея давно переполнена. - Что будем делать, товарищи?
- Выход есть, - сказал Чары-ага. - Надо соединить траншею с Амударьей и пустить по ней воду. Другой конец траншеи выведем на такыр. Вода смоет саранчуков. Вынесет на такыр, а там им деваться некуда. Сдохнут в грязи и болотах.