Она вскочила, с ревом убежала в “светелку”. Сигизмунд посмотрел ей вслед. Поставил камеру переписывать с мастер-кассеты на обыкновенную.
Лантхильда вышла через полчаса. Не глядя на Сигизмунда, прошествовала на кухню. И там долго стояла, уставившись в окно.
* * *
В воскресенье Сигизмунд заехал за Натальей с Ярополком на Малую Посадскую. Посигналил. В квартиру не поднимался, сидел в машине и ждал, пока выйдут.
Ярополк опять вырос. Стал похож на дедушку. До этого был похож на бабушку. Матери Сигизмунда нравилось отслеживать эти изменения.
Ярополк не слишком обратил внимания на папашу, зато с восторгом полез в машину на переднее сиденье. Наталья холодно поздоровалась, одернула Ярополка, перетащила его назад.
— Что ты его все дергаешь? — не оборачиваясь, сказал Сигизмунд.
— А ты мог бы и сам сделать замечание. Детей на переднем сиденье не возят.
— Почему?
— Потому что. Это место для самоубийц.
— Я осторожно вожу.
— Мало ли что, — заявила Наталья и хлопнула дверцей. На Наталье была длинная “выходная” шуба. Машина мгновенно пропиталась запахом натальиных духов.
…А ведь Лантхильду на переднем сиденье возил. Влипли бы в аварию, убиться бы могла. Знала ли она, что это место для самоубийц? А и знала бы — зато отсюда по сторонам глазеть сподручнее…
— Он сказал “поехали” и махнул рукой, — тупо сострил Сигизмунд.
В зеркальце видно было, как Наталья сжала губы. Предстоял добрый, непринужденный вечер в кругу семьи.
— А я в бассейн хожу, — сообщил Ярополк, забираясь на сиденье с ногами.
— Ярополк, сядь ровно! — строго сказала Наталья.
— Ну, и как тебе бассейн?
— Я умею плавать на спине. Угадай, когда на спине, надо руками или не надо?
— Надо, — сказал Сигизмунд.
— А вот и не надо. Можно только ногами.
— Знаешь правило номер один? — сказал Сигизмунд, вспомнив детство золотое и аналогичный жизненный опыт.
Ярополк затих на мгновение. Хотел услышать правило.
— Чем глубже голова, тем выше попа.
Ярополк засмеялся. Повторил, перепутав.
— Сигизмунд, чему ты учишь! Отец называется…
— Я дело говорю.
— Следи лучше за дорогой. — Пауза. — Ну что, съехала твоя истеричка?
— Норвежка-то? Да, у меня еще папаня ее два дня жил.
— Ну, и как папаня?
— Краснорожий. На тюленя похож. Усатый. Как все скандинавы, скрытый алкоголик. Мы с ним “пивной путч” устроили.
— Усатый-полосатый на заборе, — встрял Ярополк. — Угадай, это кто?
— Кот, — упреждающе промолвила Наталья.
— Писаный матрас! — выдал торжествующий Ярополк древнюю детсадовскую шутку.
Сигизмунд подивился живучести и архаичности детского юмора. Он и сам в детском дошкольном учреждении ржал над этим “усатым-полосатым”, а потом стал взрослым и забыл. Блин, сколько теряет, мало общаясь с сыном!..
— Кстати, о скандинавах. И отцах. Знаешь, как по-норвежски будет “отец”?
Наталья не знала и явно не горела желанием узнать. Но Сигизмунд все равно похвалился:
— “Атта”.
— Ну и что этот атта? Много трески привез?
— На бассейн Ярополку хватило, — парировал Сигизмунд.
— У нас вода в бассейне ХЛО-РОВАННАЯ. От нее в глазах кусается, — поведал Ярополк.
Возле “Лесной” попали в пробку. На время бывшие супруги обрели общий язык и дружно принялись бранить городские власти. Дороги дрянь, всюду пробки, город не справляется, ГАИшники только штрафовать умеют и так далее.
— Ужасно, — сказала Наталья. — Меня один ЗНАКОМЫЙ недавно подвозил. Ехали по Желябова. Будто по выселкам каким-то. Из ямы в яму. Еле выбрались. Поверь, мне просто его “ТОЙОТУ” жалко было… Лучше бы я пешком дошла, честное слово.
Хорошо зная привычки бывшей супруги, Сигизмунд никак не отреагировал ни на ЗНАКОМОГО, ни на “ТОЙОТУ”.
— Да уж, — поддакнул он, — на “японках” да по нашим дорогам…
Наталья помолчала. Потом вернулась к скандинавской теме.