Конради сообщил Чайковскому приятную новость: для исследования минеральных вод на Кавказ едет профессор медико-хирургической академии Нелюбин. Петр Петрович пожал плечами:
- Сколько можно исследовать нашу воду? Приезжали Паллас, Симсен, Гааз. А штаб-лекарей сколько перебывало! Чего тут особенно исследовать? Пей, купайся-вреда не будет!
- Э, нет, дорогой мой! Минеральная вода - лекарство. А всякое лекарство, если его употреблять невпопад, может причинить вред,- возразил Федор Петрович.- Чем больше ученые изучают минеральную воду, тем больше открывают нового. Настанет время, будут созданы специальные институты по изучению курортных лечебных средств. Быть может, профессор Нелюбин затем и едет, чтобы заложить первый камень в здание отечественной курортной науки.
Конради хорошо знал Александра Петровича Нелюбина, выдающегося фармаколога, страстного поборника русской науки и всего русского. Это он создал кровоостанавливающую "нелюбинскую жидкость", спасавшую жизнь тысячам соотечественников...
Нелюбим приехал через месяц. У тридцатишестилетнего профессора было молодое лицо с высоким выпуклым лбом, ясные серые глаза. Легкие, быстрые движения были полны энергии. Он приехал не один -с лаборантами, которые привезли объемистые саквояжи, наполненные приборами походной лаборатории... Началась работа. Под палящим солнцем целыми днями исследователи колдовали у источников горы Горячей; определяли температуру, удельный вес воды, дебит каждого родника, производили анализ газового и химического состава.
До сих пор врачи рекомендовали больным воды очень смело: купайтесь в любом источнике, они по качеству почти все одинаковы, разница лишь в температуре. Если высока или низка - сидеть в ванне меньше, при средних градусах можно продолжить время процедуры. Нелюбин развеял иллюзии лекарей: разъяснил, что свойства каждого источника разные. Есть только серные, но есть и кислосерные, серносоленые. Лечить ими без разграничения - преступление.
Александр Петрович присвоил каждому источнику номер. Под первым номером обозначался главный Александровский, под вторым - Елизаветинский, под третьим- Михайловский, под четвертым и пятым - Варва-циевские, под шестым - Солдатский и под седьмым - Калмыцкий...
Нелюбин с интересом отнесся к обильным выходам теплой воды у западного подножия Горячей горы. Во взятых пробах, которые не имели запаха сероводорода, оказалось высокое содержание щелочей. Выходов этой щелочно-соленой воды было четыре, ручьями стекали они вниз, к Подкумку, никем не используемые. Почему здесь щелочи? Это настораживало. Александр Петрович не мог судить о причинах высокой концентрации щелочей на этом ограниченном участке подножия Горячей и поэтому не мог дать рекомендаций по использованию этой воды. Позже, в 1867 году, другой русский ученый С. А. Смирнов предложил применять щелочную воду для ванн. Еще позже обнаружили, что эта вода радиоактивна - она-то и составила базу радонолечения на Пятигорском курорте...
В Железноводске группа Нелюбина сделала исследование и описание семи новых родников, кроме трех известных. Причем анализы показали, что воды содержат в два раза больше углекислого газа и в десять раз больше железа, чем знаменитые карлсбадские. Это было настоящее открытие...
В Кисловодске Александр Петрович наткнулся в долине речки Березовки на новый углекислый источник, названный потом Нижним Березовским нарзаном...
Но самыми урожайными оказались Ессентуки. Первый же беглый осмотр долины Кислуши привел профессора к убеждению, что здесь таятся несметные богатства - об этом говорило обилие сероватого налета солей по краям травянистого болота.
Группа профессора поставила палатку на крутом берегу и занялась тщательными исследованиями. Неторопливо двигаясь вдоль подножия бугра и беря пробы из пахнущих сероводородом луж, нелюбинцы насчитали двадцать три выхода минеральной воды, восемнадцать из которых можно было отнести к чисто щелочным и пять к' сернощелочным.
Профессор торжествовал: ессентукские щелочные
воды действеннее заграничных! Такой клад, а русские ездят на лечение в Европу! А чтобы усилить источники, выходящие на поверхность слабой пульсирующей струей, надо устраивать каптажи - долбить землю, закладывать скважины, дебит возрастет в несколько раз. Одновременно Александр Петрович изучал и старинные способы лечения этими источниками: беседовал с ессен-тукскими казаками и горцами, собирал сухаревские прописи и рецепты полковых и семейных врачей...
Прощаясь с Конради, Нелюбин сказал: "Воды ваши, любезный коллега, имеют не только местное, но и общественное значение для всей России. На Кавказе каждая пядь земли полита кровью русских солдат, и полученные нами воды важны не только как средство залечивать раны кавказским героям, но и как могучее средство для проведения культуры в местную жизнь... Из этого и исходите в своей деятельности. И начальству вашему втолковывайте это же..."
Спустя два года, Конради получил из Петербурга от Нелюбина посылку, в ней оказалась объемистая в тяжелом зеленом переплете книга -"Полное историческое, физико-химическое и врачебное описание Кавказских минеральных вод". Подарок этот был бесценным- ведь теперь появилась практическое руководство для врачей на Водах. Конради был счастлив...
Ермолов остался доволен работой Бернардацци над усовершенствованием проекта Шарлемаия. Чайковский приступил к найму возчиков и мастеровых людей. Пер-вых-то легко было найти: заключил контракт с бештау-горскнми ногайцами, которые согласились за сравнительно невысокую плату доставлять на арбах строительные материалы, а вот вторых нанять не удалось.
Дело было в том, что Северный Кавказ интенсивно заселялся, строились не только крепости и редуты, но и крупные поселения. Из России на заработки сюда гужом повалили артели ремесленников со своим инструментом и приспособлениями. Зная, какую нужду испытывает Кавказ в мастеровых, артель брала лишь выгодные подряды. При заключении сделки артельный староста оговаривал дополнительную оплату: за пользование своим инструментом, за житье в своей палатке или сколоченном на скорую руку сарае, за простой.
Горячие Воды строила казна, а она тряслась над каждой копейкой. К тому же мастеровые не желали ехать на Подкумок, за сорок верст от тракта: место безлюдное, с харчами туго, немирные горцы рядом.
Чайковский надеялся теперь только на солдат - безотказную и, главное, почти даровую рабочую силу - казне по карману. Подал рапорт Ермолову и получил разрешение выделить pofy солдат из саперного батальона, которые были хорошо обучены строительному делу.
- Строить ресторацию будут солдаты,- сказал он архитекторам. Иоганн сморщился, запротестовал.
- Солдаты?.. Мы видели, как они ставили дом доктору Конради. Умеют орудовать топором да землю рыть. Дерево, земля - вот к чему они с детства приучены. А мы будем строить каменные капитальные здания. Это совершенно иная работа: обработка камня, кладка стен, штукатурка, отделка, стекло и кафель особой сноровки требуют. Кто будет обучать этому?
- Я, вы. И, пожалуйста, не думайте, что русский солдат не способен к такой работе,- спокойно ответил Чайковский.
- Мы, архитекторы, будем учить?." Это не предусматривалось контрактом!
Иосиф ласково положил руку на плечо брата, смиряя его горячность:
- Ничего, научим...
На Горячие Воды прибыла рота солдат Кабардинского пехотного полка, рота по названию, а фактически два взвода, две рабочие команды во главе с поручиком Истоминым.
Согласно предписанию штаба Линии роту следовало разместить в Константиногорской крепости и подчинить по внутреннему распорядку новому коменданту майору Павлову. Павлов развел руками:
- А куда я их поселю?.. Казармы старые, разваливаются. У меня и своих-то девать некуда. Да и зачем мне ваши? Кормить, одевать и отвечать за них...
Все-таки Павлов отвел одну комнату в старой казарме, в которую с грехом пополам Истомин поместил одну рабочую команду, а для второй поставил три походные палатки, благо было лето, теплынь...
Чайковский распорядился обучить солдат добыче строительного материала. У южного подножия Машука братья Бернардацци нашли выходы на поверхность земли пластов легкого серого камня - травертина и создали там карьер, обучая солдат мастерству каменотесов. В другом месте нашли камень, годный для изготовления известки. Архитекторы показывали солдатам, каким образом выкладывается печь для обжига известняка, чтобы получилось равномерное прокаливание, иначе не выйдет мягкий, рассыпчатый и легко растворимый в воде материал, как гасить известь в ямах, доводя ее до нужных кондиций. Братьев не смущало, что ладони их рук покрылись волдырями, одежда испачкана, лицо - в поту. Раз нет у солдат необходимых навыков, так надо привить им, передать "секреты", с виду вроде бы немудрящие, но крайне важные для заготовки строительных материалов.
Бернардацци присматривались к солдатам, подмечая, кто сноровисто действует топором, пилой, кувалдой, у кого наметан глаз к линии, к правильным геометрическим формам, кому удается аккуратность обработки и кладки. Постепенно становилось ясно: этого можно
взять в каменщики и столяры, этому дать в руки кисть, а этот способен лишь копать землю, таскать камни. Выделенных в мастеровые они там же на месте начали обучать тонкостям ремесла...
Пробуя на крепость вытесанные бруски, архитекторы пришли к выводу, что камень слишком хрупок, при-
5 Заказ № 372 129
годен только для кладки стен, а для карнизов, требующих чистой обработки, не пойдет -нужен плотный, прочный камень. Чайковский, хорошо знавший окрестности, выехал вместе с Иосифом и командой солдат, и они нашли материал за сто с лишним верст от Горячих Вод -на речке Томузловке, близ Новоселицкого. Вот отсюда и пришлось возить крепкий брусчатник...