Пришло время повзрослеть и отблагодарить Бена за поддержку, которую он оказал после смерти Джины. Ну или хотя бы отблагодарить его жену и детей, взяв на себя необходимые приготовления. Наверное, так было бы по-мужски.
Увы, друзья, я просто-напросто сдался. За пять месяцев потерял двух близких… Что это за мир такой и зачем в нем жить?! Вернувшись в дом свояченицы, я заполз в свою комнату, опустил шторы и отрешился от происходящего.
В самые тяжелые минуты бледная, как призрак, Натали держала меня за руку. Ледяного презрения как не бывало. Она пыталась говорить со мной, но я не хотел, да и не мог отвечать. Наверное, желая приободрить, она приносила Эрика. Увы, улыбка малыша напоминала Джину, а ежик темных волос - брата, и смотреть на него не было никаких сил.
А потом случилось нечто удивительное: подруги Натали - три сепаратистки, которым претило присутствие мужчины, изменили своим убеждениям. Пока Натали была рядом с Рейчел, они готовили, убирали, отвечали на телефонные звонки и смотрели за ребенком.
Целую неделю Дайана, Фредди и Аманда жили бок о бок с ненавистным самцом. А вот Анна Фермески даже не позвонила. Кто верит в чудеса, лучше Библию почитайте!
Дайана Кири готовила вкусные питательные блюда, которые я физически был не в состоянии оценить. Дважды, а то и трижды в день она с бесконечным тактом и терпением приносила еду, а потом уносила нетронутой. Иногда улыбалась, даже зная, что у меня есть пенис и что иногда он встает.
Наутро седьмого дня в комнату вошла Аманда и что-то добавила к "Храму Джины".
- Что там? - спросил я, ожидая увидеть плакат с надписью "Все мужчины - насильники".
- Фотография твоего брата, - улыбнулась она. Этот снимок я сделал в прошлом году, когда Бен, как обычно по выходным, колотил свой "мерседес" гаечным ключом. Перемазанный мазутом, он смотрел прямо в объектив и улыбался. Ни дать ни взять молодой Берт Рейнольдс, только грязный.
Чуть позже появилась Натали с известием: полиция расследует гибель Бена как убийство. Значит, его тело изымают в качестве улики, а похороны откладываются на неопределенный срок.
- Не переживай, что не помог Рейчел, - с обычной проницательностью проговорила свояченица. - Ей по-прежнему нужна твоя поддержка. И сейчас, и после похорон, так что шанс проявить себя еще появится.
Я кивнул, и она ущипнула меня за нос.
- Может, поешь? А то в скелет превратился: кожа да кости!
Натали принесла чечевичную похлебку, которую сварила Дайана, и стала кормить меня из ложечки. Я мог прекрасно поесть сам, но когда с тобой обращаются как с ребенком, гораздо приятнее.
- А где твои подруги? - спросил я, едва Натали вытерла мне подбородок.
- Ушли. Почувствовали, что самое страшное позади, и ушли.
- Как они это поняли?
- Ну, у женщин на это особое чутье.
- На что на "это", и о каком чутье ты говоришь? Она не ответила.
- Пойду приготовлю ванну. Если хочешь, могу даже голову тебе вымыть!
Вопреки ожиданиям в мытье с Натали не оказалось никакой эротики. От горя и добровольного голодания я стал худым и слабым, как старик. Голова гудела, мышцы болели. Руки и ноги превратились в палки, а под мышками, судя по запаху, появилась плесень.
Бережно, словно фарфоровую статуэтку, Натали вытерла меня большим махровым полотенцем. На глаза снова навернулись слезы. Пока я рыдал, девушка сменила постельное белье. Несколько шагов к кровати и я тут же заснул.
- Ну, когда мне выезжать?
Разговор состоялся на следующий вечер, после того как я наконец нашел в себе силы встать, принять душ и одеться. Мы были в оранжерее, а твердо решивший бодрствовать Эрик лежал на одеяле, дрыгал ногами и сосал ухо плюшевого медведя. Сгущались сумерки. В саду среди густой травы проглядывали пламенеющие в последних лучах солнца лютики.
- О чем ты? - пристально посмотрела на меня Натали.
- Ну, как же… когда освободить комнату?
- А-а… Все изменилось, - объявила она, - теперь можешь остаться со мной.
- Но ведь я провалил все шесть испытаний.
- Шесть испытаний? Какое было шестым?
- Ты же испытывала меня, переспав с Митчеллом!
- Гай, я никогда с ним не спала.
- Я видел его в нашей ванной! И жуткую обвислую задницу, и веснушчатый пенис…
На ее лице мелькнуло изумление.
- В тот день он играл благотворительный футбольный матч и заехал принять душ.
- Ты с ним не спала?
- Нет, у меня даже мысли такой не было.
- Значит, завалив пять испытаний, я за компанию завалил шестое, которое и испытанием не было.
- Неплохо, правда? - смеясь, кивнула Натали. - Только все это сейчас не важно.
- А то, что я мерзкий шовинист?
- Тоже.
- Ну, спасибо… Вообще-то не все испытания провалены, - обиженно добавил я.
- Они ничего не значили, - сконфуженно улыбнулась Натали. - Это же просто шутка! Гай, неужели ты не понял?! Мы с подругами все придумали… Было очень весело! Ты такявно меня домогался, что мы решили проверить, на какие жертвы ради этого ты пойдешь.
- Теперь поняла? - подавленно спросил я.
- Да, прости…
- Нет, нет, что ты, получилось очень остроумно, - признал я. - Вы меня на коротком поводке держали!
- Да уж, остроумно и отвратительно, - с тенью сожаления проговорила свояченица. - Мы даже не надеялись, что у тебя получится, просто хотелось поставить на место мерзкого шовиниста! Даже собери ты миллион фунтов на борьбу с раком - все равно остался бы для нас невежественным хлыщом, который готов на все, только бы конец свой пристроить.
- Ну, не на все: с Анной Фермески целоваться бы точно не стал, - вздохнул я, понимая, как по-идиотски себя вел. - Но почему, почему ты так со мной поступила?
Встав с кресла, свояченица склонилась над Эриком, прижала большой палец к его ладошке, и малыш тут же за него ухватился.
- Ты предан Джину, - с болью в голосе проговорила она.
Наверное, вид у меня был очень обиженный, потому что, подняв малыша с одеяла, Натали посадила его мне на колени.
- Иди, - закурлыкала она, - иди к папочке!
Я осторожно подложил руку под головку мальчика.
- Где памперс? А если он обделается?
- Это пойдет тебе на пользу.
- До сих пор меня ненавидишь? Опустившись на колени, девушка взяла меня за руку.
- Эй… Сейчас, после всего что случилось, это уже не важно.
- Чудесно! Важно или не важно, но я по-прежнему мерзкий шовинист.
- Ты такой, как есть, и я тоже, и все остальные люди. Уверена, мы найдем какой-нибудь выход.
- Например?
Натали окинула меня своим фирменным пристальным взглядом.
- Что-нибудь придумаем… В качестве эксперимента можно забыть прошлое и начать все с начала.
- Что? - засмеялся я. - Как Адам и Ева?
- Нет! Адам и Ева понимали, что они мужчина и женщина, а мы и об этом не станем думать. Будем просто людьми.
- А что делают "просто люди"?
- Не знаю, - проговорила она, пожимая мне руку. - Давай выясним!
Примечания
1
Майра Хиндли - известная английская детоубийца.
2
Вольтер, "Кандид, или Оптимизм", пер. Ф. Сологуба.
3
У. Коллинз, "Женщина в белом", пер. Т. И. Лещенко-Сухомлииой.
4
Сесил Битон - один из самых знаменитых мастеров фотопортрета, снявший таких звезд, как Грета Гарбо, Одри Хепберн и Твигги.
5
"Дуэль университетов" - телевикторина, состязание между командами студентов двух университетов или колледжей; передавалась Независимым телевидением с 1962 по 1987 год.
6
Уильям Блейк, "Песни невинности и опыта", пер. С. Степанова.