- Никко, я передумал. Это место не для тебя. - Леонардо заботился о юном Макиавелли, но ещё и колебался при мысли о том, что придётся представляться и беседовать с разными, порой развращёнными гостями Иль Нери. Ему стало вдруг плохо, словно отчаяние и любовная тоска были болезнью, что накатывала волнами, как тошнота после несвежей еды.
- Леонардо, мы ведь уже здесь, - сказал Никколо. - Я хочу есть. Там наверняка будут кормить. И разве не для того просил тебя мастер Тосканелли быть моим учителем, чтобы я мог познавать жизнь? А жизнь - за тем входом. - Никколо указал на тёмный вход виллы. - Пожалуйста... Тебе это тоже пойдёт на пользу, мастер. Праздник отвлечёт тебя от сердечных дел.
- Устами младенца... - заметил Сандро. - Он совершенно прав. Пошли.
Леонардо и его друзья следом за Джакопо поднялись по ступенькам в дом; там было темно, если не считать тусклого огонька, что горел на небольшом, но массивном с виду столе у стены напротив двери.
- Вот видите, я же говорил, - сказал Джакопо. - А теперь идите за мной.
- Ты знаешь, куда идти? - спросил Сандро.
- Мастер Онореволи мне специально всё объяснил. - И юноша повёл их по лестнице - сперва вверх, потом вниз, через то, что из-за отсутствия света казалось бездной - к чёрной двери. Никколо держался вплотную к Леонардо, и тот взял его за руку.
- Кажется, Иль Нери превратил дом в отражение своей души, - сказал Сандро.
- Скорее в вечер гротеска, - отозвался Леонардо.
- Ради Симонетты стоит потерпеть.
- Тебе страшно, Никколо? - спросил Леонардо.
- Нет! - выразительно фыркнул Макиавелли, но голос его прозвучал неестественно тонко.
Внезапно свет погас, а Джакопо куда-то исчез.
Не различая во тьме даже тени, Леонардо стал нашаривать дверь, которая, он знал, находится прямо перед ним.
- Никко, - окликнул он, - стой на месте. Сандро?..
- Мы тут, - сказал Сандро.
- Попадись мне этот Джакопо... - начал Никколо.
- Он только исполнял приказ, - сказал Леонардо, отыскав щеколду. - Ну, вот... - И он распахнул дверь настежь.
Никколо вскрикнул. Леонардо стиснул его плечо. Комната, представшая их глазам, была завешана полотнищами бездонно-чёрного цвета. Свечи в настенных канделябрах рассеивали тусклый мертвенно-восковой свет. В каждой стене было уютное углубление, и там удобно устроились подсвеченные человеческие черепа. Во всех четырёх углах висели скелеты, также искусно подсвеченные в расчёте на испуг. В центре комнаты, накрытый чёрной скатертью, стоял длинный стол. Посреди него на деревянном блюде лежали ещё черепа, а вокруг стояли четыре деревянные тарелки. Иль Нери, в чёрном одеянии священника, с напудренным до меловой белизны лицом и губами, подведёнными алым, обратился к Леонардо высоким, почти девичьим голосом:
- Господа, это лишь вступление к вечеру наслаждений. Пожалуйста, садитесь к столу, потому что когда мы закончим здесь, то перейдём к следующей... стадии.
- Где наши друзья, Нери? - спросил Леонардо.
- Здесь, уверяю вас. Просто слегка обогнали вас в исследовании сегодняшних наслаждений. Леонардо, сегодня я превзошёл даже твоё волшебство. А теперь прошу к столу.
Едва гости расселись кругом стола, как черепа, без какого бы то ни было видимого механизма, повернулись - и из их глазниц, словно по волшебству, выпали колбаски, а на деревянных тарелках появились фазаны в перьях.
- Прекрасно, Нери, и как же нам это есть? - поинтересовался Сандро.
- А это уж твоё дело, друг мой. - Нери уселся и принялся разделывать фазана.
Но от птицы на тарелке Леонардо несло, как от выгребной ямы. (
- Ничего не ешьте, - сказал Леонардо, в основном для Никколо. - Лучше нам уйти отсюда той же дорогой, которой пришли.
- Ты плохой игрок, Леонардо, - вздохнул Нери. - Сам устраиваешь разные штучки, а от других ждёшь почтительного отношения.
- Но я никогда не подсовывал тебе под нос дерьма.
- С моей едой всё в порядке, - сказал Никколо.
- И с моей тоже, - отозвался Сандро.
И тут наверху раздался страшный треск. Все трое подскочили в испуге, но их просто отвлекли - когда они снова глянули на стол, на месте фазанов и колбасок стояли большие серебряные миски с салатом.
Сандро с отвращением фыркнул и так оттолкнулся от стола, что едва не упал.
- Что там? - спросил Леонардо.
- Взгляни сам.
Леонардо увидел, что в зелени копошатся черви.
- Нери, с нас довольно. Никколо, Сандро, пошли отсюда.
- Ну-ну, друзья, у вас нет чувства юмора, - примирительно сказал Нери. - Всё это сделано в шутку, впечатления ради, и сознайтесь - впечатление оно произвело.
- Сейчас не время для столь гротескных розыгрышей, - сказал Леонардо. - И с нами ребёнок.
- Это правда, что среди нас молодой человек, но разве он здесь не для изучения жизни и её тайн?
- Ты говорил с Зороастро и Бенедетто, - заключил Леонардо.
Нери кивнул и улыбнулся.
- Разве может быть лучшая ночь для того, что я задумал? - обратился он к Сандро. - Святая ночь, ночь перед Воскресением. Ночь, чтобы запомнить холод и сырость могилы, чтобы созерцать вечный сон и червей, пожирающих плоть. Будь чудо Господа нашего Христа обыденным, не будь оно столь устрашающим в самой своей чистоте и сверхъестественности, это было бы недостойно Господа. Разве это не то, чему мы должны учить детей?
Раздался ещё один резкий внезапный шум, на сей раз в отдалении.
- Мы уходим, Нери, - сказал Леонардо.
- Ох, перестань, пожалуйста. Я сейчас отведу вас к вашим друзьям... в не столь пугающее местечко.
- Нет уж, спасибо.
- Но, милые друзья, - сказал Нери, - вам не выйти отсюда без провожатого. Без света.
Свечи вдруг разом погасли, оставив лишь залёгшие во тьме тени.
- Ну, вот, - продолжал Нери. - Пойдёте вы теперь со мной к гостям? Обещаю, вы славно повеселитесь.
- А как же ребёнок? - спросил Леонардо.
- Вряд ли меня можно считать ребёнком, - сказал Никколо.
- Торжественно клянусь, - проговорил Нери, - что, если и случится какая-нибудь неприятность, юноши при этом не будет. Я устрою так, чтобы его проводили домой. Ты сам его проводишь, если пожелаешь. Или Сандро. Но, уверяю вас обоих, уйти вам не захочется. Об этом вечере будут говорить и годы спустя. И, Сандро, уверяю тебя, он устроен по святому поводу.
- Я считал, что - в честь Симонетты, - сказал Сандро.
- Так оно и есть, - согласился Нери.
- Тогда где она?
- Здесь, уверяю тебя. Но отыщешь ли ты её - зависит от тебя. - Свеча у Нери в руке занялась, будто по волшебству. - А теперь... прошу за мной. - Он открыл дверь и вышел.
Ни у Леонардо, ни у Сандро не было выбора; оба не спускали глаз с Никколо.
- Вот и пришли, - сказал Нери и через массивную, обитую оловом ореховую дверь ввёл их в огромный сводчатый зал, большие камины которого и высокие стрельчатые окна затягивала чёрная ткань. В зале было так много шандалов и ламп, что Никколо не удержался от восторженного восклицания:
- Это мир звёзд!
По меньшей мере сотня гостей, многие уже навеселе, толкалась у длинных столов, уставленных свечами и едой - фазаны, куропатки, говядина, свинина, фрукты, зелень, приправы. Компания была разношёрстная, экзотическая, что, впрочем, обычно для таких вечеров. Были здесь несколько кардиналов в сочных цветах своего сана; были богатые куртизанки в очень открытых девственно-белых камизах по венецианской и миланской моде; бедные проститутки, застенчивые и неловкие, слишком громко болтающие на тосканском уличном диалекте; были и зажиточные цеховики, представители крупных семейств Флоренции. Не было, кажется, только Медичи. Иноземно одетые гости из Фамагусты, Боджайи, Туниса и Константинополя; агенты и клиенты купцов из Севильи и с Майорки, из Неаполя, Парижа, Брюгге - все прибыли на празднество. Посол Святого Султана Вавилонского надел к модному флорентийскому костюму белый тюрбан; на правой ноге у него был красный чулок, на левой - голубой, и даже туфли у него были разного цвета - аметистовая и белая. Но самой экзотической птицей был высокий плотный китаец в одеждах и туфлях пурпурного цвета. Слуги - мужчины и женщины, но большей частью юноши - были одеты в тончайший газ; с тем же успехом они могли оставаться голыми. Они разносили подносы с бокалами вина.
- Ты делаешь мне больно, - сказал Никколо Леонардо, крепко сжимавшему его руку.
- А ты не отходи от нас с Сандро.
- Отпусти. Ты мне не отец.
- Не испытывай моего терпения, Никко, - сказал Леонардо. - Ещё слово, и я отведу тебя домой прямо сейчас.
- В bottega мессера Тосканелли?
- Ты захотел быть моим учеником, - сказал Леонардо. - Им ты и останешься.
Никколо перестал вертеться и улыбнулся Леонардо, словно именно это и хотел от него услышать. Леонардо отпустил мальчика и вновь обратил своё внимание на Нери.
- Всех ли почтили таким обедом наедине, как нас? - спросил он.
- Только нескольких особых гостей, которых мне очень хотелось потрясти, - ответил Нери.
- Уверен, что не этих добрых прелатов и не того косоглазого.
- Добрых прелатов в особенности, - иронически улыбнулся Нери. - А теперь, прошу вас, ешьте и пейте что захотите. Уверен, еда вам понравится.
В углу зала полыхнул свет, и раздались рукоплескания. Народ там собрался около человека, похожего на Леонардо.
- И кто это может быть? - спросил Леонардо у Нери.
Нери засмеялся.
- Ты, кто же ещё?