– Разве люди, подобные нам, возвращают то, что раз взяли? – спросил он, продолжая смеяться.
– Так зачем же ты явился сюда? – спросил Жермена Гектор Лемблен смешавшись.
– Я пришел повидаться с вами.
– Неужели?
– Повидаться и дать вам добрый совет. Видите ли, я уже говорил вам, что люблю вас, мой дорогой капитан, и хоть я поставил себя в такие условия, что больше не нуждаюсь, но позвольте мне сказать вам еще раз, что я скучал без вас.
– Благодарю, – пробормотал Гектор Лемблен, против воли впадая снова в презрительный тон.
Жермен, по-видимому, не обратил на это внимания и продолжал:
– Я пришел оказать вам покровительство.
– Ты?
– Я.
– Да это верх наглости!
– Скажите лучше, верх доброты с моей стороны, потому что – честное слово! – вы не заслуживаете той привязанности, которую я питаю к вам. Ну что ж, все равно! Я хочу быть благородным и великодушным, хочу оказать вам услугу без вашего спроса.
– Что значат твои слова?
– Я хочу доказать, что вас обманывают.
– Но… кто?
Капитан задал этот вопрос, весь дрожа.
– Гм, да "эта дама", черт возьми! – ваша будущая жена.
– Жермен, берегись! – прошептал капитан, в сердце которого проснулась прежняя любовь к Даме в черной перчатке.
– Если уж я пришел сюда, чтобы сказать вам всю правду, так дайте же мне договорить до конца!.. – воскликнул Жермен.
– Говори, – вздохнул Гектор Лемблен, покоряясь властному тону Жермена.
– Видите ли, дорогой капитан, я пришел сюда единственно за тем, чтобы помешать вам совершить одну глупость.
– Какую глупость?
– Жениться…
– Я люблю ее! – произнес капитан тоном, в котором слышалась решимость.
– Клянусь вам, что вам не отвечают взаимностью.
– Ты лжешь!
– Хотите, я вам докажу противное?
Капитан покачал головой с упрямством капризного ребенка.
– Ответьте на мои вопросы, – настаивал Жермен.
– О чем ты хочешь спросить?
– Вы вернулись из Парижа два дня назад?
– Да.
– Где была mademoiselle де Рювиньи, когда вы приехали сюда?
– Каталась по морю.
– В лодке?
Капитан нахмурил брови.
– Не знаю… она не хотела мне сказать… это ее тайна.
– Ладно! Я знаю ее…
– Ты знаешь?
– Погодите. Разве она не выразила желания, чтобы вы каждый вечер от восьми до десяти часов уезжали кататься верхом?
– Правда.
– А вы знаете зачем?
– Она говорит, что хочет меня испытать. Жермен пожал плечами.
– Вчера вы уехали с майором; он заставил вас объехать все соседние леса, не объяснив даже зачем, держу пари.
– И это правда!
– Затем в десять часов, когда вы вернулись, он попросил вас протрубить в рог. Знаете зачем?
– Нет.
– Чтобы предупредить в замке, что вы вернулись.
– Значит, эта женщина меня обманывает?
– Весьма вероятно.
– Как! Ты не уверен?
– Ах, черт возьми! Разве можно быть когда-нибудь уверенным в подобных вещах?
– Жермен, – пробормотал капитан, скорее с огорчением, чем с досадой, – ты заставляешь меня дорого расплачиваться за…
Жермен остановил капитана движением руки.
– Погодите, капитан, я наперед знаю все, что вы хотите мне сказать. Во-первых, вы любите дочь генерала, а любимые женщины всегда обладают всеми добродетелями. Затем мы находимся в Рювиньи, в уединенном замке на берегу моря, на расстоянии ста верст от Парижа и женской неверности. Невозможно допустить, чтобы женщина, которая живет здесь всего только две недели…
– Правда, – согласился капитан.
– Я могу утвердительно сказать только одно, – продолжал Жермен, – а именно, что третьего дня и во все предшествующие дни "эта дама" и майор, который является ее злым гением, вышли во время густого тумана из дома и сели в лодку, которой управлял какой-то неизвестный мне человек.
– Дальше, – проговорил капитан, задрожав от ревности.
– Вчера вы отправились в лес между восемью и десятью часами, и вот, в восемь с половиной часов, какой-то человек вошел в замок, а вышел оттуда как раз в ту минуту, когда вы затрубили под стенами…
– И ты не врешь?
– Я повторяю вам, что вас обманывают.
– Но с какой целью?
– Не знаю.
– О, – прошептал капитан, дрожа от злобы, – я доищусь правды и отомщу за себя!
– И хорошо сделаете.
– Сегодня вечером…
– Слушайте, – прервал капитана Жермен, – сегодня вечером, если вы позволите мне дать вам совет, уезжайте, как и вчера.
– Нет! Нет!
– Погодите. Доехав до леса, дайте шпоры лошади, опередите майора и возвращайтесь в замок около девяти часов.
– Хорошо, – согласился капитан, – и я внезапно войду к ней.
– О, нет… не спешите так.
– Что же мне делать?
– Вы оставите лошадь на мельнице, пойдете по дороге, которая ведет к морю, и подниметесь в замок по Таможенной тропинке… знаете?
– А потом?
– Потом возьмите пистолеты, которые вы предварительно тщательно вычистите и зарядите двумя пулями.
– Потом? Потом? – торопливо проговорил капитан.
– Вы спрячетесь на площадке шагах в двадцати от лесенки.
– Значит, оттуда?..
– Оттуда он приходит и уходит тем же путем. Но только он бывает не один.
– С кем же?
– Со мной.
Эти слова окончательно озадачили капитана.
– Ты! Ты! – вскричал он в каком-то безумии. – Значит, ты знаешь его?
– Вот тебе раз!
– Как его зовут?
– Ну, насчет этого уж извините! – холодно произнес Жермен. – Я и так достаточно рискую, пускаясь с вами в откровенности и давая вам советы.
– Ты, значит, соучастник этой женщины?
– Разумеется, раз я предаю ее, – нахально ответил лакей.
И чтобы сразу прекратить расспросы капитана, он подошел к столику и взял с него продолговатый ящик, где лежали пистолеты.
– Прикажете мне зарядить их? – спросил он.
Но капитан схватил ящик, сам зарядил оружие и осмотрел его самым тщательным образом.
– Теперь, – сказал Жермен, – мне остается сделать вам еще одно указание.
– Что еще?
– Обожатель на целую голову выше меня; не ошибитесь, по крайней мере.
– Будь покоен, – ответил Гектор Лемблен, – я хорошо вижу в потемках, а ненависть метко направит мою руку.
Жермен положил пистолеты обратно в ящик и пробормотал:
– Это человек погибший! Однако, дорогой капитан, помните, что я ничего не говорил вам, что вы ничего не знаете и что "эта дама" имеет в моей особе послушное орудие.
И, желая пояснить свои слова жестами, он приложил к губам палец. Капитан в знак утверждения кивнул головой. В эту минуту кто-то тихо постучал в дверь.
Дверь отворилась и в комнату вошла, улыбаясь, женщина с наивно-искренними глазами. Это была Дама в черной перчатке.
IX
Внезапное появление Дамы в черной перчатке произвело на капитана сильное впечатление. Откровенности Жермена и вызванная им ревность – все исчезло перед взглядом и улыбкой молодой женщины. Туман рассеялся с первым лучом солнца. Точно поняв, что его власть кончилась, Жермен незаметно ускользнул из комнаты.
Мнимая дочь генерала де Рювиньи легкими шагами вошла в комнату и села у камина, где камердинер во время своего объяснения с барином развел сильный огонь. В ту же минуту капитан, как было сказано выше, соскочил с постели, на которой лежал совершенно одетый, и почтительно поцеловал ей руку.
– Здравствуйте, друг мой, – приветствовала она его своим мелодичным голосом, – я пришла просить у вас прощения.
– Вы… вы… просите у меня прощения? – пробормотал Гектор Лемблен, крайне удивленный и испуганный. – Прощения в чем?
– За ту неприятность, которую я причинила вам.
– Когда? – произнес он тоном человека, тщетно стремящегося понять что-либо.
Любовь его была так сильна, что он смотрел на нее с восхищением и, по-видимому, забыл решительно весь мир. Она слегка пожала его руки.
– Выслушайте меня, мой друг, – продолжала она, – и сознайтесь, что я очень злая женщина и что мне приходят иногда в голову злые вещи.
Гектор молча смотрел на нее.
– Вчера я поступила жестоко и безрассудно…
– Вы?
– А сегодня утром я была глупа…
– Что же вы такое сделали? – спросил Гектор. – О чем вы говорите?
– Зато вы были великодушны и добры, – продолжала Дама в черной перчатке, – и, по-видимому, забыли все.
– Я ничего не помню, – сознался капитан.
– Зато я помню. О! Я помню все.
Гектор Лемблен вздрогнул. Он вспомнил все, что случилось, и слова Жермена. Он подумал было, что эта женщина признается ему в какой-нибудь низкой интриге и будет молить его о прощении. Но он ошибся; она продолжала:
– Вчера я захотела провести ночь в комнате покойной госпожи Лемблен.
Слова эти испугали капитана, и в ушах его, как похоронный звон, раздался вопрос, заданный ему молодой женщиной: "Скажите, не умерла ли ваша жена насильственной смертью?"
Он боялся, уж не открыла ли Дама в черной перчатке его ужасную тайну. Но она улыбалась и ласково смотрела на него. А разве так улыбаются убийце? Разве так смотрят на него?
Дама в черной перчатке продолжала:
– Уж это одно было жестоким капризом с моей стороны. Но я хотела испытать вас, я хотела узнать, любите ли вы вашу жену до сих пор.
– Сжальтесь… сжальтесь… – умолял капитан, и холодный пот выступил у него на лбу.
– Мало того, – продолжала молодая женщина, – мне показалось недостаточно этого испытания, и я поступила отвратительно.