* * *
Встретившись с капитаном транспорта, Мазурук так и начал:
- Поздравляю с прибытием. Вам здорово повезло, и нам тоже, что нашли вас… Какой порт назначения?
- Архангельск, - отвечал капитан "Винстон-Саллена".
Мазурук присел на кочку.
- Очень хорошо, вы уже в зоне действия нашего флота и под охраной его можете быть спокойны… Вы же с РQ-17?
Капитан кивнул, и Мазурук опять повторил:
- Вам, конечно, повезло. Не так, как другим. Вы, очевидно, опытный капитан, если сумели избежать и лодок, и авиации.
- Все это так, - сказал ему капитан. - Мы уже достаточно клали свою башку на рельсы… Больше не станем! Я, как и было условлено, довел транспорт до советских берегов…
- Порт назначения - Архангельск!
- А я говорю вам, что я уже доставил корабль в порт.
- Какой же здесь порт? - возмутился Мазурук. - Вот эта отмель, на которую посадили коробку носом, - разве это порт?
- А мне плевать - порт или не порт, - шумно, размахивая руками, отвечал капитан Мазуруку. - Я уже привел корабль в Россию… Или я ошибся? Или эта земля не ваша?
- Новая Земля - наша территория, - сказал Мазурук, тоже разъярясь. - Но кому нужны здесь ваши танки и самолеты? Чтобы здешние собаки больше лаяли?
- Безразлично! Мне плевать! - уперся капитан. - И вообще я требую выслать сюда ко мне члена советского правительства. Я сдам ему груз, и пусть он переправляет нас обратно в Штаты!
Американец все-таки вывел Мазурука из терпения.
- Советскому правительству только вами теперь и заниматься… как же! Послушай, камрад, - обратился он поласковей, пытаясь уговорить капитана, - ну, имей же голову на плечах. Тысячи миль от железной дороги. Здесь даже комары не летают: им кусать некого! А ты называешь это портом…
- Мне с летчиком говорить не о чем, - отрезал капитан. - Пусть прилетит сюда член советского правительства.
- Да на кой он сдался вам, этот член правительства?
- Я стану говорить только с ним. И не поведу корабль, пока сюда не прилетит с неба ваш советский сенатор!
Мазурук в бессилии отступил и сказал штурману, который все это время исполнял обязанности переводчика:
- Ну… ты видел?
Штурман развел руками:
- А что делать? Осталось одно: покажись ему …
Мазурук печально вздохнул. Одним движением руки он рассек на летном комбинезоне застежку "молния". Стал раздеваться. Американские матросы, давно бросив игру, глядели на русского пилота во все глаза (спор его с капитаном был для них любопытен)…
Мазурук не спеша скинул комбинезон.
Снял он и куртку.
Через голову потянул меховой жилет.
Снял и китель, бросив его на руки штурману.
Остался в свитере.
А на свитере - значок депутата Верховного Совета СССР.
- Ну вот, - устало сказал Мазурук. - Ты своего добился. Как хотел, так и вышло: я и есть член советского правительства… Смотри сюда, а документы там! - И он показал рукой за сопку, где стояла, медленно остывая, его тяжелая "каталина".
Вряд ли когда-нибудь Мазурук видел еще человека, растерянного более, чем капитан "Винстон-Саллена". По всей вероятности, он малость ошалел от такого сказочного оборота событий. Захотел он видеть члена советского правительства - и тот явился перед ним. Правда, капитан не совсем точно представлял себе, что ему нужно от Кремля, и для начала попросил русской водки с русской икрой, на что Мазурук ему ответил, что ближайшие лет десять-пятнадцать ресторана на Новой Земле не предвидится…
Матросы переглядывались:
- Смотри, советский сенатор… прямо с неба!
Мазурук теперь заговорил другим тоном - приказным:
- Пусть ваша команда идет на корабль и стаскивает его с отмели машиной. Не забудьте взять всю документацию на груз…
- Мне нужно быть срочно в Архангельске, - неожиданно заявил капитан "Винстон-Саллена". - Надеюсь, я полечу с вами?
- Со мной лучше не связывайся, - ответил ему Мазурук. - Я тебя забабахну прямо на Игарку, и тогда солнышко тебе уже не так светить станет… Сейчас по радиовызову придет сюда наш "ТЩ‑38" под командой капитан-лейтенанта Стрельбицкого, вот он вас и отконвоирует до горла Белого моря… Все ясно?
Нет, ему не было ясно. Капитан "Винстон-Саллена" клянчил целый миноносец для своей команды, требуя в свое личное распоряжение самолет, который прямым ходом с Новой Земли отправил бы его в Нью-Йорк…
Мазурук прекратил этот бесплодный разговор словами:
- Сейчас война… надо же соображать!
Снова запели моторы, самолет ушел в небо. Опять за дюралевой переборкой звенит молодой голос стрелка:
- Прошли Малые Кармакулы, идем дальше на север, продолжаем поисковый облет… Как слышите? Как слышите?
* * *
По письмам читателей, участников этих событий, теперь я знаю, что "Винстон-Саллен" стащили с обсушки моряки нашего тральщика "Диксон", причем американцы пальцем о палец не ударили, чтобы помочь нашим матросам. Капитан выдержал "марку" почетного гостя до конца, заявив, что он свое дело уже сделал и не такой он дурак, как думают о нем русские, считающие, что отсюда до Архангельска - раз плюнуть! Примеру своего кэпа последовала и команда, далеко не геройская, которую только страх перед гибельной тундрой удерживал от дезертирства. Адмирал Головко заявил союзной миссии, что, если дело пойдет так и дальше, он будет вынужден послать американцев к черту, а на их место пришлет советскую команду. С помощью североморцев "Винстон-Саллен" все-таки доставили к месту назначения, но часть ответственного груза была уже выброшена американцами за борт…
Советский парламентарий И. П. Мазурук снова в полете.
Ревут "каталины" над океаном… дальше, дальше, дальше!
В краткие сумерки, заменяющие здесь ночь, на горизонте появляется Полярная звезда, которую местные кагоры, охотники и следопыты называют звездой Нгер-Нумгы.
Ты самая яркая в звездном посеве,
Ты летишь над землею, что в толще снегов,
Твое имя - стремленье на север, на север…
Нгер-Нумгы! - я не знаю прекраснее слов.
Черчилль - Сталину
Честные люди в США и Англии понимали, что союзный долг - прежде всего, и сэр Хамильтон в эти дни заявил: "Размышляя о будущем, я счастлив, когда думаю о планах проводки конвоя РQ‑18!" Да, уже вставал вопрос о посылке следующего каравана под литерами РQ-18… Хамильтон указал и на главного виновника трагедии РQ-17 - буквально ткнул пальцем в Черчилля, за что и пострадал (был удален с флота на береговую службу).
Черчилль дважды занимал ответственный пост первого лорда Адмиралтейства и, наверное, имел право причислять себя к породе людей просоленных. Но тот же адмирал Хамильтон говорил, что самые мрачные страницы британского флота, так или иначе, всегда связаны с именем "необузданного диктатора" Черчилля…
Сейчас он наш союзник! Вот он в своем обширном кабинете, где его обслуживают две дамы: высококвалифицированная стенографистка и молчаливая машинистка, без помарок печатающая сразу три экземпляра. "Длинные паузы для нескольких глотков виски с содовой, необыкновенно большие сигары и сам господин Черчилль в помятой обеденной куртке, диктовавший, непрерывно расхаживая при этом по кабинету, не обращая внимания ни на падающий на жилет пепел сигары, ни на выплескивающееся на него же виски с содовой… Он диктовал предложение за предложением, и это, казалось, не требовало от Черчилля ни малейшего напряжения ума". Так описывал премьера один английский разведчик, заставший его в самый разгар работы…
Когда караван РQ-17 был уже разгромлен и лишь некоторые транспорта-одиночки еще тащились через океан, ожидая или встречи с советскими эсминцами, или жуткого конца в пучинах, в эти дни (а именно 18 июля 1942 года) премьер У. Черчилль отправил послание И. В. Сталину:
"…В случае с последним конвоем под номером РQ‑17 немцы наконец использовали свои силы таким способом, которого мы всегда опасались. Они сконцентрировали свои подводные лодки к западу от острова Медвежий, а свои надводные корабли держали в резерве для нападения к востоку от острова Медвежий. Окончательная судьба конвоя РQ-17 еще не ясна.
В настоящий момент в Архангельск прибыли только четыре парохода, а шесть других находятся в гаванях Новой Земли. Последние могут, однако, по отдельности подвергаться нападению с воздуха. Поэтому в лучшем случае уцелеет только одна треть.
Я должен объяснить опасности и трудности этих операций с конвоями, когда эскадра противника базируется на Крайнем Севере. Мы не считаем правильным рисковать нашим флотом метрополии к востоку от острова Медвежий или там, где он может подвергнуться нападению немецких самолетов, базирующихся на побережье.
Если один или два из наших весьма немногочисленных мощных судов погибли бы или хотя бы были серьезно повреждены, в то время как "Тирпитц" и сопровождающие его корабли, к которым скоро должен присоединиться "Шарнхорст", остались бы в действии, то все господство в Атлантике было бы потеряно".
Из письма этого уже отчетливо видно, к чему клонит У. Черчилль. По сути дела, это письмо - дипломатическое предупреждение СССР, чтобы русские помощи в дальнейшем не ожидали.