- У менья нет дети! - воскликнул Шмуке, вскакивая со стула. - Но...
- Так, выходит, у вас тоже наследников нет? Вы оба как грибы в лесу растете...
- Замольтшите, будем уходить отсюда! - сказал Шмуке.
Добрый немец бесстрашно взял тетку Сибо за талию и, не обращая внимания на ее громкие протесты, потащил в гостиную.
- Постыдились бы. Чего к бедной женщине пристаете, в вашем-то возрасте! - кричала тетка Сибо, отбиваясь от Шмуке.
- Не критшите!
- И вы туда же, лучший из моих господ, - не унималась тетка Сибо. - И угораздило же меня разговаривать про любовь со стариками, которые и женщины-то не знали! Ах, охальник, как я вас распалила! - воскликнула она, взглянув в глаза Шмуке, пылавшие гневом. - Караул! Караул! Он меня похитил!
- Ви дура! - заметил немец, - Ну, што вам сказаль доктор?..
- Я за вас обоих в огонь и воду, а вы меня за дверь вытолкали, - утирая слезы, сказала привратница, оттолкнув Шмуке. - Говорят, что надо вместе пуд соли съесть, чтоб узнать человека... Истинная правда! Нет, мой Сибо куда смирней... А я-то о вас, как мать родная, пекусь! Своих-то детей у меня нет... намедни еще я мужу говорила: "Видно, бог знал, что делает, когда не дал нам детей. У меня двое сынков там наверху!" Вот вам истинный крест, не сойтить мне с этого места, если я вру...
- Што сказаль доктор? - крикнул рассвирепевший Шмуке, впервые за свою жизнь топнув ногой.
- Вот что он сказал, - ответила тетка Сибо, войдя со Шмуке в столовую, - он сказал, что наше золотце, наш ангелок может умереть, если за ним хорошего ухода не будеть. Но я от него не отойду, что бы вы со мной ни делали; я-то думала, что вы смирный, а вы зверь лютый. Ишь ведь какой горячий! Да где ж это видано, чтоб в вашем возрасте к женщине приставать, ах вы проказник!
- Проказник! Я? Неушели ви не мошете понимать, што я люблю только Понс!
- И слава богу, значить, ко мне приставать не будете, правда? - сказала она, улыбнувшись Шмуке. - И хорошо сделаете. Сибо кости переломаеть всякому, кто на меня позарится!
- Увашаемая мадам Зибо, ухашивайте за ним полютше, - сказал Шмуке и попытался взять ее за руку.
- Вот вам! Опять за свое!
- Да вислюшайте, што я вам скашу! Все, што у менья есть, будет вашим, если ми его будем спазать...
- Ладно, сейчас сбегаю в аптеку, принесу все, что надо... ведь на его болезнь много денег уйдет; как вы справитесь?
- Я буду заработать! Я хотшу, штоб за Понс уход биль, как за принц...
- Будет, будет, господин Шмуке; а вы ни о чем не волнуйтесь. Мы с Сибо скопили две тысячи франков, берите их, я уж и так давно в ваше хозяйство свои деньги прикладываю, что там говорить!..
- Добрая шеншина! Какое зердце! - воскликнул Шмуке, прослезившись.
- Утрите слезы, слезы, которыми я горжусь, - они вознаграждают меня за все! - с пафосом произнесла тетка Сибо. - Бескорыстнее меня женщины нет! Только не входите к нему с заплаканными глазами, а то господин Понс еще подумает, что ему уж совсем плохо.
Шмуке, растроганный такой чуткостью, взял руку тетки Сибо и крепко пожал ее.
- Пощадите меня! - сказала бывшая трактирная служанка, бросив на него нежный взгляд.
- Милий мой! - сказал добрый немец, воротясь в спальню. - Мадам Зибо - ангель, правда, ангель больтливий, но все-таки ангель.
- Ты думаешь?.. Я за последний месяц научился не доверять людям, - ответил Понс, покачав головой. - После всех обрушившихся на меня бед я верю только богу и тебе!..
- Виздоравливай поскорей, и ми трое зашивем по-царски! - воскликнул Шмуке.
- Сибо! - крикнула запыхавшаяся привратница, входя в швейцарскую. - Мы с тобой богачи! У обоих моих хозяев нет ни законных наследников, ни побочных детей, никого, понимаешь!.. Теперь я пойду к мадам Фонтэн, пусть погадает, какая нам рента будет!..
- Жена, ежели хочешь быть обутой, на сапоги умершего не рассчитывай! - изрек тщедушный портной.
- Что это тебе вздумалось меня дразнить? - сказала она, ласково хлопнув мужа по спине. - Я не зря болтаю! Доктор Пулен приговорил господина Понса к смерти! Увидишь, мы еще разбогатеем! Он не обойдет меня в завещании... уж это будьте покойны! Ты знай себе свое дело, сиди за иглой да дом стереги. Не долго тебе осталось починкой заниматься. Уедем в деревню, в Батиньоль. И домик и садик - одно загляденье, ты будешь в земле копаться, я найму прислугу!
- Ну, соседка, как там наверху дела? - спросил Ремонанк. - Узнали, сколько его собрание стоит?
- Нет, нет, еще не узнала! Так быстро нельзя, голубчик. Я начала с вещей поважнее...
- Поважнее! - воскликнул Ремонанк. - Да разве есть что важнее?..
- Не лезь, щенок! Я уж как-нибудь сама справлюсь, - властно сказала привратница.
- Но ведь на проценты с семисот тысяч франков вы всю жизнь сможете припеваючи жить.
- Будьте покойны, дядюшка Ремонанк, дойдет дело, узнаем цену всего, что старик собрал, тогда посмотрим...
И привратница пошла к аптекарю за микстурами, прописанными доктором Пуленом, а визит к гадалке отложила до утра, рассчитывая сходить к ней спозаранку, до других посетителей, пока провидица еще не утомлена и точнее предсказывает будущее, так как у мадам Фонтэн часто собиралась целая толпа.
Мадам Фонтэн, сорок лет бывшая соперницей знаменитой мадмуазель Ленорман, которую она пережила, в то время гадала всему кварталу Марэ. Даже представить себе нельзя, каким почетом пользуются ворожеи в низших слоях парижского населения, какое огромное влияние они оказывают на людей необразованных; кухарки, привратницы, проститутки, мастеровые - словом, все, кто живет в Париже надеждами на лучшее, идут за советом к этим отмеченным судьбой людям, которых природа наделила странным и необъяснимым даром предсказывать будущее. Вера в оккультные науки распространена гораздо сильней, чем то предполагают ученые, адвокаты, нотариусы, врачи, судьи и философы. В народе живут безотчетные чувства, которые трудно искоренить. Одно из этих чувств, то, которое так нелепо называют суеверием, так же крепко сидит в крови народа, как и в умах людей образованных. В Париже многие государственные деятели ходят за советом к гадалкам. Для маловеров научная астрология (сочетание слов чрезвычайно странное) - только игра на одном из самых сильных чувств, присущих человеческой природе, - на чувстве любопытства; маловеры начисто отрицают соотношение, которое оккультные науки устанавливают между судьбой человека и конфигурацией звезд, толкуемой на основе семи или восьми принципов, составляющих эту научную астрологию. Но с оккультными науками дело обстоит так же, как и со многими явлениями природы, которые отрицаются вольнодумцами и философами-материалистами, то есть людьми, верящими исключительно в то, что можно видеть, осязать, что проверено при помощи реторты или весов, при помощи современной физики и химии; оккультные науки не прекратили своего существования, они продолжают идти своим путем, правда, не достигая новых успехов, ибо вот уже два столетия, как избранные умы ими больше не занимаются.