Но управляющий "Империала", игнорируя и превосходство сил противника и необходимость, мужественно отстаивал нерушимый режим британских отелей. Чай, объяснил он, подастся ежедневно в Пальмовом саду от четырех до шести часов, по четвергам и субботам играет оркестр. Табльдот - в ресторане от половины восьмого до девяти. Во втором зале в эти же часы можно пообедать à lа сагtе. Сейчас двадцать минут седьмого. Если джентльменам угодно вернуться через час и десять минут, он сделает для них все, что в его силах, но резервировать для них столик не берется. Публики сегодня особенно много, объяснил он, - вблизи города проходили автомобильные гонки.
Портье оказался более отзывчивым, он сказал, что немного дальше по Главной улице, рядом с кинематографом, есть кафе под названием "Королевское". Однако он, видимо, давал те же сведения всем, кто к нему обращался, - "Королевское кафе" было полно до краев. Все сердились и ворчали, но столики доставались только самым язвительным и надменным, а еда - самым скандальным и грубым. После этого Адам, Майлз и Арчи Шверт попытали счастья еще в двух кафе (одно из них содержали дамы-благотворительницы, и называлось оно "Честный индеец"), в рабочей столовой и в лавчонке, где торговали жареной рыбой. В конце концов они купили в кооперативной лавке пакет печенья "Смесь" и разъели его в угрюмом молчании в Пальмовом саду "Империала".
Шел уже восьмой час, когда Адам вспомнил о свидании в американском баре. Здесь тоже, разумеется, была давка. Сюда заглядывали и гонщики - розовые после ванны, в смокингах и белых крахмальных рубашках, каждый со своей свитой поклонников. Адам протолкался к стойке.
- Вы тут не видели пьяного майора? - спросил он.
- Еще чего, - фыркнула буфетчица. - А и увидела бы, так не стала бы обслуживать. В моем баре таким не место. Выдумали тоже!
- Сейчас-то он, может быть, не пьяный. Но скажите, вы здесь не видели такого толстого краснолицего мужчину с моноклем и усы подкручены вверх?
- Был тут недавно такой. Он что, ваш приятель?
- Мне необходимо с ним повидаться.
- Так я вам вот что скажу - вы приглядывайте за ним получше и больше его сюда не водите. Что он тут только вытворял - страшное дело. Два стакана разбил, к посетителям цеплялся. В руке у него было три, не то четыре фунтовых бумажки. Он все махал ими и приговаривал: "Каков анекдот? Я нынче встретил одного остолопа. Я ему должен тридцать пять тысяч, а он меня ссудил пятеркой". Ну разве можно так говорить при посторонних, а? Он минут десять как ушел. Я рада-радешенька была, что наконец убрался, - честное слово.
- Он в самом деле так сказал - что встретил одного остолопа?
- Сто раз повторил, пока здесь околачивался, даже надоело.
Но Адам, едва выйдя из бара, увидел майора, появившегося из мужской уборной. Он шел не спеша и смотрел на Адама пустым, остекленелым взглядом.
- Эй! - крикнул Адам. - Эй!
- Здравия желаю, - холодно отозвался пьяный майор.
- Ну как? - сказал Адам. - Относительно моих тридцати пяти тысяч?
Пьяный майор остановился и поправил монокль.
- Тридцать пять тысяч и пять фунтов, - сказал он. - Что именно вас интересует?
- Ну, хотя бы где они?
- Место надежное. Английское Объединение Национальных и Провинциальных банков. Компания безупречно честная и платежеспособная. Я бы им и больше доверил, если б имел. Я бы им миллион доверил, клянусь честью. Понимаете, любезный, одна из этих старых почтенных фирм. Теперь таких не делают. Этому банку я бы доверил жену и детей… Вы не думайте, дорогой, что я вложил ваши деньги куда попало… Пора бы вам меня знать…
- Ну конечно, конечно. Вы страшно добры, что так о них позаботились… и вы обещали сегодня вечером дать мне чек. Неужели не помните?
Пьяный майор поглядел на него хитрым взглядом.
- Э-э, - сказал он, - это вопрос другой. Кому-то я обещал дать чек. Но откуда мне знать, что это были вы?… Мне, знаете ли, приходится соблюдать осторожность. А вдруг вы - переодетый мошенник? Имейте в виду, я этого не утверждаю, ну а вдруг? Хорош я тогда буду. В таких делах нужно обе стороны принимать в расчет.
- О господи… Со мной здесь двое друзей, они вам под присягой подтвердят, что я - Адам Саймз. Этого вам довольно?
- А может, у вас шайка. Кроме того, мне-то не известно, что того малого, который дал мне тысячу, звали Адам как бишь вы сказали? Это я только с ваших слов знаю. Я вам вот что скажу, - продолжал майор, усаживаясь в глубокое кресло. - Я тут сосну. Так, совсем немножко. А когда проснусь, сообщу вам свое решение. Вы не сочтите меня подозрительным, дорогой, просто я должен действовать осторожно… чужие деньги, сами понимаете… - И он уснул.
Адам протискался сквозь толпу в Пальмовый сад, где оставил Майлза и Арчи. Только что поступили новости о машине № 13. Ее нашли в большой деревне, милях в пятнадцати от города, разбившуюся о каменный крест на рыночной площади (и нанесшую непоправимый ущерб памятнику древности, уже включенному в список взятых под охрану). Но мисс Рансибл исчезла бесследно.
- Наверно, нам надо что-то предпринять, - сказал Майлз. - Просто не упомню такого несчастного дня. Ну что, получили свое состояние?
- Майор был так пьян, что не узнал меня. Он только что уснул.
- Ну и ну.
- Придется ехать в эту злосчастную деревню искать Агату.
- Я не могу оставить майора. Он, наверно, скоро проснется и отдаст мое состояние первому встречному.
- Пойдем к нему сейчас и будем трясти его до тех пор, пока он не отдаст нам деньги, - сказал Майлз.
Но это оказалось невыполнимым: когда они добрались до кресла, в котором Адам оставил пьяного майора, там уже никого не было.
Швейцар хорошо помнил, что майор вышел из отеля. Он сунул ему фунтовую бумажку со словами: "Встретил одного остолопа", сел в такси и велел везти себя на вокзал.
- Сдается мне, - сказал Адам, - что я никогда не получу этих денег.
- Что ж, по-моему, жаловаться вам особенно не на что, - сказал Арчи. - Вы с чем были, с тем и остались. Мне хуже - я потерял пятерку и цену пяти бутылок шампанского.
- Это-то верно, - сказал Адам и немного утешился.
Они сели в машину и под дождем покатили в деревню, где был обнаружен "планкет-бауз". Там он и стоял в кольце восхищенных зрителей, почти неузнаваемый и еще слегка дымясь. Полицейский в непромокаемом плаще пытался оградить его от налетов охотников за сувенирами, уже собравших с земли все мелкие обломки.
Свидетелей катастрофы не нашлось. Младшие жители деревни были в то время на гонках, старшие отдыхали после обеда. Одному помнилось, что он слышал какой-то грохот.
Из расспросов на ближайшей железнодорожной станции выяснилось, однако, что в тот день, часа в три, у кассы появилась неизвестная молодая женщина весьма растерзанного вида и с повязкой на рукаве и спросила, где она находится. Выслушав ответ, она сказала, что это очень обидно, потому что кто-то оставил посреди дороги огромный каменный гаечный ключ. Она призналась, что чувствует себя неважно. Начальник станции предложил ей посидеть в помещении и выпить глоток бренди. Она сказала: "Нет, хватит с меня бренди" - и купила билет первого класса до Лондона. Уехала поездом 3.25.
- Значит, все в порядке, - сказал Адам.
Они выбрались из деревни на Большую Северную дорогу и скоро нашли гостиницу, где пообедали и переночевали. В Лондон они приехали на следующий день около часа и узнали, что рано утром мисс Рансибл была обнаружена в зале ожидания на Юстонском вокзале, где она, не отрываясь, смотрела на модель паровоза. В ответ на тактичные расспросы она ответила, что, насколько ей известно, имени у нее нет, и как бы в доказательство этого ткнула в повязку на рукаве. Она объяснила, что приехала в машине, которая не желала останавливаться. Машина была полна клопов, которых она пыталась убить, капая на них лосьоном. Один из клопов швырнул гаечный ключ. На дороге торчало что-то каменное. Ни к чему ставить среди дороги такие символы, правда ведь? Или нет?
Ее увезли в больницу на Уимпол-стрит и некоторое время держали в комнате со спущенными шторами.
Глава 11
Адам позвонил Нине.
- Милый, я так обрадовалась твоей телеграмме. Это правда?
- Нет.
- Майор все-таки фикция?
- Да.
- Денег у тебя нет?
- Нет.
- И мы сегодня не поженимся?
- Нет.
- Понятно.
- Что?
- Я говорю - понятно.
- Это все?
- Да, Адам, все.
- Мне очень жаль.
- Мне тоже. До свиданья.
Позже Нина позвонила Адаму.
- Милый, это ты? Мне надо сказать тебе что-то ужасное.
- Да?
- Ты страшно рассердишься.
- Ну?
- Я выхожу замуж.
- За кого?
- Просто не знаю, как тебе сказать.
- За кого?
- Адам, а ты не устроишь сцену?
- Кто он?
- Рыжик.
- Не верю.
- Я не шучу. В общем, это все.
- Ты выходишь замуж за Рыжика?
- Да.
- Понятно.
- Что?
- Я говорю - понятно.
- И это все?
- Да, Нина, все.
- Когда я тебя увижу?
- Я больше не хочу тебя видеть.
- Понятно.
- Что?
- Я говорю - понятно.
- Ну, прощай.
- Прощай… Мне очень жаль, Адам.