И вот все искушения отступили назад. Наступила полнейшая тишина, и мной овладело чувство безысходной тоски и одиночества. Я одинок, совершенно одинок! Со мной нет рядом ни друга, ни товарища, ни единого живого существа, с кем бы я мог разделить свое одиночество. После этого наступает апатия. Человек ощущает такую усталость, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Мы не можем идти дальше, - говорят руки и ноги. Остановись, отдохни, ведь до вершины осталось не больше фута. Отдохни, закрой глаза, спускайся вниз. Как приятно спускаться вниз!
Я протянул руку и сорвал листочек. И в эту же самую минуту дерево знания пошатнулось и рухнуло вниз, увлекая меня за собой.
Придя в себя, я увидел, что стою в пещере Ветров, в руках у меня листочек в форме человеческого сердца, а на нем написано всего лишь одно слово: "Мир".
- Что нам проку от этого слова? - воскликнул я, изумленно глядя на листок.
- Слушай меня, - долетел до моих ушей чей то нежный голос.
Я оглянулся и увидел царицу фей из сада Рамы, которая стояла рядом со мной. Я протянул ей листочек, и фея, поставив под ним свою подпись, вернула мне его обратно, сказав:
- Иди с этим листочком по свету и собирай подписи под словом "Мир".
- Но что пользы в этих подписях? - спросил я.
- Когда буква соединяется с буквой, - улыбнулась фея, - рождается Шекспир, когда кирпич соединяется с кирпичом - возникает Тадж Махал, когда подпись соединится с подписью, получатся цепи, в которые мы закуем поджигателей войны!
Постепенно я начал понимать. Прижав к груди листочек с дерева мудрости, я вышел из пещеры. Буря утихла, и солнце заливало землю своими золотыми лучами. Передо мною простиралась бескрайняя долина, на которой нежно звенели мирные колокольчики.
МНЕ НЕКОГО НЕНАВИДЕТЬ
Давно уже не видал я Малика-сахиба. Когда последний раз, три месяца тому назад, я встретил его, он был настолько поглощен идеей создания кинофильма, что ни о чем больше не хотел слушать. С тех пор мы с ним не виделись. И вот сегодня, после завтрака, я вдруг подумал, что неплохо было бы съездить к нему в Дадар, расспросить его о житье-бытье.
Однако, когда я приехал в Дадар, Малика-сахиба не оказалось дома. Его жена сказала мне, что он ушел к себе в контору.
- А где эта контора? - спросил я.
- Рядом с оперным театром, - ответила жена Малика-сахиба. - Повернете в переулок направо и там увидите большое здание братьев Лалджи и Мулджи Дхокевала, войдете в вестибюль и на втором этаже найдете его контору.
"Вот это да! - подумал я про себя. - Наконец-то Малик-сахиб обзавелся своей киностудией. Что ж, придется пойти поздравить его по этому поводу". С этой мыслью я встал со стула и собрался уже выйти из комнаты, но тут жена Малика-сахиба сказала:
- Может, сначала выпьете чаю?
- А у вас есть сахар?
- Сахар?! - удивилась она. - Нет, что вы. Разве вы не знаете, что его дают только по карточкам, да и то очень мало. Уж если вам хотелось выпить у нас чаю с сахаром, так взяли бы с собой немного из дому.
- Что ж, в следующий раз обязательно последую вашему совету, - сказал я и вышел из комнаты.
Жена Малика-сахиба проводила меня до дверей. Спускаясь по лестнице, я споткнулся и больно ушиб себе ногу.
- Эй, что вы там делаете? - встревоженно закричала жена Малика-сахиба. - Нельзя ли поосторожней, лестницу сломаете. Она и так чуть дышит. Если где сломается, хозяин дома ни за что не будет еще раз ремонтировать.
Молча потирая ушибленное колено, я спустился вниз.
Когда я подошел к зданию братьев Лалджи и Мулджи Дхокевала, то сначала не заметил ни малейшего намека на то, что в этом доме помещается киностудия. Но затем я увидел на стене объявление, написанное большими жирными буквами:
ЛЕЧЕНИЕ МАСЛАМИ
Ароматное масло: патентованное средство от всех болезней
Изобретатель - доктор Малик
Прочитав это объявление, я быстро поднялся на второй этаж и вошел в контору. Здесь, за большущим столом, сидел Малик-сахиб, вернее доктор Малик и, положив голову на стол, повидимому, спал. О том, что дела в этой конторе идут неважно, я понял с первого взгляда. Малик-сахиб, смущенный моим внезапным появлением, поднялся из-за стола и, крепко обняв меня, сказал:
- Можешь меня поздравить, я скоро разбогатею.
- Каким же образом? - спросил я.
Малик-сахиб посмотрел на меня и улыбнулся: у него был очень добрый и мягкий характер. Сейчас, стоя передо мной, он размахивал руками, вертел пальцами, не произнося ни слова, открывал и закрывал рот, крутил головой, пожимал плечами и вообще вел себя так, словно собирался держать речь в присутствии своей жены. Кстати сказать, на формирование характера мужчины очень сильное влияние оказывает его жена. И если бы не это, мужчинам, пожалуй, пришлось бы очень плохо. Очевидно, поэтому, когда Малик, таинственно подмигнув мне, сказал: "Я скоро разбогатею", голос его дрожал, и казалось, что он оправдывается перед женой за какой-то проступок.
- Скажи, наконец, брат, в чем дело? - не вытерпел я. - Ведь ты же собирался открыть киностудию, откуда взялось это лечение маслами?
- Ты видишь в шкафу колбочки? - спросил Малик-сахиб. - В них лечебное масло. Его изобрел я. Это ароматное масло - крупнейшее изобретение нашего века. - Затем, слегка улыбнувшись, продолжал: - Натрешь им лоб - пройдет головная боль; закапаешь в нос - и насморка как не бывало; зальешь в уши - и никакой серы там не останется. Это масло и перхоть уничтожает и росту волос способствует.
- Как же это так? - удивился я.
- Если помажешь этим маслом голову днем - не будет перхоти, а если на ночь - у тебя будут расти волосы. Кроме того, этим маслом можно светлые волосы выкрасить в черные, блондина можно сделать брюнетом. Чаще всего его употребляют как наружное лекарство, но, если надо, можно принимать и внутрь, потому что в его состав входит касторовое масло, которое помогает при расстройстве желудка и очищает кишки. Таким образом, как видишь, это масло вылечивает все болезни, является одновременно и превосходной краской для волос и ароматным слабительным.
Закончив перечисление всех качеств своего масла, Малик-сахиб снова кинулся обнимать меня. Я дружески положил ему на плечо руку и спросил:
- Сколько же тысяч бутылок этого чудодейственного масла ты продал?
- Пока всего лишь три бутылки. Но ведь реклама… Ты знаешь, что в нынешний век реклама…
Малик-сахиб хотел пуститься в рассуждение о значении рекламы, но в это время вошел Махмуд - наш общий друг и большой фантазер. Он служит продавцом в магазине готового платья сетха Хусейна Мирагхевала, а в свободное время пишет киносценарии. Однако до сих пор ему не удалось продать ни одного из них. Поэтому вы легко можете догадаться, что он из себя представлял. Сегодня, очевидно, в надежде на то, что наступят другие, лучшие дни, он выглядел очень довольным.
- Махмуд, дорогой, в чем дело? - спросил я. - Тебя просто не узнать! С работы, что ли, выгнали?
- Нет, брат, - ответил Махмуд, - с работы меня не выгнали. Дело в том, что меня осенила блестящая идея. Скоро мы с вами станем миллионерами!
- За сколько дней? - быстро спросил Малик-сахиб. - Говори скорее, Махмуд, за сколько дней можно стать миллионером? Это очень важный вопрос! Возьми, например, мое масло. За три месяца я продал три бутылки. Если дело и дальше будет идти в таком же темпе, то я уверен, что лет через двести, дай мне бог здоровья, наверняка стану миллионером.
- Конечно, конечно! - кивая головой, воскликнул Махмуд. - Но для этого необходимо также, чтобы в каждом году было пятьдесят тысяч дней.
- Верно, верно! - согласился Малик-сахиб, разводя руками, затем, посмотрев на Махмуда, снова спросил: - Сколько дней? Сколько надо дней, чтобы стать миллионером?
- Да что-нибудь около года.
- А что же делать целый год? Продавать масло?
- Конечно, конечно! - не раздумывая, выпалил Махмуд. Но затем, поразмыслив, сказал: - Э-э, нет, Малик-сахиб! По моему плану, сначала мы будем получать доход в сотни рупий, потом в тысячи. А уж через год будут и сотни тысяч.
- Так говори же скорее! - в нетерпении закричал Малик-сахиб.
- Ну ладно, слушайте. Дело вот в чем, Малик-сахиб. Ты, насколько я знаю, очень любишь литературу. Это ничего, что сейчас в силу неблагоприятных обстоятельств тебе приходится продавать свое масло, а мне - торговать одеждой. Нам все равно больше всего нравится заниматься литературой, а наш друг, - он кивнул в мою сторону, - уже известный поэт. Кстати, брат, что ты получил на последнем литературном конкурсе? - обратился он ко мне.
- Да всего лишь третью премию - десять рупий. Как раз хватило на содовую воду и папиросы.
- Неплохо, - с довольным видом сказал Малик-сахиб, взглянув на меня.
- Конечно, конечно! - вскричал Махмуд, обшаривая взглядом мои карманы.
- Расскажешь ты, наконец, о своем плане или нет? - нетерпеливо оборвал Махмуда Малик-сахиб.