- Красс и Помпей грызутся…
- Они грызлись и при жизни императора, - усмехнулся Манлий. - А Цезарь?
- Не люблю его - лисица. Манлий пожал плечами:
- Все хитрят - иначе нельзя. Разве Катилина действует открыто?
Шли межой между колосящихся хлебов. Крупные звезды трепетали на черном пологе неба. Оба молчали.
- А ты, - остановился Манлий, - останешься здесь?
- Господин приказал помогать тебе. И, если позволишь, я объеду всю Этрурию…
- Да воздадут ему боги за его заботы о ветеранах императора! - воскликнул Манлий. - Пусть сопутствует нам и ему тень нашего друга, отца и владыки!..
Сальвий молчал, - его возмущала рабская преданность Сулле, о жестокости которого он много слышал от Мульвия. Привыкши ненавидеть диктатора, он думал: "Вот стоит человек, восхваляющий это чудовище, и я не смею ему прекословить". Понимал, что тесно соединились нужды ветеранов с нуждами плебса под главенством Катилины, который предостерегал его перед отъездом из Рима: "Не ссорься ни с кем, если нужно - превозноси перед ветеранами Суллу, перед рабами - Спартака и перед плебеями - Гракхов, Сатурнина и Мария… Помни - необходимо набрать побольше легионариев, чтобы опрокинуть проклятую власть нобилей!"
Возвращаясь домой Манлий твердо сказал:
- Я подыму всю Этрурию и создам крепкие легионы, а ты будешь у меня начальником конницы.
XXI
Моряки, распущенные Митридатом после выдачи Сулле кораблей, стали пиратами, и к ним присоединились тысячи людей, не желавших подчиниться суровому господству Рима: морские разбои охватили не только Архипелаг и моря, омывающие Грецию, но даже берега Италии, - торговые суда не могли свободно плавать, и публиканы терпели огромные убытки. Владея многочисленными Пристанями на берегах Средиземного моря и особенно в Киликии, пираты не скрывали награбленных сокровищ (их корабли были украшены золотом и пурпуром, а весла отделаны серебром); дерзость их с каждым днем возрастала: они проникли в Остию и сожгли римские суда, а когда преступление осталось безнаказанным, отрезали Италию от ее житниц, и подвоз хлеба прекратился. В Риме наступал голод. Народ роптал, требуя прекратить это зло.
Любимец плебса, Помпей добился назначения на эту войну, несмотря на противодействие Красса.
Отправляясь в поход, он сказал полушутя своему другу Варрону:
- Нужно поскорей усмирить пиратов, - иначе Лукулл дойдет до Индии…
Варрон уловил в его словах беспокойство: победы Лукулла удручали Помпея.
Война была кончена в три месяца, и Помпей доносил сенату и римскому народу о своих блестящих победах. Рим ликовал, превознося, Помпея. Но Красс, имевший приверженцев в войске консуляра, знал больше: римский полководец заключил постыдный мир с пиратами, "этими врагами, готовыми при первом же случае поднять оружие против Рима, заняться опять морскими разбоями". Однако Красс был слабее Помпея: кроме плебса, полководца поддерживали всадники, получившие наконец возможность свободно вести торговлю.
Помпей втайне преклонялся перед Лукуллом и завидовал ему, испытывая страх, что все царства до рубежей Индии будут завоеваны счастливым соперником и ему, Помпею, не придется прославиться и захватить сокровища азийских царей. Он думал: "Чем скорее стану во главе мятежных легионов (как хорошо я сделал, успев посеять рознь и недовольство среди Лукулловых воинов!), тем быстрее завершу завоевание царств, и тогда слава целиком перейдет ко мне!" Он знал, что суровый и справедливый Лукулл запрещал легионариям грабежи и, насилия; знал также, что подосланные люди, возбуждая воинов и трибунов, говорили: "Помпей Великий будет отдавать вам всё, что вы завоюете: города с сокровищами, рабов, женщин и детей; а имея невольников, вы станете такими же богатыми и знатными,, как ветераны Суллы". Получив назначение в Киликию по закону трибуна Манилия, горячо поддержанное Цицероном и Цезарем, Помпей прощался накануне своего отъезда с друзьями и почитателями.
Выдающиеся фамилии Рима заполняли просторный атриум. Были здесь популяры и сенаторы. Казалось, взаимная вражда -сословии была забыта и все объединились вокруг вождя популяров, воодушевленные патриотическим стремлением к благу отечества.
Прославляя Помпея, гости старались пожать ему руку, сказать хотя бы одно напутственное слово.
А магистраты, матроны и девушки прибывали…
На другой день говорили, что весь Рим побывал у Помпея, - не пришел только один Красс.
XXII
После отъезда Помпея Цезарь стал чаще бывать у Красса. Нередко он приходил, когда хозяина не было дома, и его встречала, вспыхивая от радости, Тертуллия, приземистая, полногрудая матрона с черным пушком на верхней губе. Он обольстил ее не потому, что был влюблен, а оттого, чтобы влиять через нее на несговорчивость Красса.
"Буду мужем многих матрон и женой многих мужей, лишь бы крепко держать магистратов в своих руках, - думал Цезарь, входя в дом Красса и зная через рабов, которые доносили о каждом шаге хозяина, что тот отправился на форум, а Публий, сын его, к ритору. - Если боги помогли Тертуллии и она сумела убедить богача, мы попытаемся…"
В атриум вбежала полуодетая матрона, громко засмеялась, увидев Цезаря, схватила его за руку.
- Иди за мной, - шепнула она, увлекая его за собой и Venereum, потайный уголок, посвященный Венере.
Это была комнатка, увешанная коврами, с мягким ложем возле жертвенника перед статуями Венеры Калл книге и Венеры Перибасии, увитыми лентами с египетскими, иероглифами. Приапы и вакхические амулеты истрепались на каждом шагу, а на стенах красовались libidinies - порнографические картины. Цезарь был здесь впервые.
На ложе она твердила о своей любви, и он, торопливо лаская ее, расспрашивал, как относится Красс к союзу с ним на форуме, что думает делать в случае сопротннления сената.
- Марк готов работать с тобой, - говорила Тёртуллия, - хотя боится всецело довериться тебе… Дела твои с Помпеем и Цицероном доводили его до бешенства, но я уверяла, что это твоя политическая хитрость. У него много сторонников в сенате, и если ты умело поведешь дело…
- ZcDJTxaicpGxri, - шептал Цезарь, целуя ее. Встал и, одеваясь, сказал:
- Буду дожидаться его в таблинуме… Тертуллия хлопнула в ладоши и приказала невольнице подать вина и внести шипящий кальдарий.
Когда они допивали кальду, разбавленную молоком, рабыня доложила, что идет господин: сейчас он остановился на улице и ругается с публиканом.
- Он не замедлит войти! - с беспокойством воскликнула Тертуллия, сделав знак невольнице убрать чаши и кальдарий: - Не лучше ли, Гай, если ты уйдешь, а потом вернешься?
- Нет, - отказался Цезарь, - я не привык отступать…
Он взял свиток пергамента и развернул его. Это была "Милесиака", сочиненная Аристидом и переведенная Сизенной под Названием "Милетские рассказы".
Цезарь углубился в чтение. Описание симпосиона, ночного пиршества с участием женщин, и беседа о любви отличались от Платонового сймпосиона тем, что здесь было избегнуто метафизическое раскрытие предмета и центр тяжести перенесен на веселую занимательность.
Шутливый возглас вошедшего Красса прервал чтение:
- Клянусь прелестями Каллипиге, сам полубог почтил мой бедный дом своим присутствием!
- Клянусь Уранией, - так же шутливо ответил Цезарь, вставая, - сам Крез приветствует обедневшего полубога!
- Ха-ха-ха! Опять нужны нуммы?
- Когда они Не нужны? Без них, царственный Крез" и солнце не светит, и радость превращается вторе!
- Ха-ха-ха! А о девушках забыл?..
- Девушки - это лакомство, подаваемое на золотом блюде, а так как золота у меня нет…
Красс, улыбаясь, хлопнул в ладоши и приказал рабу подать вина.
- Ты, конечно, по делу… по нашему делу? - спросил он, старательно свертывая папирус.
- Толстяк уехал, - тонко улыбнулся Цезарь, намекая на Помпея, - и мы можем…
- Подожди, - остановил его Красс, - верно ли, что ты женился на прекрасной Помпее, дочери Квинта Помпея Руфа и Корнелии?.. Ловкий ход, клянусь Адонисом! Племянник Мария женился на племяннице Суллы, и я сразу понял твою хитрость; ты как бы говоришь: "Отныне нет больше политической розни, я получу кредит у всадников, дружбу и доверие сенаторов, и сулланцы забудут о моем прошлом".
Цезарь усмехнулся.
- Ты умен, Крез, но я следую завету Аристотеля: только соглашение между аристократией и демократией способно дать счастье отечеству…
- Об этом подумаем. Помоги мне сперва перейти на сторону популяров.
- Ты еще не отказался от мысли завоевать Египет? Красс вспыхнул.
- Разве Александр II не завещал Египет Риму? - сказал он. - Подними комиции… А так как пропретор Катилина возвратился из Африки (его обвиняют в лихоимстве), то он, Пизон и еще несколько человек нас поддержат… По моему настоянию в списки кандидатов, добивающихся консульства, внесены Публий Автроний Цет и Публий Корнелий Сулла, племянник диктатора. Они должны стать консулами, а тогда…
- Ты обдумал каждый шаг? - шепотом спросил Цезарь, и глаза его загорелись.
- Будь спокоен. Меня не остановит самая жестокая борьба. Я должен стать диктатором, а ты, Цезарь, будешь начальником конницы…
- Нужно действовать тайком, но меня смущает: найдем ли мы достаточное число сторонников? Помпеянцы нам не помогут, народ тебе не доверяет, - ведь ты недавно отрекся от сотрудничества с популярами, а один сенат…
Красс пожал плечами.
- Чего ты боишься? - воскликнул он. - Кто наносит удар, тот должен быть готовым получить тоже удар.
- Или отразить его…