— Чуть что — по матери…
И глубже вгрызся в гайку.
Сигизмунд вытолкал Лантхильду из квартиры. Вышел сам. На лестнице повстречали верхнего соседа. Бежал с водочкой.
— А ты куда? — неподдельно удивился он.
Сигизмунд, не ответив, прошел мимо. С него хватит. Загнать в дом кобеля — кстати, где он? — запереть девку, вылить воду из тазов…
Наружная железная дверь стояла нараспашку. Заходи, кто хочешь. Бери, че на тебя глядит.
Ан нет. Не заходи и не бери. Внутренняя дверь захлопнута. Со стороны — очень смешно: дерг! дерг! оба мокрые, грязные. А дверь-то и заперта. Обхохочешься.
— Хордс, — пояснила девка.
— Хордс? — зверея, переспросил Сигизмунд.
Лантхильда покивала.
— Со хордс.
— Стой здесь, — сказал Сигизмунд. — Поняла? Здесь стой. Я сейчас.
Он снова поднялся на пятый этаж. Девка потащилась за ним. По дороге что-то многословно объясняла.
— Мужики, — свойски сказал Сигизмунд, — у меня там дверь захлопнулась. Дайте че-нибудь отжать.
— Нагнись да выбери, — отозвался Леша.
— Садись, — призвал сосед с четвертого этажа. Булькнул. Дернул Сигизмунда за руку. — Да садись же!
Сигизмунд нехотя опустился на затоптанный ногами табурет. Лантхильда мельтешила у него за спиной.
Сосед сунул Сигизмунду нечистый стопарь. Сигизмунд опрокинул, крякнул. Но полегчало.
Дедок с Лешей, беззлобно переругиваясь, производили ремонт. Обезвоженный подъезд замер в ожидании.
Щедрый сосед налил и Лантхильде. Та вопросительно покосилась на Сигизмунда, но ему было не до нее. Девка глотнула, побагровела, закашлялась. Мужественно глотнула еще раз.
— Разом ее, разом надо! — хохотнув, поучал сосед. Налил и себе, показал, как надо.
Лантхильда послушалась. Опрокинула. Облилась. Едва не заревела.
— Только продукт переводишь, — досадливо молвил сосед, отбирая у нее стопарь.
Сигизмунд опрокинул вторую. Перевел дух. Занюхал рукавом. Запашок от рукава был тот еще. Взял отвертку, девку, отправился к себе, на третий этаж.
Язычок замка заходил за косяк чуть-чуть, подделся легко. Дверь отворилась. Сигизмунд повернулся к Лантхильде и обнаружил, что та успела окосеть. Пялилась, глупо лыбясь.
— В хуз! — строго велел Сигизмунд. Загнал ее в квартиру, запер на ключ. Поднялся обратно на пятый этаж. Принял еще полстопаря. Вернул отвертку. Спустился во двор. Кобель нашелся сам. Вонял тухлой рыбой — опять валялся, запахи отбивал. Охотничек.
Так. Завел в дом кобеля. Закрыл дверь.
Вода с потолка почти перестала капать. Сигизмунд вылил тазы, поставил их снова — на всякий случай. Диван безнадежно промок. Капало как в пещере, с мучительными синкопироваными интервалами: капп… каап… ккап…
Ночевать в гостиной придется. Сигизмунд полез за спальником. Спальник у него альпинистский, теплый. Главное — мягкий. Скорей бы воду дали, помыться охота. От кобеля помойкой разит. Девка вся такая, будто полы ею мыли.
Как ее с водки-то развезло! Сидела у себя в “светелке”, на тахте, крутила перед глазами пальцы, разговаривала сама с собой.
Ладно, один стопарь быстро выветрится. Главное, что аллергии не дала. А то опять придется рыжего звать и преднизолон ей вкатывать. Как бы не простудилась только. По лестницам мокрая бегала.
В дверь позвонили. Явился сосед с четвертого этажа. Был весел, пьян и деловит. Сообщил, что штукатурка у него уже рухнула.
— А у меня еще нет, — похвалился Сигизмунд.
Ба-бах!..
— Ну вот, — обрадовался сосед. — Началось.
Шлеп… шлеп…
Заглянули в комнату. Сосед присвистнул. Сигизмунд каменно замолчал. Потолок лежал на диване. И на том месте, где стоял компьютер. Наверху оголились бесстыдные переплетения.
— Слышь, сосед, надо бы нам завтра в РЭУ зайти. Права качнуть. Что за нафиг! Пускай чинят.
— Пускай, — безнадежно согласился Сигизмунд.