Только не читай мне проповеди о прогрессе! Не каждое изменение — благо, а лишь то, что приносит пользу. Кроме того, в последнее время было создано кое-что грандиозное, не имеющее аналогов в прошлом. Я бы мог запросто закончить твою фреску…
— Изобразив на ней гигантскую машину, рядом с которой стоит Ангел Смерти?
— Ты ошибаешься. Это были бы сады Эдема.
Она рассмеялась.
— Подстриженные газонокосилкой, с тщательно обрезанными деревьями, между которыми ходят тщательно отобранные по генетическим признакам твари, все по паре? — с иронией сказала она. — И между ними реет черной тенью Ангел Смерти, отмеряющий всем и каждому годы жизни и мгновения смерти — естественно, ради мировой гармонии?
Он взял Галатею за руку.
— Быть может, ты права, — сказал он. — Я говорю только о том, как вещи видятся мне.
Она опустила голову.
— Не знаю, может быть прав именно ты, — тихо ответила она. — Не знаю… Мне только кажется, что должен существовать какой-то противовес этому удивительному механизму, управляющему нашими жизнями так, что мы становимся словно бы растениями в оранжерее. Нас можно посеять, подкормить удобрениями, обрезать перед плодоношением, а затем вырвать прямо с корнями…
— У тебя есть какие-нибудь альтернативные предложения?
— Ты читал мои статьи?
— Боюсь, что нет. Я по уши завяз в своем саду, и кроме того, я играю в теннис. Больше ни на что у меня не хватает времени.
— Я выдвинула гипотезу о том, что хомо сапиенс, оказавшись в сетях излишне регулируемой, почти механизированной жизни, теряет постепенно свои человеческие черты. Он становится винтиком, способным лишь вращаться в своем узком резьбовом гнездышке, как ему и предписано. Например, мог бы ты починить мой миксер, если бы тот сломался?
— Да.
— Тогда ты очень необычный мужчина. Большинство людей позвали бы робота, специалиста по ремонту бытовой техники.
Стайн пожал плечами.
— Но дело не только в том, что каждый из нас передает часть своих функций различным механизмам. Что-то существует и вне нас, вне общества… Оно рассеяно повсюду, и словно невидимый пресс выдавливает из нас все человеческое, что осталось от прошлых веков…
— Что ты имеешь ввиду?
— Почему человечество стало в последнее время двигаться по горизонтальной линии, а не по восходящей кривой? Одна из причин — гениальные люди исчезли, они стали умирать юными.
— Не может быть!
— Я сознательно лишь недавно опубликовала все свои наиболее важные статьи, и в результате меня сразу же навестил Ангел Смерти. Это — лучшее доказательство моей правоты.
Он улыбнулся.
— Ты жива до сих пор, и это доказывает как раз обратное.
Галатея вернула ему улыбку. Он зажег сразу две сигареты — для себя и для нее, а затем без особого интереса спросил:
— А на какую тему были статьи?
— Сохранение эмоциональности.
— Кажется вполне невинная тема.
— Возможно.
— Что ты хочешь сказать этим «возможно»? Возможно, я не понимаю тебя.
— Тебе это только кажется. Эмоциональность — это эстетическая форма разума, которую можно сознательно культивировать. Я предлагаю метод, с помощью которого это можно сделать.
— И как же?
Она слегка наклонила голову, вглядываясь в лицо Стайна, а затем сказала:
— Пойдем, я покажу тебе кое-что.
Она направилась в лабораторию. Стайн последовал за ней. Он достал из внутреннего кармана пиджака свои черные перчатки и не спеша надел их, а затем засунул руки в карманы.
— Симул! — позвала Галатея, и крошечное существо, сидевшее перед читающей машиной, немедленно перебежало по протянутой руке и уселось на плече хозяйки.
— Это одно из моих существ, которые я создала в своей лаборатории.
— Многих?
— Они уже перевезены на другие планеты. Большую часть этих крошек составляет мозг. У них нет стремления создать свою расу, конкурирующую с человеческой.