Она начала что-то бормотать, глядя в записную книжку, прерываясь почти на каждом слове. Вдруг начала говорить на два голоса. Меня затрясло. Я еле сдерживался, чтобы не стучать зубами. Силы, которые правят миром, даровали мне встречу с великой актрисой. Это просто немыслимо, что такой талант пропадает, растрачивает ночь за ночью в постели с Сэмом. Моя сигарета погасла. Бетти ходила взад и вперед по комнате, повторяя диалог снова и снова. Меня осенило: она лучше в роли музыканта, чем в роли девушки. Голос девушки звучал наполовину как мужской. Каждый раз, заканчивая фразу, Бетти смотрела на меня, и я кивал одобрительно. Наконец она подошла ко мне:
- Это все хорошо для декламации, но в пьесе должен быть сюжет. Какой-нибудь хасид, богач, должен влюбиться в нее.
- Я попробую.
- У него, должно быть, есть жена, дети?
- Конечно.
- Пусть он разведется с женой и женится на девушке.
- Разумеется.
- Но она не будет в состоянии выбрать между мертвым музыкантом и живым хасидом.
- Правильно.
- И что тогда? - спросила Бетти.
- Она выйдет замуж за хасида.
- Ага.
- Но в ночь свадьбы музыкант не даст ей быть со своим мужем.
- Да.
- И она убежит с музыкантом.
- Куда же?
- Чтобы быть с ним в могиле.
- Сколько вам понадобится времени, что бы написать пьесу? Мистер Дрейман готов снять театр. Вы можете стать знаменитым драматургом. За один вечер!
- Если это предопределено, то так и будет.
- Вы верите в судьбу?
- Конечно.
- Я тоже. Я не религиозна: вы же видите, как я живу, но я верю в Бога. Перед сном я читаю молитву. На корабле я каждый вечер молила у Бога, чтобы он послал мне хорошую пьесу. Все так неожиданно. Вдруг появляется молодой человек, Цуцик, с пьесой, которая способна выразить мою душу. Ну разве это не чудо? Вы не верите в себя?
- Как можно верить во что бы то ни было?
- Вы должны поверить. Это и моя трагедия - у меня такой веры нет. Только начинает происходить что-то хорошее, я уже предвижу трудности, несчастный случай, и так все оно и происходит. Так было с моей любовью. С моей карьерой. А режиссер есть у вас на примете?
- Нет смысла искать режиссера, пока пьеса не кончена.
- На этот раз я не позволю себе сомневаться. Пьеса должна у вас пойти хорошо. Основную линию мы сейчас наметили. Сэм Дрейман даст вам аванс - пятьсот долларов, а здесь, в Польше, это большие деньги. Вы женаты?
- Нет.
- Вы живете один?
- У меня была девушка, но мы поссорились.
- Можно мне спросить почему?
- Она коммунистка и собирается ехать в сталинскую Россию.
- Почему вы не женитесь?
- Я не верю, что два человека могут любить друг друга вечно.
- У вас хорошая комната?
- Я должен съехать оттуда. Меня выгоняют.
- Снимите хорошую комнату. Отложите другую работу и сосредоточьтесь на нашей пьесе. Как она будет называться?
- "Девушка из Людомира и два ее дибука".
- Слишком длинно. Предоставьте это мне. Сколько вам понадобится времени, чтобы на писать пьесу?
- Если все пойдет хорошо, недели три. По одному акту в неделю.
- Как вы себе представляете эти три акта?
- В первом акте девушка и богатый хасид полюбят друг друга. Во втором акте должен неожиданно появиться мертвый музыкант - создается конфликт.
- По-моему, музыканту лучше бы появиться в первом акте.
- Вы совершенно правы.
- Не соглашайтесь со мной так уж сразу. Автору не следует быть таким уступчивым.
- Но ведь я не драматург.
- Раз вы пишете пьесу, вы и есть драматург. Если вы сами не принимаете себя всерьез, то никто этого не будет делать. Простите, что я говорю в таком тоне. Ведь все, что я вам говорю, я могла бы сказать и себе. Сэм Дрейман верит в меня, даже слишком. Быть может, только он один и верит в меня и мой талант. И вот почему…
- Я тоже верю в вас!
- И вы тоже? О! Благодарю. Чем же я за служила? Видимо, кто-то там не хочет, чтобы со мной было уже покончено. Наверно, Провидение привело вас ко мне.
Глава ТРЕТЬЯ
1
Сэм Дрейман, как и обещал, предложил мне аванс в пятьсот долларов, но я отказался взять сразу такую большую сумму. Мы договорились, что я возьму пока двести долларов. По валютному курсу их обменяли на тысячу восемьсот злотых. Мне начинало везти. Нашлась хорошая комната на Лешно, и стоило это восемьдесят злотых в месяц. Заплатив за три месяца вперед, я стал обладателем большой комнаты, оклеенной светлыми обоями, с центральным отоплением, добротной мебелью и ковром. Владелец квартиры Исидор Каценберг прежде был фабрикантом, но разорился из-за непомерных налогов. Дом этот, относительно новый и современный, находился недалеко от Желязной. Первый этаж занимала гимназия. Прямо против входа располагался лифт, и мне вручили ключ от него.
Все произошло необычайно быстро: только вчера Сэм Дрейман дал мне денег, и вот сегодня я уже переезжаю. Имущество мое поместилось в двух чемоданах, я упаковал их и сам отнес на новую квартиру. Горничная хозяев, Текла, молодая крестьяночка, уже натерла пол до зеркального блеска. В комнате стояли кровать, диван, мягкие стулья, а в конце длинного широкого коридора - телефон, и я мог им пользоваться за плату: восемь грошей за каждый разговор.
Боже милостивый! И в какой же роскоши я оказался! Я заказал костюм у портного. Одолжил Файтельзону пятьдесят злотых. Он пытался было возражать, но я насильно всучил ему деньги и пригласил пообедать в кафе на Белянской. Рассказал ему о пьесе, и он дал несколько полезных советов. Файтельзон и сам собирался зарабатывать - Сэм Дрейман просил его сделать паблисити. Мне не приходилось раньше слышать это слово, и Файтельзон объяснил, что оно значит.
Морис не спеша пил чай и рассуждал:
- Ну какое там паблисити я могу сделать? Не буду же я хвалить пьесу, если она мне не понравится. Наверно, Сэм Дрейман - мультимиллионер. У него противная, злющая жена и взрослые дети, для которых он - чужой. Они богаты и сами зарабатывают. Что ему делать со своим богатством? Он хочет тратить как можно больше. Эта Бетти - она, должно быть, вернула ему потенцию. В Америке я не был с ними знаком, только слыхал про них. Кажется, даже видел его как-то раз в "Кафе-Рояль". По профессии он плотник. Приехал в Америку после 1880 года, стал строительным подрядчиком в Детройте. А когда Форд построил автомобильный завод и начал платить рабочим по пять долларов в день, толпы стали стекаться в Детройт со всей Америки; Сэм Дрейман строил жилые дома, а в Америке, если ты удачно начал, деньги уже сами идут к тебе, и этому нет конца. В 1929 году он потерял состояние, но и осталось у него порядочно. Следовало бы все-таки взять у него эти пятьсот долларов. Он теперь будет думать, что вы просто шлемиль.
- Я не могу брать деньги за то, чего нет.
- Ну почему же нет? Напишете хорошую пьесу. Американец воображает, что если хорошо заплачено, то вещь стоит того. Дайте ему кусок дерьма, но сдерите с него за это побольше, и он вообразит, что это золото!
Я собрался было пойти домой и засесть за работу, но Файтельзон пустился в рассуждения о "путешествиях души".
- Психоанализ бессилен, - сказал он. - Пациент приходит к психоаналитику, чтобы его вылечили, другими словами, чтобы стать как все. Он хочет избавиться от своих комплексов, и психоаналитик должен помочь ему в этом. Но кто сказал, что быть здоровым лучше? Те, кто вместе с нами участвует в путешествиях души, не знают границ. Мы собираемся вечером в комнате, гасим свет и даем волю нашим душам. Человеку надо дать возможность быть самим собой, чтобы он смог понять, чего же он в действительности хочет. Настоящий тиран вовсе не тот, кто доставляет другим физические мучения, а тот, кто порабощает душу. Эти так называемые гуманисты - воистину поработители душ. Моисей и Иисус, автор Бхагавад-гиты и Спиноза, Карл Маркс и Фрейд. Дух есть игра, не подчиняющаяся ни правилам, ни законам. Если прав Шопенгауэр, если слепая сила - действительно вещь в себе, все сущее, то почему же не позволить тому, кто хочет, хотеть.
- Так что же, цель всего - это желать?
- А где это написано, что цель должна быть? Быть может, хаос - это и есть цель. Вы немного интересовались каббалой и наверняка знаете, что до того, как Эйн Соф создал Вселенную, он погасил свет и образовал пустоту. Вот в этой пустоте и начиналось Сотворение.