***
Да, у меня есть эта книжка "Четверо под одной обложкой". Её мне подарил Гриша Горин. Он автор одной из небольших книжечек, вмонтированных в эту. Ещё три принадлежат Аркадию Арканову, Эдуарду Успенскому и Феликсу Камову.
Камова я знал очень хорошо. Один из всегдашних посетителей нашего "клуба 12 стульев" в "Литературной газете". У нас и в "Юности" он печатал свои юморески.
Работал он у Михалкова-старшего в "Фитиле". Там иные его юморески превращались в видеосюжеты. Кроме того, знаменитый бесконечный мультисериал "Ну, погоди!" открывали семь серий, созданных Камовым вместе с Курляндским и Хайтом.
А потом Феликс исчез. То есть, я-то знал, что он в отказе и борется за право выезда.
Ещё через какое-то время, кажется, в "Континенте" прочитал уже не Камова, а Канделя. И не юмористический рассказ, а очень добротную серьёзную повесть.
Феликс Соломонович Кандель родился 21 октября 1932 года. Уехать из России ему и его жене было трудно, поскольку оба окончили авиационный институт, то есть, по понятиям наших органов, имели отношение к оборонке.
Но разрешили им, наконец, уехать в 1977-м. А к этому времени оба не работали по специальности лет 15. Для органов, которые не устанавливали сроков давности, это значения не имело. Всё-таки пришлось выпустить: лишний скандал брежневскому руководству, собравшемуся обольстить (или уже обольстившему) Запад разрядкой, был не нужен.
Оказавшись на Западе, Кандель словно сбросил с себя лягушачью кожу, обернувшись в чудесного литературного принца.
Его книга "Врата исхода" написана прекрасным русским языком, читается взахлёб, как детектив. Хотя детективного в ней ничего нет. Она об отъезжающих и уехавших.
Конечно, правильно сделал Кандель, что уехал. Кем бы он здесь был? Преуспевающим сатириком. А кем он там стал? Мудрым, добротным писателем.
***
Очень хорошо помню наш поход 3 класса "Г" (545 мужская московская школа; год 1949) во главе с учительницей и членами родительского комитета в Центральный Детский театр на спектакль "Снежная королева" по пьесе Евгения Шварца. В раздевалке, взяв своё пальто, я услышал, как одна родительница, смеясь, цитировала другой родительнице из пьесы: "Детей надо баловать, тогда из них вырастут настоящие разбойники".
Евгений Львович Шварц, родившийся 21 октября 1896 года, любил вставлять подобные парадоксальные максимы в свои пьесы, которые и сейчас являются моими любимыми.
Я только не могу понять, как ему удалось уцелеть в грозные постреволюционные годы.
Московский юнкер в августе 1917-го, он был призван в армию, прапорщиком поступил в Добровольческую армию. Участвовал в "Ледяном походе" Корнилова, штурмовал Екатеринодар. Демобилизован после контузии.
Поступил в Ростове-на-Дону в университет. Начал работать в "Театральной мастерской". Был фельетонистом в газете "Всесоюзная кочегарка", где встретился с Николаем Олейниковым, ставшим его другом (вместе выпустили первый номер журнала "Забой", ставший потом "Донбассом").
В 1921 году приехал в Петроград. Некоторое время работал литературным секретарём у Чуковского, потом в Госиздате под руководством Маршака. С 1923 году печатал свои фельетоны. Сблизился с обэриутами. Участвовал в создании журнала "ЧИЖ" и "ЁЖ".
Но как же он смог уцелеть, если практически все члены ОБЭРИУ были арестованы ГПУ и НКВД. Если все они практически погибли?
29 марта 1944 года газета "Литература и искусство" печатает статью известного писателя С. Бородина "Вредная сказка", в которой пьеса Шварца "Дракон" названа пасквилем на освободительную борьбу и клеветой на народы, томящиеся под властью Дракона. После этого "Дракон" на 20 лет снят со сцены.
А ещё до войны пьеса "Тень" (1940), которую захотел поставить Акимов, была снята с репертуара сразу после премьеры. Власти не без основания увидели в ней политическую сатиру.
Правда, после статьи Бородина при жизни Сталина пьесы Шварца не ставились. За то, чтобы их поставили в театрах, ратовала Ольга Берггольц, выступившая на Втором съезде писателей в 1954 году.
Только в 1965-м был издан сборник пьес Шварца, и к ним снова стали обращаться режиссёры.
Каково было жить гениальному драматургу, он описал в своей "Автобиографии", изданной уже после его смерти в Париже в 1982 году. А умер Шварц 15 января 1958 года.
***
В старом "Чтеце-декламаторе", который дал мне прочесть отец моего одноклассника, я встретил такое стихотворение:
Жили-были два горбуна,
Он любил, и любила она.
Были длинны их цепкие руки
Но смешны их любовные муки,
Потому что никто никому,
Ни он ей, ни она ему,
Поцелуя не мог подарить -
Им горбы мешали любить
Не скажу, что оно мне понравилось. Я вообще не люблю, когда обращают внимание на физические недостатки людей. Тем более – когда их высмеивают. Но имя автора – Пётр Потёмкин запомнилось.
К тому же там было не только это его стихотворение. Ещё и такое:
Жили-были
В театре "Стиле"
Две сестрички,
Певички.
Одна была постарше -
Танцовала разные марши,
Другая получше -
Танцовала качучи,
И обе вместе пленяли толпу
Ки-ка-пу.
Была у них маменька с тальмой,
С чёрным старинным током,
Нарумянена свекольным соком…
Каждый вечер под пальмой,
В фойе в уголочке,
Она сидела, болтала
С продавщицей цветов
И до трёх часов
Поджидала -
Скоро ли кончат дочки.
А дочки сидели в зале
С лысыми и с брюнетами,
Угощались конфетами,
Икру жевали,
Мочили губы в бокале,
А в три часа уезжали.
Судите сами -
Одни или с гостями?
Так жили-были
В театре "Стиле"
Две певички,
Сестрички.
Одна была Марья Степанна,
Другая Фанни Иванна,
А маменька была старая дева
Шмулевич Ева.
Этот автор, чудак-парадоксалист меня заинтересовал. И я отправился в библиотеку имени Ленина, которая в то время обслуживала и школьников.
В открытом доступе книг Петра Потёмкина не было. Я понял, что речь идёт об эмигранте. Поэтому пошёл заказывать юмористические журналы начала века.
"Сатирикон" заказать было можно. Я его и заказал. Начиная с 1908 года, встречал стихи Потёмкина почти в каждом номере. И полюбил Петра Петровича, умершего 21 октября 1926 года (родился 2 мая 1886-го).
Однако стихотворения про горбунов я Петру Потёмкину не прощаю. Заигрался? А не нужно так играть!