Это - исключается. Во-первых, ни одной, даже самой сильной, лошади не оборвать в воде постромки, а лошади - замучены. Во-вторых, как бы ни торопился Ушаков, нужна была исключительная причина, чтобы он бросился в воду, на верную гибель.
Но пусть так. Пусть он бросился. Пусть лошади оторвались и уплыли. Он остался в кибитке. Кибитка стала тонуть.
Если Ушаков не умел плавать, то первое, что он сделал бы, как всякий тонущий человек, он - позвал бы на помощь и постарался бы продержаться на крыше кибитки до спасителей (ведь кибитка была из фанеры и обита рогожей, она не могла утонуть ни в коем случае!).
Хорошо, предположим, что это случилось ночью. Что Ушаков звал на помощь и никто его не услышал. Он мог бы просидеть на кибитке до рассвета, даже несколько дней. Река Шелонь - не гоголевский Днепр. Редкая птица не долетит до середины ее. Все равно его увидели бы и спасли.
Если Ушаков умел плавать и так торопился в Петербург, что не в силах был ожидать спасителей, то - правильно, он бросился в воду и решил самостоятельно переплыть реку.
Пусть так. Он бросился в воду, попал в омут, попытался выбраться и не выбрался - утонул.
Это - исключается.
В кибитке были найдены: "подушка, шляпа, шпага, рубашка". Все. Больше ничего. Значит, он отцепил шпагу, снял и рубашку и бросился в воду. В чем же бросился пловец? Всем известно, что ни в какую командировку никакого офицера никакой армии не отправляют без мундира, без штанов и без сапог.
Что же получается? Ушаков снял рубашку, снял шляпу и шпагу - вещи незначительные и почти не мешаюющие при плавании, - а потом надел мундир, надел штаны и сапоги и бросился в воду, чтобы… утонуть?
Может быть, он и не надевал, а все эти вещи связал в узелок и поплыл нагишом? Нет. Крестьяне показывают: "Приплывшее тело офицерское". Офицерское. Значит, труп был в мундире. Только по мундиру (а не по шляпе и не по шпаге) можно было определить офицерство. На шляпы нацеплялись только значки полков. Шпаги носили и капралы.
Если Ушаков проделал все эти манипуляции и утонул, то должны были быть исключительные причины.
Можно предположить самоубийство. Но версия самоубийства - самая бессмысленная. В XVIII веке ни русские поэты, ни русские офицеры еще не убивали самих себя. Да и для самоубийства не нужно было проделывать столько лишних движений с одеждой, во-первых, и, во-вторых: для этого нужны были совершенно исключительные причины.
Что же делает Новичков?
Он ведет себя как опытный человек.
Он только осматривает платье Ушакова, он говорит крестьянам, что это платье он знает, это платье Ушакова. Крестьяне говорят ему: нужно разрыть могилу и посмотреть, Ушаков ли там и нет ли на его теле каких-нибудь следов насилия? Новичков осторожен. Он знает, как поступать в таких случаях. Он вызывает комиссию, но не из Петербурга (а он должен был вызвать опознавательную и следственную комиссию из Петербурга, с места жительства и службы Ушакова, чтобы труп опознали люди, не причастные к происшествию. Ведь Новичков косвенно, но причастен - он отправлялся вместе с Ушаковым), нет, Новичков вызывает комиссию из Порхова. Комиссия прибывает в следующем составе: писарь Василий Холков и солдат Ерофей Петров. Ни писарь, ни солдат не имеют даже приблизительного представление о следствии. Новичков опознает труп - они записывают. Они не удосуживаются даже допросить ни одного из крестьян, постскриптумных свидетелей происшествия. Они не удосуживаются даже осмотреть труп (им не терпится - "сделал дело - гуляй смело!") - они напиваются с Новичковым.
Нечего мудрствовать лукаво. Ушаков был убит.
Как и кем - неизвестно. Может быть, за ним ехала специальная кибитка Тайной канцелярии. Может быть, его убил Новичков. Ведь в истории существует только рапорт Новичкова, больше нет ни одного показания, ни единого свидетеля. Ведь это Новичков пишет, что он приехал в село Опоки и крестьяне ему сказали… На самом деле он мог накануне объехать стороной село Опоки, убить Ушакова и уехать, а потом возвратиться и спросить крестьян.
Крестьяне говорят, что Ушаков поскакал обратно в Петербург. Неизвестно. Ведь крестьяне говорят только со страниц рапорта Новичкова.
Теперь ТРИ последних вопроса.
Перед вопросами необходимо оговориться, что сговор был только между Екатериной и Мировичем, что Ушакова Мирович пригласил самостоятельно.
Первый вопрос.
Почему в командировку был отправлен именно поручик Великолуцкого пехотного полка Аполлон Ушаков, "давнишний, во всем сходный нравом, верный и надежный приятель" Мировича - накануне заговора?
Второй.
Почему "утонул" при таких исключительных обстоятельствах Аполлон Ушаков? Накануне - заговора?
Третий.
Почему через полтора месяца после командировки фурьер Новичков получил чин прапорщика (прыжок через несколько чинов)?
Случайности? Слишком много их. Такой набор случайностей появляется только в одном случае: если совершено преднамеренное убийство.
Несомненно: Ушаков был убит. Какая разница - может быть, его убил Новичков, может быть, и не Новичков, а мало ли кто - наемных убийц множество. Но причастность Новичкова к убийству несомненна. Причастность - соучастие.
Так, убийство Ушакова доказывает, что сговор между Екатериной и Мировичем - существовал.
5
Двадцатого июня 1764 года Екатерина уезжает в Лифляндию,
Событие должно произойти в ее отсутствие.
Впоследствии Екатерина утверждала в манифесте, что Мирович не только не видел Иоанна Антоновича, но и не знал, где он находится, в каком каземате Шлиссельбургской крепости.
Нужное утверждение.
О том, в какой казарме находился Иоанн, знали только пять человек: Бередников, Чекин, Власьев, Панин, Екатерина. Иоанн содержался в строжайшем секрете.
Мирович - знал, где находился Иоанн.
Четвертого июля 1764 года, в воскресенье, в 10 часов утра, в Шлиссельбургскую крепость по своим делам приехал подпоручик князь С. Чефаридзев.
Вот показания Чефаридзева.
Чефаридзев и Мирович закусили у коменданта. Потом пошли прогуляться по крепости. Чефаридзев спросил, просто так:
- Мне говорили, что здесь содержится Иоанн Антонович. Так, слухи.
- Я давно знаю. Он здесь, - сказал Мирович.
Погуляли.
- Интересно, - сказал Чефаридзев, - в какой же камере ОН? Или - нельзя? Или - неизвестно?
- Почему? - сказал Мирович. - Можно и известно. (Сегодня ночью операция, почему бы и не поиграть в кошки-мышки?) Пойдем, - сказал Мирович. - И примечай, - сказал он, - как только я тебе куда-нибудь кивну головой, туда и смотри: где увидишь мостик через канал, над мостиком ЕГО окошко.
Адрес точный.
Мирович - знал. Кто же мог сказать ему, где окошко узника? И Бередников, и Власьев, и Чекин - исключаются. В инструкции ясно сказано: в случае выдачи места заключения "безымянного колодника нумер первый" - смертная казнь. Значит, место заключения указала Мировичу Екатерина: разъяснила. Больше - некому. Сговор - был.
В ночь с 4 на 5 июля происходит событие. Власьев и Чекин великолепно выполнили инструкцию. Екатерина недаром написала столько пьес и опер. Премьера этого спектакля прошла блестяще.
Мирович обманут. Он не ожидал убийства. Он действовал безукоризненно. Он все предусмотрел. Они договорились даже о том, чтобы во время операции не было никаких жертв, никакой крови. Какая материнская забота государыни о своих чадах! Мирович должен был так расположить свою команду, чтобы никто никого не ранил. С обеих сторон было выпущено СТО ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ патрона! И - ни одного убитого, ни одного раненого. Стреляли с расстояния ДЕСЯТЬ - ПЯТНАДЦАТЬ шагов!
Не меньшую заботу об убитом императоре проявил и Н. Панин. 6 июля 1764 года Панин писал Бередникову:
"Мертвое тело арестанта имеете вы передать земле в церкви или в каком другом месте, где бы не было солнечного зноя и теплоты. Нести же его в самой тишине".
Начинается следствие.
Мирович убежден: получилась нелепость, императрица его не бросит. С подпоручиком обходятся прекрасно: хорошо кормят, позволяют бриться и не допрашивают. Ему только не дают газеты и не разрешают ни с кем разговаривать. Поэтому Мирович ничего не знает, он целиком полагается на сговор с императрицей и сочиняет всевозможные были и небылицы - пять пунктов о своем офицерском достоинстве (см. версию первую), чтобы представить себя единственным виновником события.
Этого только и нужно Екатерине. Мирович не знает закулисной игры. А игра идет простая: спектакль сыгран, актера нужно убрать.
Почему же с такой страстью Екатерина и ее приспешники настаивают на том, что у Мировича не было сообщников? Казалось бы, наоборот: произошло серьезное антигосударственное событие, подпоручик не мог действовать в одиночку, наверняка замешаны многочисленные враги Екатерины, необходимо их искать и отрубать головы, как она и делала и раньше и позднее.
Но - нет.
Панин пишет:
"Не было в сем предприятии пространного заговора".
Екатерина:
"Я опасаюсь, чтоб глухие толки не наделали бы много несчастных… Мирович виноват один".
"Осторожность вашу не иначе, как похвалить могу, что вы за Мировичами приказали без огласки присматривать. Однако если дело не дойдет до них, то арестовывать их не для чего, понеже пословица есть: брат мой, а ум твой".
При чем тут пословицы? Она боится Запорожья.
Екатерина всех успокаивает, никого не подозревает. Она даже пишет обращение к Смоленскому пехотному полку, в котором служил Мирович:
"Преступление, учиненное злосердием одного, не может вредить других, никакого участия в том не имевших".