Позвонил Тайрон и сказал, что на улице какое-то движение, и Гарри быстренько выскочил из дома. Они объединили свои капиталы, потому что героин доставал Тайрон, но каждый держал при себе на пару-тройку пакетиков, ничего не говоря другому. Это получилось как-то само собой, ни один из друзей не задумывался и даже не планировал этого. Они просто зажимали деньги, говоря друг другу, что это все, что у них есть. Они решили раскошелиться на такси, чтобы побыстрее добраться до места, не желая упускать мазы из-за опоздания. Это было другое место и другая тема, поэтому им пришлось ждать на улице, переминаясь с ноги на ногу, засунув руки в карманы, стараясь стоять спиной к холодному пронизывающему ветру. Им было так холодно, что они не могли даже выкурить сигарету, а в кафе заходить не хотели, боясь упустить человечка. Так что они ждали и молились, чтобы это не оказалось фуфлом. Мэрион сидела за кухонным столом, попивая сначала какао, потом кофе, пытаясь придумать способ отключиться от мыслей, занять чем-нибудь мозги, но все, на что она была способна, это сидеть и стараться не смотреть на часы или смотреть, но не замечать время. Она едва не засмеялась, внезапно вспомнив чью-то фразу: они служат тем, кто сидит и ждет. Ждет! Господи, кажется она всю жизнь провела в ожидании. Но чего???? В ожидании жизни. Да, верно, в ожидании жизни. Кажется, она подумала про это во время очередного курса терапии. "Ожидание жизни". Отношение к жизни как к ее репетиции. Она все это знала. В этом не было ничего нового. Если она правильно помнила - если она вообще что-то правильно делала, - психиатр, которого она посещала, когда ухватила эту мысль, счел ее... проницательным наблюдением... проницательным... Она усмехнулась: наверное, это было до того, как я стала с ним спать... Проницательное наблюдение. Он никогда не слышал о Генри Джеймсе и "Звере в чаще". Скорее всего, не слышал. Но в постели он был не хуже Генри Джеймса. Мэрион уставилась в чашку с кофе. На стенках чашки был налет от частого использования и редкого мытья... Как зверюга из чащи... Он говорил, что с такой проницательностью, умом и талантами я должна на раз справиться со своими проблемами и настроиться продуктивно. Его любимое слово - продуктивно. И еще - сублимация. Это то, чего они все от тебя хотят - чтобы ты сублимировала и была продуктивна. Она усмехнулась: только не проецируй. Очень просто. Еще одно слово! Просто. Просто сделай так. Ты спрашиваешь у них, как тебе быть, а тебе говорят: просто сделай так, и все дела. Теперь, когда ты знаешь, в чем твоя проблема, просто перестань делать то, что ее вызывает. Вот так, просто. Одно и то же. Просто сделай это. Просто! Она посмотрела в свою пустую чашку, думая о том, что ей ужасно хочется еще кофе, но не могла себя заставить сдвинуться с места, чтобы взять кофейник, долить кофе, потом еще насыпать сахар и налить сливки, и она попыталась сделать это усилием воли - да-да, именно так. Теперь картинка была полной. Просто заставь себя, усилием воли. Она смотрела в пустую чашку...
В конце концов она встала, чтобы налить кофе, но кофейник оказался пустым, и она просто посмотрела на него и пошла в гостиную, включила телевизор и постаралась, чтобы он полностью занял ее мысли, однако по-прежнему посматривая на часы, думая, удалось ли Гарри купить "лекарство" и хватит ли у него терпения донести все до дома, чтобы у них было достаточно кайфа для поправки, а потом до нее постепенно начало доходить, насколько тупым был сериал, но она продолжала его смотреть, удивляясь, как, черт побери, им не стыдно показывать что-то настолько абсурдно-инфантильное, интеллектуально и эстетически оскорбительное по телевидению, но продолжала смотреть, покачивая головой и все больше погружаясь в этот телевизионный бред, потом внезапно откинулась назад, когда в перерыве пошла не менее бредовая реклама, но продолжала смотреть, думая, какой кретин может смотреть на это дерьмо и вестись и на самом деле идти и покупать это барахло, - и она качала головой: невероятно, это просто невероятно, каким образом им удается запускать столько наглой рекламы, одну за другой, это просто нереально, - а потом снова пошел сериал, и она наклонялась вперед с мрачным лицом, следя за предсказуемыми событиями, и время шло, и она ждала, когда что-нибудь наконец произойдет...
Тайрон и Гарри уже отморозили себе задницы. Ко всему прочему на улицах было стремно. Полицейские были на каждом углу. Если у тебя есть что-то при себе, лучше валить с улицы подальше, старый, потому что мусора сегодня работают по-серьезному. Они переговорили со множеством торчков, пытаясь узнать, где могут происходить движения, но старались тратить на трепло поменьше времени - вдруг у кого-нибудь с собой шприцы или еще какое палево, чтобы их не замели за сговор. Они много ходили, но старались поменьше светиться. Им не хотелось упустить барыгу Тай-ро-на, но и примерзать к земле тоже не хотелось. Они узнали про чувачка, у которого был неплохой кайф. Причем никто не знал, сколько именно. Одни говорили грамм, другие - что чуть ли не грузовик, однако он ничего не продавал. Он давал только за пизду, чувак. У этого гондона одна зависимость - девочки. Он просто помешан на бабах. Причем толькло на самых клевых. Ну, типа, просто моделях, нах. Я ему говорю, мол, дам тебе че хочешь, а он сказал, что я ему не подхожу. Гарри и Тайрон хохотнули, но из-за холода на их лицах отразились лишь какие-то убогие улыбки. Наконец человек Тайрона пританцовывая прошагал мимо них по улице, и через пару минут Тайрон последовал за ним. Вскоре Гарри увидел его дальше по улице и пошел следом. А когда Тайрон стал ловить такси, его сердце забилось быстрее, в глотке появился знакомый привкус, а кишки будто связались в узел от предвкушения. Он запрыгнул в машину и закрыл дверь. Тайрон улыбался. Телевизор все еще работал, но Мэрион уже не сидела на диване. Она была в ванной и поливала руки горячей водой, отчаянно растирая и накачивая их в попытках найти вену, чтобы уколоться раствором из дважды кипяченых ваток. Она тряслась, плакала и проклинала Гарри за то, что его до сих пор нет, пыталась перетянуть левую руку жгутом, но не могла сделать этого как надо и в конце концов схватилась за голову, о-оооооооо, потом стала бить себя по голове, села на край ванны, соскользнула с нее на пол и начала стучать кулаками по полу, всхлипывая от ярости. Она не слышала, как вошел Гарри. Что ты делаешь? Она непонимающе посмотрела на него, потом выпрямилась: ты где был? Я жду тебя целый день - А где ты, черт возьми, думаешь? - Я не могу больше так - Ты не можешь больше, - Мэрион трясло, она не могла говорить: ты слышишь меня? Я хочу, чтобы у меня всегда было на утро - Да что за херня с тобой? - Ты меня слышишь? ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ? ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ? Глаза Мэрион широко раскрылись, и она схватила Гарри за пальто, тряся его: я не усну, если у меня не будет укола на утро, я больше так не могу, я больше не могу терпеть ломку и ждать тебя сто лет - Ты что, думаешь, я в игры с тобой играю? Он схватил ее за руки и держал, пока ее не отпустило, - ты хочешь поправки на утро, а у нас появился чувак, у которого есть кайф, но он не продает его. Мэрион уставилась на Гарри таким же взглядом, с каким смотрела телевизор - широко открыв глаза, не веря своим ушам, но желая слушать дальше. Дикая истерика не давала ей упасть в обморок, ей еще хватало сил стоять прямо. Ее рот открылся. Он тащится от девок. Мэрион продолжала смотреть на него. Если тебе так хочется, могу свести тебя с ним. Ее рот закрылся. Тогда тебе не придется ждать так долго... а мне морозить задницу на этих сраных улицах, - Гарри вырвался из ее рук, стал медленно стягивать с себя пальто и свитер, швырнул их на диван, сел за стол и развернул пакетики с героином. Несколько секунд Мэрион смотрела на него, потом моргнула и пошла к нему, потом остановилась, увидев, что он встает, и вернулась в ванную. Думаешь, ты сможешь найти вену? Она кивнула и начала перетягивать руку жгутом. Гарри покачал головой: охренеть можно, - потом сам затянул ей жгут и потер ее руку как следует, пока не показалась пара подходящих вен, - есть. Он набрал раствор в шприц и поставил ее и себя. Мэрион не осознавала, насколько мышцы ее лица и тела были напряжены, пока наркотик не начал согревать ее и она наконец начала расслабляться. Они побросали свои шприцы в стаканы с водой и некоторое время просто сидели на краю ванны: Гарри ждал, пока героин смоет воспоминания о холодных улицах, а Мэрион почувствовала, как к ней возвращается чувство защищенности, которого ей так не хватало. Она прижалась к Гарри: я не понимаю, что со мной, просто все становится хуже и хуже, я не знаю, что происходит, но мне кажется, я схожу с ума. Да, я знаю. Это тяжело. Ну что я могу сказать, рано или поздно все наладится. Так просто не может продолжаться вечно. Она смотрела прямо перед собой, кивая: все, я так больше не могу. Но тебе же не настолько плохо. Мы с тобой ставим одинаково, и я... - Для тебя это по-другому. Мэрион покачала головой: я... я... Я не знаю почему, но это так. Я больше не могу без утреннего укола, просто не могу, - ее голос смягчился, хотя в нем еще слышались истерические нотки. Гарри поглаживал ей шею. Она шевельнулась, все еще смотря перед собой, и встала: пойдем. Гарри спрятал героин, и они сели за стол. Сколько у нас есть? На пару дней хватит. Почему мы не можем просто оставить все себе? Господи, Мэрион, мы с тобой сто раз об этом говорили. Мы должны скидывать какое-то количество. Таким образом у нас будут деньги, чтобы купить еще. Мэрион кивала, ее паника прошла, однако страх остался. Она посмотрела на свой стакан с содовой, потом на Гарри, без всякого выражения: я понимаю, Гарри. Просто я... Просто... Она пожала плечами и смотрела на него несколько секунд, потом, опустив взгляд, снова уставилась в стакан. Это паника, что еще можно сказать.