Они объездили еще несколько гостиниц, изучив по нисходящей всю гамму: "Отель семейный и для коммивояжеров", просто "Для коммивояжеров", "Пансион высшего класса, плата помесячно", "Общежитие для девушек-работниц", просто "Пивная и чистые постели. Только для мужчин". Везде было переполнено. Наконец на берегу какого-то канала они нашли "Ройял Джордж". Хозяйка, стоя в дверях, доругивалась с пожилым человечком в котелке.
- Сперва он снимает в баре башмаки, - пожаловалась она, взывая к сочувствию новых слушателей, - джентльмены так никогда не поступают…
- Мокрые они были, - сказал человечек, - насквозь промокли.
- А кому нужны его мокрые башмаки на стойке, хотела бы я знать? А потом, видите ли, называет меня интриганкой за то, что я велела ему обуться и идти домой.
- Домой хочу, - сказал человечек. - Домой, к жене и к деткам. Разве это дело - не пускать человека к жене?
- Кто это не пускает тебя к жене, старый ты дурак? Я одно говорю, - обуйся ты ради бога, а потом уж ступай домой. Что жена-то подумает, если ты явишься домой без башмаков?
- А вы знаете, деточка, она совершенно права, - сказала мисс Рансибл. - Будет гораздо лучше, если вы обуетесь.
- Вот, слышал, что дамочка говорит? Дамочка говорит - надень башмаки.
Человечек взял свои башмаки из рук хозяйки, внимательно оглядел мисс Рансибл и швырнул башмаки в канал.
- Дамочка, - сказал он с чувством. - А штаны-то! - И зашлепал в одних носках в темноту.
- Он вообще-то ничего, безобидный, - сказала хозяйка. - Буянит помаленьку, но только когда выпьет. Вот ведь, хорошие башмаки загубил… Небось проведет ночь в кутузке.
- А к жене он, бедняжечка, не пойдет?
- Ну что вы. Она живет в Лондоне.
Тут Арчи Шверт, не наделенный столь всеобъемлющим человеколюбием, как мисс Рансибл, окончательно потерял интерес к этому разговору.
- Мы хотели узнать, можете вы предоставить нам постели на ночь?
Хозяйка метнула на него подозрительный взгляд.
- Постель или постели?
- Постели.
- Это еще надо подумать. - Она перевела взгляд с автомобиля на брюки мисс Рансибл и обратно на автомобиль, прикидывая, что важнее, и, наконец, сказала: - По фунту с каждого, тогда можно.
- И место найдется для всех?
- Да как сказать. Который из вас с дамочкой-то?
- Я, к сожалению, одна, - сказала мисс Рансибл. - Со стыда сгореть можно, правда?
- А вы не горюйте, моя красавица, вы еще свое возьмете… Ну, так как же мы все разместимся? Одна комната есть свободная. Я могу лечь с нашей Сарой, значит, освобождается кровать для джентльменов… если дамочка не против переночевать со мной и Сарой…
- Пожалуйста, не сочтите меня невежливой, но я бы предпочла ту, освободившуюся кровать, - сказала мисс Рансибл смиренно и добавила с большим тактом: - Понимаете, я очень громко храплю.
- Пустяки, наша Сара тоже храпит. Нам это ничего, но, конечно, если вы предпочитаете…
- Да, пожалуй, предпочитаю, - сказала мисс Рансибл.
- Ну что ж, тогда я могу постелить мистеру Тичкоку на полу, так, что ли?
- Да, - сказал Майлз. - Постелите мистеру Тичкоку на полу.
- А если тот джентльмен не против ночевать на площадке… Ну, как-нибудь да устроимся, вы не сомневайтесь.
Они все вместе выпили джину в комнате позади бара и разбудили мистера Тичкока, чтобы он помог внести вещи, и его тоже угостили джином, а он сказал, что ему все равно, где ни спать, он всякому рад услужить, а от второго стаканчика не откажется, это уж, как говорится, на сон грядущий; и наконец все улеглись спать, очень усталые и более или менее довольные, и как же их всю ночь кусали клопы!
Адаму досталась отдельная комната. Он проснулся рано, под шум дождя. Выглянув в окно, он увидел серое небо, какую-то фабрику и канал, из неглубоких вод которого поднимались островки железного лома и бутылок; к дальнему берегу прибило наполовину затонувшие остатки детской коляски. В комнате стоял комод с торчащими из ящиков грязными лоскутами и умывальник, а на нем - ярко раскрашенный таз, пустой кувшин и старая зубная щетка. Еще там был округлый женский бюст, накрытый блестящей красной материей и обрубленный на шее, на талии и у локтей, как в житиях древних мучеников, - предмет, известный под названием портновского манекена. (Адам вспомнил, что такой же был когда-то у них дома, его называли Джемайма - однажды Адам ударил Джемайму долотом, набивка разлетелась по всей детской, и его наказали. В более просвещенный век в этом его поступке усмотрели бы какой-нибудь комплекс и встревожились бы, ему же просто велели самому подмести весь мусор.)
Адаму очень хотелось пить, но на дне графина рос бледно-зеленый мох, и он воздержался. Он снова лег в постель и обнаружил под подушкой чей-то носовой платок (очевидно, собственность мистера Тичкока).
Немного погодя он снова проснулся и увидел, что на краю его постели сидит мисс Рансибл в пижаме и меховом пальто.
- Деточка, - сказала она, - у меня в комнате нет зеркала, а ванной здесь вообще нет, а в коридоре я наступила на кого-то холодного и мягкого, он там спит, а я всю ночь не спала - капала на клопов лосьоном, и все так плохо пахнет, и вообще мне так скверно, просто ложись и умирай.
- Ради бога, давайте отсюда выбираться, - сказал Адам. Они разбудили Майлза и Арчи Шверта, и через десять минут, подхватив свои чемоданы, все на цыпочках двинулись к выходу.
- Как вы думаете, может, надо оставить сколько-нибудь денег? - спросил Адам, но ни в ком не нашел поддержки.
- За джин, пожалуй, надо бы заплатить, - сказала мисс Рансибл.
И они оставили на стойке пять шиллингов и уехали в "Империал".
Было еще очень рано, но все, видимо, уже встали и носились вверх и вниз на лифтах, нагруженные комбинезонами и защитными шлемами. Приятель Майлза, как им сообщили, ушел еще до рассвета - по всей вероятности, в свой гараж. Адам встретил нескольких репортеров, которых помнил по работе в "Эксцессе". Они сообщили ему, что предсказать победителя невозможно, а смотреть гонки интереснее всего с Чертова поворота, где в прошлом году было три смертных случая, а в этом году будет того хуже, потому что гудрон не просох. Самое опасное место, заверили его репортеры, после чего отправились брать новые интервью у гонщиков, добавив на прощание, что все участники одинаково уверены в победе.
Тем временем мисс Рансибл нашла свободную ванную и через полчаса спустилась в вестибюль умытая, подкрашенная и в юбке - она совсем пришла в себя и была готова к любым приключениям. Для начала они пошли завтракать.
В ресторане яблоку негде было упасть. Там были гонщики всех национальностей, по большей части невзрачные мужчины с усиками и с тревогой в глазах; они читали прогнозы в утренних газетах и ели то, что могло оказаться (а для иных и оказалось) последним в их жизни завтраком. Были многочисленные корреспонденты, вознаграждавшие себя за тяготы командировки; была пестрая орава болельщиков - весьма осведомленные молодые люди в ярких свитерах, заправленных в брюки, в галстуках - эмблемах своих закрытых школ, в клетчатых куртках, с развязным лексиконом и чуть заметным акцентом лондонских низов; были инспекторы из К.А.К., инспекторы из А.А. и представители нефтяных фирм и шинных заводов. Была опечаленная семья, приехавшая в этот город на крестины племянницы. (Их не предупредили о предстоящих гонках; счет в отеле явился для них жестоким ударом.)
- Так еще жить можно, - одобрительно сказала мисс Рансибл, попробовав копченую пикшу.
Со всех сторон до них доносились обрывки сугубо технических разговоров.
- … Сменил весь мотор уже после осмотра. Другого бы за такое дисквалифицировали…
- … еле тянет по пятьдесят миль…
- …ужалила пчела, как раз когда он делал поворот, чуть не врезался в дерево и угодил прямо в ратушу. А за ним шел "райли", тот завертелся волчком, полез на насыпь, перевернулся и вспыхнул…
- …клапаны перегреваются… С этим мотором на подсосе ездить бессмысленно…
- …Чертов поворот - это что. Просто нужно перед белым домиком сбавить до сорока - сорока пяти, потом у трактира дать газ и уходить на второй по левой бровке. Это всякий ребенок сумеет. А вот двойной вираж сразу за железнодорожным мостом - это действительно штучка…
- … раз за разом махали ему флажком, чтобы остановился. Говорю вам, эта шайка не хочет, чтобы он победил.
- … назвать себя не захотела, но сказала, что сегодня вечером встретится со мной на том же месте, и дала мне веточку белого вереска, а я, как дурак, ее потерял. Она еще сказала, что будет ее высматривать…
- … в этом году предлагают всего двадцать фунтов премии…
- … сошел с трека на скорости, семьдесят пять…
- … прокладка лопнула, головка блока к черту…
- … сломал обе руки, а в черепе две трещины…
- … хвост затрясло…
- … от скорости вибрация…
- … мерк…
- … маг…
- Тррах…
Позавтракав, мисс Рансибл, Адам, Арчи Шверт и Майлз пошли в гараж искать своего аса. Они застали его за тяжелой работой - он слушал свой мотор. Один угол гаража был отгорожен канатом, и пол посыпан песком, как для встречи боксеров.