Все бросились к дверям и застыли, цепенея от охватившего ужаса. Саранча текла широкой, в несколько сотен метров, рекой. Серая; жесткокрылая, она издавала сухой, угнетающий, всепоглощающий шум. Словно серая вулканическая магма стекала она с предгорий, пожирая все на своем пути. Словно огромная океанская волна, саранча поднималась на железнодорожную насыпь, обтекала рельсы и шпалы, обтекала колеса паровоза и вагонов, и продолжала течь, так же широко и беспрепятственно, по ту сторону дороги.
- Ой, мамочки, что же будем делать-то! - захныкала Зина, но, встретясь с осуждающим взглядом Тамары Яновны, умолкла.
Паровоз пробуксовал еще несколько раз, и эшелон медленно поплыл, разрезая саранчовую реку. Не слышно ни стука колес, ни поскрипыванья вагона, только шум жесткокрылой массы. Саранчовая река оборвалась около самого поселения, на краю хлопковых полей.
Выгружались молча и сосредоточенно. Теперь уже не было недоумений и догадок: все знали - предстоит дело необычное. Надо остановить и уничтожить саранчовые полчища. Но как? На этот вопрос пока что был ответ один - горькая, скептическая улыбка.
Тамара Яновна с Зиной разместились в небольшом поселковом клубе. Составили ящики с медикаментами и перевязочным материалом, оборудовали медицинский пункт. Поставили на ночь раскладушки на сцене. Спать легли поздно. Заняты были делами, а потом провожали ашхабадцев - бойцов саранчового фронта, - на зараженные участки. Люди уходили в ночь с лопатами, кирками, с зажженными факелами. Люди везли на арбах полные бочки керосина, бочки с мышьяком, отравленную мышьяком жмыховую муку. Ее рассыпят на пути саранчи: она нажрется и подохнет. Рассуждали и начинали дело, в общем-то, верно. Только потом уже все эти старания показались по-детски наивными. Жмыховая мука поглощалась с такой быстротой, что даже не было заметно, чтобы саранчовая река "споткнулась" на жмыховых "порогах". Саранчуки дохли, их тут же пожирали сородичи, и река продолжала течь, не замедляя движения. Время от времени насекомые поднимались в небо, образуя тучу и заслоняя солнце.
Зина проснулась на рассвете от крика. Сначала она подумала - кричит осел, но нет - это человеческий голос.
- Ну и орет! - удивилась Зина. - Вы спите, Тамара Яновна?
- Чего ты? - спросила она спросонок.
- Орет, говорю, кто-то. Не голос, а иерихонская труба.
- Это азанчи на молитву мусульман будит, - пояснила Тамара Яновна. - Но нам тоже надо вставать, хоть и неверующие. В Душаке теперь тысячи людей, а нас, медиков - только двое. Больные, наверняка, появятся в первый же день.
- Тогда я встаю, - сказала Зина, сбросила одеяло, надела халат и пошла во двор, к умывальнику.
Клуб от поселка отгорожен невысоким дувалом. За ним - полукаменные, полуглиняные дома, войлочные кибитки, овечьи загоны. Зина пригляделась, хмыкнула: туркменки спозаранок хлопочут по-хозяйству. Делают свое дело неторопливо и аккуратно - саранча их нисколько не пугает.
Умывшись, Зина вышла со двора и пошла к первой кибитке. Возле нее старуха доила верблюдицу. Рядом сидел мальчуган лет десяти. Зина поздоровалась. Старуха улыбнулась ей и опять замялась своим делом.
- Эдже, - заговорила Зина по-туркменски. - Саранча прилетит сюда, не боишься?
Старуха не поняла, о чем ее спрашивают и опять улыбнулась. Мальчуган засмеялся и побежал к соседней юрте. Вскоре вернулся с молодым туркменом. Тот спросил:
- Чего надо, девичка?
- Ничего пока, - отозвалась Зина. - Вот спрашиваю вашу бабушку про саранчу.
- Я мулла, - представился он Зине и пояснил: - Саранча послана аллахом. Нельзя убивать саранчу. Если убьешь саранчу, то после нее приползут скорпионы, фаланги и змеи. Тогда они искусают всех людей. Такова воля аллаха.
- Скажите-ка, какая мудрость, - усмехнулась Зина. - Даже смешно слышать. Вроде бы знаете по-русски, ученый человек, а несете ересь.
- Все во власти аллаха, девичка, - строже сказал мулла. - Иди своей дорогой… Иди, иди!
- Ну, ладно, обиделся! Верь на здоровье в своего аллаха, - отмахнулась Зина и пошла в клуб.
Весь день медички поджидали больных: думали кто-нибудь обратится за помощью, но так и не дождались, Тамара Яновна забеспокоилась.
- Если и есть заболевшие, то все равно сюда не придут. Слишком далеко от нас люди. Придется на день выбираться отсюда и идти к ним. А вечером - назад.
- Арбу бы нам, - сказала Зина. - Я видела у кибиток арбу и осла. Нагрузили бы в нее все, что необходимо, и поехали бы на саранчовый фронт.
Мулла на этот раз пригласил женщин к себе в кибитку и поставил перед ними чашку с чалом.
- Пейте… Верблюжий чал - самое ценное из лекарств. Никакие порошки не заменят его.
- Спасибо, дорогой мулла… Вообще-то, мы к вам насчет осла и арбы. Хотели поехать в поле, - начала Зина.
- Саранча - тварь святая, - нахмурился мулла. - Люди, когда им говоришь о саранче, не верят. Но я вам покажу сейчас.
Мулла удалился и вскоре вернулся, зажав двумя пальцами саранчука. Зина прыснула от смеха. Тамара Яновна улыбнулась:
- И в чем же "святость" саранчи?
- В начертаниях аллаха, женщина! - воскликнул оскорбленный насмешливым тоном гостьи мулла. - Посмотрите сюда… Да, да, на ее крылья! Разве вы не видите: на крыльях саранчи написаны молитвы!
Тамара Яновна пригляделась и увидела на жестких крыльях насекомого замысловатые узоры, напоминающие арабскую вязь. Простое сходство, но каковы обобщения! Ничего не скажешь - религия не дремлет. Каждую чертовщину проповедует во вред Советской власти. Но с муллой бесполезно спорить. Зина права - надо повежливей.
- Смотрите-ка, - притворно удивилась Тамара Яновна. - В самом деле, на крыльях саранчука арабская надпись. Неужели эту "надпись" сделал сам аллах?! Поражаюсь способностям аллаха. Сколько же он трудился, если учесть, что саранчуков на земле не счесть!
- Это мог сделать только один аллах, - с важностью мудреца изрек мулла. - Поезжайте к своим людям и скажите им: если они будут убивать саранчу, то гнев аллаха падет на их бедные головы. Мне жалко их:
Тамара Яновна с трудом подавила улыбку. А Зина вновь взмолилась:
- Мулла-ага, дайте нам на время арбу и осла. Мы будем молиться, чтобы аллах вознаградил вас за оказанную помощь нам!
- Хорошо, девичка, - согласился мулла. - Бери осла, бери арбу - езжай.
Час спустя они ехали на арбе вдоль речки Чаарды к границе. Правее, растянувшись в линию на несколько километров, люди сражались с саранчой, преградив ей путь к культурным посевам. Вдали над равниной стелился черный дым, воняло керосином. Неумолчный гром доносился оттуда: это люди били камнями и палками по пустым бочкам и ведрам, стараясь устрашить саранчу. В оглушающий гром железа вплетались людские голоса.
Медички остановили арбу возле лагеря. Люди, усталые, злые, чумазые от пыли и керосиновой копоти, рыли продольную траншею. Саранча скатывалась в нее. Тут же ее закапывали. Несколько человек ходили с мешками и рассыпали по полю жмыховую муку. Увидев арбу и в ней медичек, бойцы потянулись к ним. Больных пока не было, но царапин у всех хватало. В ход пошел йод, бинты. Тамара Яновна попросила, чтобы позвали уполномоченного. Еще до отъезда из Ашхабада в ЦК были назначены в каждый отряд чрезвычайные уполномоченные - ЧУСАРы. На них лежала вся ответственность за организацию борьбы с саранчой. Здесь уполномоченным оказался секретарь райкома комсомола. Крикливый юноша с метлой бегал вдоль траншеи, сметая саранчуков. Он не обращал внимания на подъехавших медиков. Наконец, подошел.
- Здравствуйте, - грубовато приветствовал он их. - Не вовремя вы к нам. Только людей от дела отвлекаете!
- Потом будет поздно, - возразила Красовская. - Именно сейчас самое время подсказать вам, чтобы запретили людям пить сырую воду. Вы даже не представляете, что может произойти. Всюду отравленная мука. Дунет ветер и вся рассыпанная масса поднимется в воздух, а потом осядет в речку. Представляете, что может произойти?
- Представляю! - так же грубо ответил секретарь и спросил: - А вы представляете, что жмых пожирает саранча в два счета. Раз, два - и нет!
- Все равно кипятите воду. Я приказываю вам, как врач и представитель Наркомздрава!
- Ладно, будем, раз приказываете, - пошел на уступку парень и, повернувшись к комсомольцам, крикнул: - Майлы, возьми людей и начинайте кипятить воду!
- Как думаете, сколько еще продлится война с саранчой? - спросила Тамара Яновна.
- Не меньше недели, - ответил, поразмыслив, секретарь. - Пограничники говорят, по ту сторону границы тоже ее много.
- Место у вас для ночлега есть?
- Вповалку все, в палатках, - небрежно отозвался секретарь.
- А если прямо здесь расположим медпункт?
- Палатки нет, товарищ Красовская. Да и мы не стоим на месте. Знаете, как великий поэт Пушкин писал: "Саранча летела, летела - села, все съела и опять полетела". А мы что? Куда саранча, туда и мы. Лучше живите на станции. Если что случится - приедем за вами.
- Ладно, - согласилась Тамара Яновна, - будем наезжать ежедневно. - Иргизочка! - крикнула она помощницу, - поехали дальше!
В этот день они проехали вдоль всей линии саранчового фронта; израсходовали весь взятый с собой перевязочный материал и роздали все пузырьки с йодом. На станцию возвратились в потемках.