- Хотелось бы мне знать, - сказал Д., - как далеко вы зайдете. - Он хотел, чтобы его вынудили стрелять, хотел точно знать, что именно Л. приказал убить девочку... Ему нужно было возненавидеть Л., чтобы убить его. Правда, Л. и эта девочка существовали как бы в двух разных мирах, и трудно было поверить, что он отдал приказ... Тот, кто убивает, и тот, кого убивают, всегда чем-то связаны. Разумеется, за исключением тех случаев, когда убивают безлично - из дальнобойного орудия или бомбой, сброшенной с самолета.
- Констебль, сюда, быстрее! - кричал в окно уполномоченный лорда Бендича. У такого рода людей существует твердое убеждение, что один полицейский может справиться с кем угодно, даже с вооруженным преступником.
Л. сказал:
- Между прочим, не все потеряно... можно вернуться назад...
Он уверен, абсолютно уверен в себе. Весь его образ жизни угадывался за этой невозмутимостью: длинные коридоры особняков и подстриженные сады, дорогие книги и картинная галерея, резной письменный стол и старые, обожающие его слуги... Но можно ли вернуться назад, если неотступные призраки пережитого ничего не дадут забыть. Д., колеблясь, нащупал в кармане пистолет. Л. сказал:
- Я знаю, о чем вы думаете. Но эта женщина сумасшедшая, совершенно сумасшедшая.
Д. сказал:
- Благодарю вас. В таком случае...
Ему внезапно стало легче, как будто известие, что управляющая гостиницей - сумасшедшая, сделало более нормальным этот мир. Он бросился к двери.
Уполномоченный лорда Бендича отвернулся от окна и заорал:
- Задержите его!
- Пусть бежит, - успокоил Л. - Там же полиция...
Д. сбежал по лестнице. Констебль, пожилой уже человек, в это время входил в вестибюль. Он спросил Д.:
- Сэр, вы не видели...
- Там, наверху...
Он побежал через двор. Уполномоченный вопил, свесившись из окна:
- Вон он! Держите его!
Сзади раздались крики и глухой стук: констебль споткнулся и упал. Внезапно Д. услышал голос: "Сюда, дружище", - и машинально повернул к уборной во дворе. Все произошло мгновенно. Кто-то сказал: "Подсади его", - и он понял, что падает через забор. Он тяжело плюхнулся на землю около мусорного ящика и снова услышал шепот: "Тихо". Он оказался в каком-то садике, перед ним был крохотный газончик с редкой травой и узенькая, посыпанная шлаком тропинка. Около тропинки лежал кусок кирпича, на который кто-то водрузил половинку кокосового ореха. Видимо, это была кормушка для птиц. Он спросил:
- Что вы затеяли? И зачем вам это нужно?
Садик показался ему знакомым - ну да, точно такой у миссис Беннет. Она, конечно, тут же позовет полицию. Он хотел объяснить им, что происходит, но никого уже не было. Он был один, его просто перебросили через забор, как мешок с опилками. На улице слышались крики. Он опустился на колени, бессильный, как огородное пугало. Мысли неслись, обгоняя друг друга. Ему было мерзко; в нем закипала злость. Его снова пытаются загнать в угол. Зачем? Все равно ему конец. Теперь он мог обрести спокойствие разве что в тюремной камере. Он сделал все, что мог. Д. наклонил голову, чтобы прошло головокружение. Он вспомнил, что давно ничего не ел. В последний раз он съел пирожное на вечере энтернационо.
И снова совсем рядом послышался чей-то торопливый шепот:
- Вставайте.
Он поднял голову и увидел трех парней.
- Кто вы?
Они, ухмыляясь, смотрели на него. Старшему едва ли было двадцать. Еще детские, округлые и уже диковатые черты лица. Старший парень ответил:
- Не имеет значения. Пошли в сарай.
Он безропотно последовал за ними. В темной конуре для четверых едва хватило места. Они расположились на кучах угля и обломках старых ящиков, приготовленных для растопки. Сквозь дыры в стене пробивался слабый свет. Он сказал:
- Для чего все это? Миссис Беннет...
- В воскресенье старуха за углем не пойдет. Она человек точный.
- А сам Беннет?
- Он уже наклюкался.
- Кто-нибудь все-таки мог нас заметить?
- Не-е. Мы следили.
- Будут искать по домам.
- Без ордера они не могут. А судья в Вулхэмптоне.
Он сдался и устало сказал:
- Наверное, я должен вас поблагодарить.
- Плевать, - сказал старший из трех, - у вас ведь есть пистолет?
- Да.
Парень сказал:
- Ваш пистолет нужен организации.
- Пистолет? Зачем? И что это за организация?
- Организация - это мы.
Они уставились на него. Он уклончиво сказал:
- Что случилось с полицейским? Почему он упал?
- Наши ребята взяли это на себя. - Младший задумчиво погладил себя по ноге.
- Чистая работа.
- Видите ли, у нас тут организация, - сказал старший.
- И нас десятки.
- Этому вот, Джо, разок всыпали как следует. Выпороли.
- Понятно.
- Шесть розг мне вмазали.
- Это было до того, как мы создали нашу организацию.
Старший повторил:
- Теперь нам нужен ваш пистолет. Вам он больше не понадобится. О вас мы позаботимся.
- Позаботитесь?
- Мы все устроили. Вы останетесь здесь, а когда стемнеет и пробьет семь, пойдете вверх по Пит-стрит. В это время все пьют чай или сидят в церкви. Сразу за церковью будет аллея. Там придется подождать автобуса. Крикки проследит, чтобы все было в порядке.
- А кто это - Крикки?
- Один парень из наших. Он кондуктор. Он позаботится, чтоб вы благополучно добрались до Вулхэмптона.
- Действительно, вы все продумали. Но зачем вам пистолет?
Старший из парней наклонился к нему. У него была бледная, без кровинки, кожа и глаза пустые и безжизненные, как у пони, которые катают вагонетки в шахтах и никогда не видят дневного света. В нем не было той одержимости, той буйной энергии, которая обычно свойственна анархистам. Похоже, что вся его анархия заключалась в отсутствии сдерживающих центров.
- Мы слышали, что вы там говорили. Вы не хотите, чтобы шахта работала. Это можно сделать. Нам все равно.
- Вам или вашим отцам?
- При чем тут наши отцы?..
- А как вы это сделаете?
- Мы знаем, где хранится динамит. Нужно только взломать склад и высыпать в шахту заряды. На полгода хватит разбираться!
У парня скверно пахло изо рта. Д. почувствовал отвращение.
- А в шахте никого нет?
- Пока ни души.
Пожалуй, придется рискнуть, хотя союз с этими юными анархистами ему не нравился.
- А зачем вам пистолет?
- Мы собьем пулей замок на складе.
- А сумеете?
- Можете не беспокоиться.
Он сказал:
- У меня последний патрон...
Все трое склонились над ним. Он чувствовал на своем лице их дыхание. Изо рта у них пахло кислятиной. Ему показалось на секунду, что это не люди, а какие-то ночные животные, которые не выносят дневного света и способны видеть лишь в темноте. Он же, наоборот, может видеть только при свете дня. Он спросил:
- А вам-то зачем все это нужно?
Равнодушный детский голос ответил:
- Так, интересно.
"Петля по мне плачет", - подумал Д., вздрогнув.
- Ну, а если кто-то спустится в шахту?
- Мы проверим, кому охота болтаться на виселице.
Виселица им, конечно, не грозила. В этом-то и беда: они несовершеннолетние и потому могут вести себя безответственно. "Но все равно, - сказал он себе, - мой долг воспользоваться ими - даже если стрясется беда, жизнь иностранцев не в счет, если на карту поставлена судьба моего народа. Когда начинается война, общепринятый кодекс морали идет побоку, и дозволено творить зло во имя победы".
Он вынул из кармана пистолет, и рука старшего парня мгновенно вцепилась в оружие.
Д. сказал:
- Пистолет бросите в шахту. Незачем оставлять на нем отпечатки пальцев.
- Это точно. Мы учтем.
Он все еще не разнимал пальцев, жалко было последнего патрона. Парень сказал:
- Мы не проболтаемся. Наши никогда не болтают.
- А что там в поселке? Где полиция?
- Их всего двое. У одного мотоцикл, он поехал в Вулхэмптон, чтобы получить ордер на обыск. Они думают, что вы у Чарли Стоува. А Чарли не хочет пускать их. У него с ними старые счеты.
- У вас считанные минуты после того, как собьете замок. Успеете удрать, когда бросите заряды?
- Мы подождем до темноты.
Он отпустил пистолет.
- Не забудьте, - напомнил старший, - в семь у церкви. Билли будет следить.
Когда они ушли, Д. вспомнил, что надо было попросить хоть кусок хлеба. Он был голоден, и от этого время тянулось особенно медленно. Он чуть приоткрыл дверь сарая, но увидел лишь сухой куст и дорожку рядом с ним. Он прикинул, как ему действовать, но как можно предвидеть будущее, если жизнь швыряет тебя, как щепку. Если он даже попадет в Вулхэмптон, стоит ли ему пытаться уехать? На вокзале его наверняка уже ждут. Он вспомнил о пластыре на подбородке - теперь он ни к чему. Он сорвал его... Ему чертовски не везло: надо же было этой женщине так быстро вернуться и найти тело мистера К. Впрочем, не везло ему с той самой минуты, как он высадился в Англии. Он снова представил себе Роз, как она шла тогда по платформе. Если бы он не встретился с ней, наверное, все было бы иначе? Его бы не избили, он бы не опоздал в гостиницу. Мистер К. не стал бы подозревать, что он продался, и не поспешил бы продаться первым. Эта управляющая гостиницей... "Она просто сумасшедшая", - сказал Л. Что он имел в виду?.. Итак, все началось тогда, на платформе, когда он впервые увидел Роз, и кончилось смертью Эльзы.