Тяжелое наследство оставил своему молодому преемнику царь Иоанн Васильевич Грозный. Русь за время его царствования сильно расширила свои владения: на севере до Белого моря, на юге - до Каспийского, на юго-востоке придвинулась к горам Кавказа, на востоке приобрела необъятную Сибирь с ее ценнейшими природными богатствами; новые завоевания Казанского и Астраханского царств дали ей Волгу-кормилицу с богатыми землями и торговлей. Став столь обширной во внешних границах, Русь вместе с тем подверглась коренным внутренним преобразованиям: в стране были приняты новые законы; созванный в начале царствования Стоглавый Собор издал знаменитый "Стоглав", постановлениями которого разрешены были вопросы, касавшиеся церковного переустройства и благочиния; получило изменение областное управление; обращено было внимание на народное просвещение. Таковы были положительные стороны царствования Иоанна Васильевича. Но были и отрицательные: господство опричнины с ее многочисленными казнями и преследованиями. Снаружи угрожали давние враги - поляки и шведы, правда недавно замиренные, но не настолько, чтобы позабыть свои поражения и не мечтать о былых победах. Страна-великан только стала расти, ей нужен был опытный и твердый руководитель, а вместо него оказался болезненный, тяготившийся бременем правления и склонный к созерцательной жизни набожный государь.
Кроткий Федор Иоаннович робко вступил на престол. Он был рожден для тихой жизни, для дум божественных под мечтательный перезвон колоколов. Клобук иноческий и вериги были бы для него милее, чем венец и бармы царские. Вступив на престол, он доверил правление людям, близким покойному отцу, а сам отдался душевному влечению к молитве. Царственный молитвенник за Русь, надев наряд иноческий, смиренно звонил в колокола к обедне и выстаивал долгие часы в церкви. Сильна была молитва юного царя, но корыстны были заботы пестунов, или, вернее, одного, главнейшего, из них, о благе государства. В утешение дарю Бог послал ему тихое царствование и мир стране, которого она сразу лишилась со смертью своего молитвенника.
Пятеро бояр окружали смертное ложе Иоанна Васильевича, когда он готовился предстать перед Вышним Судьей. Сомневаясь в силах своего неопытного наследника, Грозный надеялся, что в опытности и преданности бояр новый царь найдет твердую опору для своего правления. Но многовластие обычно заканчивается единовластием сильнейшего победителя, хотя и не всегда достойнейшего. Так случилось и на этот раз.
Пентархия, образовавшаяся после смерти царя Иоанна Васильевича, состояла в большинстве своем из людей уважаемых и достойных. Таких было трое: боярин Никита Романович Захарьин-Юрьев (Романов), брат Анастасии Романовны, первой супруги Иоанна Васильевича и матери молодого царя Федора Иоанновича, человек недюжинного ума и опыта, заслуживавший всяческого уважения; вторым соправителем был Иван Петрович Шуйский, опытный полководец, недавно прославившийся героической защитой Пскова, осажденного польским королем Баторием. Рюрикович по происхождению, Шуйский был потомком славного князя Александра Невского. Первое место в числе бояр по знатности и старшинству рода принадлежало боярину Ивану Федоровичу Мстиславскому, происходившему из древнего рода князей литовских и раньше породнившемуся с царствовавшим домом. Четвертым был окольничий Богдан Яковлевич Бельский, любимец Иоанна Грозного, герой недавней Ливонской войны, - человек неискренний, недоброжелательный и смутьян. Пятый, Борис Федорович Годунов, не отличался ни саном, ни родом. При Иоанне Васильевиче Грозном он сумел возвыситься благодаря женитьбе на дочери любимейшего из опричников Грозного - знаменитого Малюты Скуратова. Теперь, при новом государе, у Годунова было то преимущество, что его родная сестра, Ирина Федоровна, была супругой Федора Иоанновича. Человек огромного властолюбия и силы воли, Годунов воспользовался выгодами этого родства, чтобы занять первое место среди своих товарищей и ближайшее около Федора Иоанновича, сначала в качестве его руководителя, а затем и заместителя в делах правления. Своей цели он достиг без особого труда: по злому року, благоприятные обстоятельства помогали ему Наиболее беспокойный совластитель, Богдан Бельский, после смерти Иоанна Васильевича не замедлил устроить смуту. До вступления на престол Федора Иоанновича он стал ратовать в пользу младшего его брата, малолетнего сына Иоанна Васильевича от седьмого брака с Марией Нагой, царевича Дмитрия. Затея эта была явно несбыточной: не было оснований отдавать предпочтение Дмитрию при жизни первородного сына Грозного - Федора. Затею Бельского Годунов сразу заметил, и его стараниями тот был сослан в почетную ссылку воеводой в Нижний Новгород, а Дмитрия с матерью, Марией Нагой, и многочисленной родней отправили в небольшой городок Ярославской губернии - Углич, назначенный Дмитрию в удел. Покончив с Бельским, Годунов принялся за старейшего боярина Грозного - Мстиславского. Судя по краткому упоминанию одной из летописей, боярин Мстиславский был якобы заподозрен в заговоре на жизнь Годунова, и это явилось предлогом для пострижения его в монашество под именем Иосифа, вскоре после того он скончался. Так расправился Борис с опаснейшим противником - крупным представителем исконного родовитого боярства.
Никита Романович скончался раньше проявления по отношению к нему коварных происков властолюбивого друга. Оставалось покончить с Шуйским, особенно ненавистным Борису. Раньше он со своими сторонниками пытался было склонить Федора Иоанновича к разводу с царицей Ириной, сестрой Годунова, из-за ее бесплодия. Годунов решил свести счеты со своим недругом: под благовидным предлогом Шуйский был обвинен в измене государственному строю, сослан на Белое озеро и там задушен. Все соперники были удалены, и Борис расправил крылья, готовясь отправиться в безумно смелый полет к вершинам царского трона. К несчастью для России, эта дерзкая попытка вскоре увенчалась успехом.
Шаг за шагом Борте захватывал верховную власть в стране, легко дававшуюся ему в руки благодаря доверчивости кроткого царя. Награждая себя высокими титулами, он за короткое время достиг звания "правителя" страны и был признан иностранными державами, что было важно для него: оно окрылило его надежды на дальнейшее. Новый "правитель", "любезнейший друг" английской королевы, как она уже называла его в письмах, спешил использовать расположение иностранных государей: мирные отношения, установленные с ними, упрочивали безопасность внешних границ, давали Годунову возможность обратить внимание на внутреннее устройство государства. Он достиг в этом успеха: после недавно пережитых невзгод народ успокаивался, жизнь входила в обычную колею, благосостояние умножалось, торговые обороты росли. Богатые купцы Строгановы заселяли недавно завоеванную Сибирь, и эта пустынная страна покрывалась сетью городов, которые вырастали со сказочной быстротой и по берегам Волги, и на северо-востоке, в далеком краю диких черемисов. Избегая военных действий, Борис предпочел политику мирных завоеваний. Русь продолжала расширяться. Внешние враги не беспокоили ее. Даже бесстрашные татары, которые раньше непрестанно изнуряли Русь своими набегами и в царствование Грозного сожгли и опустошили Москву, теперь будто устрашились Годунова. Казалось, что у нового "правителя" легкая рука, но она была слишком тяжелой. Один неосторожный политический шаг, один неумело заложенный кирпич в основание воздвигавшегося им здания государственной жизни - и оно рухнуло, погубив его самого и засыпав обломками загубленную Россию. Несомненно, что Годунов умелой рукой взялся за кормило правления, но беда заключалась в том, что "правитель" заботился исключительно о своих благах, а не страны: не он был для нее, а она. для него.
Достигнув высокого положения, неограниченной власти, приобрев огромные богатства, приносившие ему, по расчету тогдашнего английского посла и писателя Флетчера, около миллиона рублей годового дохода, Годунов задумался о дальнейшем. Властолюбие влекло его уже к ступеням трона. Все условия были в его пользу. Умри Федор, и трон станет его при отсутствии соперников, которые, конечно, были, но избавиться от них Борису показалось легко. Из законных наследников у Федора Иоанновича оставались трое: младший брат Дмитрий да дочь двоюродного брата Иоанна Грозного - Владимира Андреевича - с дочерью, вдова ливонского короля Магнуса, Мария Владимировна. Она продолжала носить титул королевы Ливонии, но никакими правами не пользовалась и вместе с дочерью Евдокией влачила довольно жалкое существование в Риге, живя на подачки польского короля. Были еще и племянники покойной царицы Анастасии - первой супруги Грозного - Романовы. Народ из благоговейной памяти к Анастасии любил ее племянников. Ходили слухи, что Федор Иоаннович хочет завещать престол Федору Никитичу Романову. Смущал еще Бориса соперник в лице "царя тверского" Симеона, происхождение которого было довольно любопытно. Крещеный сын ногайского царевича, Симеон Бекбулатович сумел снискать расположение Иоанна Васильевича и в минуту благодушия, под влиянием прихоти, Грозный наградил его званием "царя и великого князя всея Руси" и поставил во главе земщины. Позже Симеон, окруженный пышным двором, жил в Твери на правах удельного князя. Мысль избрать его царем России в случае смерти болезненного Федора Иоанновича не была чужда народу, и поэтому Симеон казался Борису также опасным.