Предусмотрев на новом боевом участке от разъезда Койсуг до станции Кагальницкая развернуть из трех названных пехотных полков Внеочередную дивизию, коман
дование заранее свело мелкие артиллерийские подразделения в конно - артиллерийский дивизион, куда были зачислены братья Украинские. Старший Иван назначался командиром взвода разведки дивизиона.
- У тебя богатый опыт артиллериста - разведчика по старому Кавказскому фронту, - сказали ему в штабе. - Вот и доверяем тебе прежнюю службу.
- Там я был рядовым, - пытался возразить Украинский. - А тут нужно командовать людьми.
Штабисты без труда отклонили его довод:
- Не скромничай. Мы же знаем, как ты успешно командовал орудием под Екатеринодаром. Ты и разведчик, и огневик, с командирской стрункой. Формируй и сколачивай взвод.
- Есть! - взял под козырек Иван, решив, что, пожалуй, зря высказал свое опасение. "Не боги горшки обжигают, - вспомнилась ему русская поговорка. - Постараюсь не ударить в грязь лицом".
Не услышав после своего короткого "есть" обычной фразы "можете идти" или "идите", Украинский удивленно взглянул на штабного командира, продолжая стоять на месте.
А тот как‑то загадочно посмотрел на него и, наконец, сказал:
- А мы тут тебе сюрприз приготовили.
Вслед за его словами из соседней комнаты открылась дверь и оттуда вышел улыбающийся, хорошо знакомый Ивану, военный. Это был его прежний командир взвода, бывший подпоручик Вячеслав Иванов, а ныне - военспец по артиллерии при армейском штабе. Бывшие сослуживцы крепко обнялись.
- Рад тебя видеть, Ваня, - сказал Вячеслав.
- Ия вас тоже, - ответил Украинский.
- Говори на ты, - уточнил Иванов. - Мы же ведь с тобой теперь товарищи по убеждениям и борьбе. Я и раньше в чинодралах не ходил, а сейчас и подавно.
В их разговор вступил оперативник:
- Радуйся, Украинский. Товарищ Иванов назначен командиром дивизиона. Он уже давно просился на живую боевую работу. Он‑то и рекомендовал тебя на взвод арт- разведки, узнав, что ты служишь в отряде Чернявского.
- Большое спасибо, - поблагодарил Иван.
- А теперь, друзья, за дело, - коротко молвил штаб
ной командир. - Времени в обрез, обстановка не дает его нам на раскачку. Через два - три дня ваш эшелон отправляется в путь. Вам еще надо пополнить людской и конский состав для батарей и разведвзвода, запастись снарядами из артсклада, приборами и имуществом. Вот вам мандаты и ходатайства в различные военные учреждения.
Из штаба Иванов и Украинский вышли вместе.
- Ну, как, Ваня, сдюжим? - спросил командир дивизиона.
- Должны сдюжить, - уверенно ответил Украинский.
- Учти, - предупредил Иванов, - сколачивание дивизиона будет проходить на ходу, новичков хоть чему‑то придется научить за короткий срок передислокации.
Он что‑то обдумал в уме, потом сказал:
- Особое внимание обрати на оптику. Тебе необходимо обеспечить взвод хорошими артиллерийскими биноклями, стереотрубой и буссолью. Впрочем, буссоль не обязательно. Это - для огневиков. Побольше захвати чистой бумаги для вычерчивания схем расположения целей противника, кроков маршрутов и боевых донесений. Понял?
- Так точно, - отрапортовал Украинский, с нескрываемым восхищением констатируя про себя дотошность и большие познания своего начальника, которыми тот отличался еще в боях против турок. "Светлая голова, - с гордостью отметил Иван, - мне бы его ученость. Но ничего, и мы кое‑что умеем да еще научимся".
К счастью, по большинству позиций проблемы удалось решить без серьезных осложнений. Из оставшихся от корниловцев трофеев для дивизиона и его разведвзвода нашлись оптические приборы, телефонный кабель и многое другое. Боевые же расчеты орудий Поступали из полков в своем прежнем составе. Не хватило всего 15–20 человек, что тут же было восполнено за счет артиллеристов, служивших до сих пор в стрелковых батальонах. Некоторая заминка вышла с упряжными и верховыми лошадьми.
Наряду с Советом в Екатеринодаре существовала еще городская управа, при которой решением исполкома был создан специальный отдел "Скотармия", призванный вести заготовки скота для нужд армии. Туда и направился Украинский с письмом командования.
Холеный служащий этого учреждения, вероятно, из числа прежних чиновников, к которому обратился Иван, развел руками:
- Что вы, молодой человек, у нас нет сейчас лошадей. Какие успели реквизировать и закупить - все уже розданы.
А у самого глаза бегают, как у мышонка, попавшего в мышеловку.
- Очень трудно нам заготавливать скот, - пустился он в пространное объяснение с ядовитым оттенком презрения и превосходства. - Приедут наши уполномоченные в станицу со своим мандатом, а им мужички говорят: знать не знаем вашу скотскую армию. И возвращаются ни с чем.
- Бросьте эту брехню, - оборвал Украинский красноречие чиновника.
И тут же подумал: "Вот и здесь дураки изобрели такое название, что оно само по себе подрывает авторитет Красной Армии".
Поневоле пришлось пробиваться на прием к заведующему и только после того, как тот выяснил, что на одну из конюшен ипподрома, переданных в ведение "Скотармии", часа два назад было пригнано до полсотни лошадей - вопрос положительно решился для дивизиона. Добыл тогда же Иван Украинский себе и Иванову по новому автоматическому браунингу.
Вскоре началась погрузка материальной части, коней, повозок, имущества, бойцов. Набралось всего немало - на полный эшелон. Красноармейцы деловито обживали теплушки - красные домики на колесах. Многие из них, не занятые вкатыванием орудий на платформы и иными делами, поудобнее устраивались на нарах, другие, отойдя за полотно железной дороги, усаживались в кружок и о чем‑то вели разговоры. Время шло к обеду. Но еще до его наступления взводный увидел, как одна из групп бойцов, примерно человек семь, развернула свою солдатскую скатерть - самобранку - плащ - палатку и усердно приступила к трапезе. На плащ - палатке возвышались два солдатских котелка, доверху наполненные черной паюсной икрой. Сотрепезники не спеша опускали алюминиевые ложки в котелки и, захватив по полной, столь же размеренно отправляли содержимое в рот. Когда взводный поравнялся с красноармейцами, один из них позвал:
- Сидайте к нам, товарищ Украинский, угостим икрой.
- Богатенько живете, - искренне удивился Иван. - Где раздобыли?
- На рынке за гроши, - бойко ответил веснушчатый парнишка в мешковато сидевшем на нем красноармейском обмундировании.
Икры‑то Иван отведал. Но его больше всего занимал вопрос, откуда и как появилась в изобилии икра на рынке, если по существу весь март и половину апреля Екатеринодар осаждался беляками, вокруг гремел бой, кому тут было до рыбы и икры!
- Барыги не терялись, - рассмеялся шустрый боец. - Под боевую канонаду они глушили рыбу в реке взрывами аммонала и динамита, вытаскивали, потрошили севрюг, белуг и тут же пускали икру в засол.
Боец не врал. Действительно, в Екатеринодаре, Темрюке, Славянской, Усть - Лабинской и других населенных пунктах, расположенных по берегам рек Кубани и Протоки, паразитические элементы, браконьеры и прочая свора в момент нереста устроили буквально побоище для ценных пород рыбы в целях наживы. Красной рыбы и икры на рынках появилось столько, что они вдвое упали в цене.
Даже в сугубо степном Тихорецком железнодорожном поселке, куда направлялся воинский эшелон, этот продукт появился с избытком. Если до марта - апреля фунт ценной красной рыбы стоил здесь на рынке 1 рубль - 1 руб. 30 копеек, то теперь - 40–50 копеек.
Благо утвердившиеся повсеместно органы народной власти быстро среагировали на разбой спекулянтов и приняли к ним решительные меры, предотвратившие дальнейшее истребление рыбных богатств в нерестовый сезон 1918 года. Иначе нелегко пришлось бы восстанавливать рыбное хозяйство края во весь последующий период.
По указанию Иванова перед отправкой дивизион был выстроен напротив эшелона.
- Товарищи бойцы и командиры! - обратился он к личному составу. - Мы с вами отправляемся на фронт. От наших с вами действий во многом будут зависеть успехи пехоты и красной конницы. Нам нужна твердая сознательная дисциплина. А кроме того - мастерство в своем огневом деле. Поэтому приказываю - в пути во всех взводах повторить основные правила стрельбы, тактики артиллерии.
Когда бойцы стали расходиться по вагонам, Иванов на минутку задержал Украинского и сказал:
- А в твой взвод я буду наведываться чаще. Вместе позанимаемся с разведчиками.
И вот эшелон в пути. Мерно постукивают колеса вагонов на рельсовых стыках, из открытых дверей теплушек доносятся звуки гармошек и песен. Но уже сразу за разъездом Дорис в эшелоне воцарилась тишина. Как и предусмотрел командир дивизиона распорядком дня, в вагонах началось штудирование инструкций и наставлений. Во взводе Украинского, согласно обещанию, присутствовал Иванов. Он взял в руки бинокль и показал его бойцам.
- Для чего этот прибор? - спросил он.
- Для наблюдения за противником, - хором послышались голоса.
- А еще для чего?
На этот раз ответ был менее дружным и уверенным:
- Для корректировки стрельбы.
- Правильно, - подтвердил командир. - Только, судя по ответу, кое‑кто из вас подзабыл второе его назначение. Давайте напомним.
И он стал рассказывать разведчикам, как следует точно держать бинокль при корректировке огня, для чего нанесены на его линзах окуляров деления, чему они соответствуют, как при отклонении взрывов снарядов от цели надо давать поправки для доворотов стволов орудий вправо или влево, а при перелетах и недолетах менять прицел и брать цель в "вилку".