- Так я и думал, - старец протянул было морщинистую руку к пустой раме, но тут же отдернул, словно боясь обжечься.
Взглядом механика, изучающего неисправный двигатель, он осмотрел раму, потом осторожно взял с комода небольшой треугольный осколок стекла. Единственный осколок, который, видимо, остался от зеркала и который впопыхах я просто не заметил.
- Вы кто? - вновь не выдержал я.
- Ты! - рука с посохом дернулась в мою сторону, и я еще сильнее вжался в шифоньер. - Пойдешь туда!
- Пойду! - охотно согласился я.
Мне показалось, что лучше пойти сейчас куда угодно, лишь бы не оставаться наедине с сумасшедшим.
- Проклятое натяжение, - старец немного успокоился, но голос его дрожал.
"Все-таки старость - не радость", - неожиданно сочувственно подумал я, глядя, как гость, кряхтя и охая, пытается по-возможности плавно опуститься в древнее кресло.
Кресло развалилось сразу, не дав старцу ни мгновения передышки.
Я успел на лету подхватить падающий на меня посох, когда его хозяин уже лежал среди обломков кресла, как былинный герой посреди обломков разрушенного им города.
"Ничего себе разгромчик", - мелькнуло у меня в голове. Я вспомнил, что Татьяна Васильевна должна возвратиться со дня на день, и объяснить ей все это безобразие вряд ли удастся.
- Проклятое натяжение, - бессмысленно бормотал старец, пока я поднимал его с пола.
Он гневным жестом отобрал у меня посох, как будто это именно я был виноват в том, что кресло оказалось непрочным.
- Сейчас принесу из кухни табурет, - пытаясь сгладить неловкость, поспешно сказал я.
Старик, несмотря на рост и мощное телосложение, выглядел усталым и больным.
- Имеющий власть над неживым не нуждается в помощи слабых! неожиданно торжественно отчеканил гость и отстранил мою руку - Табурет придет сам.
Немедленно в коридоре послышался деревянный топот, и в комнату вбежал кухонный табурет. Тот самый, на который я обычно ставил закипевший чайник: многочисленные прожженные круги на прочном сиденье говорили, что такая привычка была не у меня одного.
Табурет услужливо подсунулся к старику сзади, и тот наконец с видимым облегчением сел.
- Ну! - старик тяжело уставился на меня выцветшими голубыми глазами, словно требуя дальнейших объяснений.
В этот момент я решил, что спятил окончательно, и начал, по возможности стараясь не упустить гостя из виду, пятиться к открытой двери, но скоро обнаружил, что, хотя мои ноги исправно выполняют отступательные движения, сам я остаюсь на месте - любой знаменитый пантомимист вряд ли бы более успешно выполнил подобный трюк.
Видимо, решив, что с меня достаточно, старик грохнул посохом, и я замер, как новобранец перед ветераном-сержантом.
- Пойдешь туда и принесешь осколки!
- А Людмила? - еще не понимая, куда "туда" меня отсылают, попытался возразить я.
- Захочешь - найдешь. - Казалось, больше никаких объяснений не последует, но после долгой паузы гость наконец снизошел и представился. Дер-Видд. Верховный Друид и Хранитель Зеркал. Разве не видишь, что проход с той стороны закрылся? Пойдешь и принесешь осколки.
- Пойду и принесу!
Я помнил, что с сумасшедшими лучше не спорить, и с готовностью направился к выходу. Было уже не до Люськи - главное убраться у друида с глаз долой.
- Змея и Крест! - неожиданно закричал старец и поднялся с табурета во весь свой немалый рост. - Куда ты направился, смертный! Твой путь лежит туда!
Дер-Видд больно схватил меня за плечо и поволок к пустой раме зеркала.
От растерянности я почти не сопротивлялся, и друид на ходу нацепил мне на шею какой-то шнурок с замысловатой подвеской. После этого он также торопливо сунул в мой карман найденный им осколок зеркала.
- Соберешь все осколки. Запомнил? _В_с_е_! Да иначе, клянусь дубом и омелой, тебе и не вернуться, уж я об этом позабочусь.