- Угу, стоновления.
- И что именно делает твоя героиня?
- Ну, пока не знаю.
- Джо, он ведь не просил тебя раздеваться перед камерой?
- Говорю же тебе, не знаю. Сценарий такой толстый, я еще не нашла свою роль.
Не па шутку встревожившись, я потратил последние деньги на спасательную миссию в Лондон и встретился с Джо. Она так и сияла, окрыленная своим последним успехом. Девушка принесла сценарий, и мы просмотрели его, сидя в вокзальном буфете над двумя порциями сыроватых яиц, тепловатых бобов и анемичных, сто раз пережаренных чипсов.
В сериале описывались злоключения женщины - члена парламента, весьма неразборчивой в связях. Назывался он "Сексополитика", а автором сценария был некто с мучительно знакомым именем Дадли Фингерман.
- Как зовут твою героиню?
- Синди, - гордо сказала девушка, - как куклу.
Пусть и не сразу, я все же шипел слова Джозефины. В длинном на двести страниц тексте сцена с ее участием занимала треть листочка. Наверное, неудивительно, что Синди была девицей легкого поведения. Она появлялась в загородном доме сексуальной "миссис Парламент" в качестве подарка надень рождения, который та сделала своему мужу Рэндольфу.
"Ночь. Спальня Рэндольфа.
Входит Рэндольф, веселый и хмельной, и начинает раздеваться. Глянув в зеркало, замечает лежащую па кровати Синди. Количество одежды на девушке минимальное.
Рэндольф: Боже милостивый! Откуда ты взялась? Синд и (похотливо облизывая губы): Молчи! Лучше делом займись!"
Семь шовинистов
Натали устроила мне еще одну аудиенцию у "Храма Джины", только на этот раз величавую таинственность церемонии нарушал истошно орущий па ее руках Эрик.
- Итак, вот что получилось: Ариадна думает, у меня от горя помутился разум, а Джозефину покажут по телевизору, - подвел итог я.
О том, что на прелестной белокурой кокни будет "минимальное количество одежды", я благоразумно умолчал. В конце концов, возможно, сериал так и не снимут или снимут, но к моменту его выхода на экран Натали отречется от феминистских идеалов. Точно так же вполне возможно, что к Рождеству мой пенис станет в три раза длиннее…
Я к тому, что случиться может всякое.
- Молодец! - милостиво кивнула Натали.
- Правда?
- Конечно, я очень довольна. Ты показал начальнице свое истинное лицо и нисколько не виноват, что она не желает его принять. А что касается Джозефины, думаю, вы оба имеете основание собой гордиться. Как продвигается ее знакомство с феминизмом?
- Ну, продвигается… В смысле, вперед продвигается.
- Отлично! Значит, нам с ней будет о чем поговорить, когда мы встретимся.
Я чуть с кровати не, упал.
- Что? Зачем? Когда вы с ней встречаетесь?
- Я же сказала: всему свое время.
- И все-таки в какой день?
- Узнаешь, когда будут пройдены третье и четвертое испытания.
С громким ревом Эрик наложил в памперс: наверное, это означает, что сын на моей стороне.
- Ладно, - вздохнул я. - Может, расскажешь про эти чертовы испытания?
- Конечно! Третье и четвертое будут проходить одновременно. В качестве третьего ты убедишь брата отказаться от насилия, а в четвертом превратишь своего друга Террориста в ярого поборника феминизма и заставишь расплакаться. Пусть покажет, что у него тоже есть чувства.
- Пустяковые испытания, правда? - насмешливо пробормотал я.
В спальне запахло Эриковой неожиданностью, и я поднялся.
- Подожди! - окликнула Натали. - Ты еще про пятое испытание не слышал.
- Не уверен, что хочу, - отозвался я.
- Справишься с третьим и четвертым - пятое пройдешь автоматически.
Почему-то мне стало не по себе.
- Ладно, выкладывай!
- Испытание такое: в назначенный день, когда я встречусь с Беном и Террористом, они должны будут держаться за руки.
- Боже, да она издевается! - усмехнулся Гордон. Остальные члены клуба согласились, включая Воана, который в споре всегда поддерживал сразу обе стороны, даже когда сторона была всего одна или никакого спора не было.
- Вынужден примкнуть к большинству, - объявил он мне и по-старушечьи зацокал языком. - Похоже, Натали веревки из тебя вьет, а ты влюбился настолько, что ничего не замечаешь.
- Пару недель назад я говорил ему то же самое, - мрачно буркнул Чарльз и, перехватив мой взгляд, спросил: - Говорил ведь? Говорил! Она тебя быдлом считает!
Я страшно разозлился на приятелей.
- Заткнись, Чарльз! Сам ты быдло!
- Нет, быдло это ты! - совершенно беззлобно парировал он.
- Нет, ты! - не уступал я. - И не простое быдло, а самодовольное.
- Это лучше, чем тупое!
- По-моему, тупым быдлом можно назвать вас обоих, - вмешался Гордон.
- А тебя - вмешивающимся! - осадил я.
- Совершенно согласен, - моментально среагировал Чарльз и, показав на выступающий живот Гордона, добавил: - И уж конечно, толстым быдлом!
Взбешенный нашим пререканием, Малькольм заколотил кулаками по земле.
- Прекратите! Прекратите! Прекратите!
Стоял жаркий июльский день. Внеочередное собрание созвал я, желая обсудить свое затруднительное положение. Мы сидели в саду за домом Boaна в деревеньке Пойнтон. Несмотря на отличную погоду, жене и детям гостеприимного хозяина в саду появляться запрещалось: а вдруг помешают интенсивному мыслительному процессу пятерых взрослых мужчин, называющих друг друга быдлом.
Почувствовав, что пришло время сделать перерыв, Воан прокричал в сторону дома:
- Флисс! Флисс! Как там насчет лимонада? Флисс (по-настоящему Фелисити) - это его жена, вечно недовольная, худосочная, с полупрозрачной кожей и копной жестких рыжих волос. Казалось, ей не нравится даже Воан, а наш клуб и подавно. Из-за крупных передних зубов я называл ее Лошадиная Флисс - за глаза, конечно, потому что шутка довольно плоская.
- Что? - крикнула Флисс, высунув в приоткрытую балконную дверь всклокоченную рыжую голову.
Изображая обезвоживание, Воан схватился за горло и высунул язык. Боже, да он вылитый Оливер Хард и!
- Лимонаду, милая! Умираем от жажды! Нахмурившись, Флисс исчезла в доме.
- Кстати, я передумал! - с улыбкой заявил Чарльз.
- Насчет чего? - одновременно спросили мы с Гордоном.
- Гай не быдло. Быдло это я - здоровое, выпендривающееся, тупое быдло!
Малькольм раздраженно заерзал.
- Пожалуйста, прекратите использовать это слово! Оно такое непотребное!
- Что ты сказал, Чарльз? - вкрадчиво спросил Воан.
- Что сожалею об использовании слова из пяти букв: Б-Ы-Д-Л-0 - весьма вульгарного обозначения крупного рогатого скота.
- Еще раз так скажете - уйду! Существуют же приличия! Наши заседания все больше напоминают пикники какого-то регби-клуба. - Очки Малькольма заблестели от возбуждения. Как могут очки выражать возбуждение? Не знаю, но очки нашего друга выражали. - Почему мы постоянно в грязи копаемся? Почему не обсуждаем постфеминизм?
- Покажите мне грязь! - потребовал балагур Чарльз. - Покажите, и я обмажу ею постфеминизм!
- Мы говорили о проблемах Гая, - напомнил Воан, обмахиваясь белой бейсболкой. - Они тебе неинтересны?
- Еще как интересны! - запротестовал коротышка. - А вульгарщину не нахожу ни интересной, ни поучительной.
- Вот такая ситуация, - после небольшой паузы Проговорил я. - Натали требует каким-то чудом примирить Террориста и Бена. Боюсь, без чуда тут не обойтись… У кого-нибудь есть предложения?
Молчание… Над безмятежными лужайками пронесся колокольный звон: в деревенской церкви венчались какие-то идиоты. В саду у соседей, барахтаясь в "лягушатнике", истошно визжали дети.
- Флисс, Флисс, милая! - закричал Воан. - Ты, случайно, про нас не забыла?
- Что, предложений нет? - спросил я. - Бросаете на произвол судьбы? Ну, спасибо! Между прочим, я по вашей милости в такое положение попал!
- По нашей милости? - удивленно переспросил Гордон.
- Это же вы посоветовали рассказать Натали правду. Причем единодушно, черт побери! Если бы не вы, все было бы в порядке!
- М-м-м, - задумчиво прогудел книголюб Воан, - эмоции сегодня бьют через край. Из-за жары, наверное.
- У меня есть идея, - неожиданно заявил Гордон.
- Какая?
- Почему бы твоему брату и тому другому парню в конце месяца не поехать с нами в Девон?
- А что, это мысль! - задумчиво проговорил хозяин сада.
- Наверное, им места не хватит, - предположил я.
- Должно хватить, - возразил Воан, - домик рассчитан на восьмерых.
- Единственная проблема в том, что мне их туда не вытащить. Бен ненавидит Ланкастера и ни за что не согласится провести с ним выходные.
- Наври что-нибудь! - предложил Гордон.
- Правильно, - кивнул Чарльз, - привози брата в Девон, а про Террориста можно не рассказывать. Устроишь маленький сюрприз.
- Возражаю! - надулся Малькольм. - По-моему, идея ужасная.
- Почему?
- Приглашая посторонних, мы рискуем нарушить традиции нашей группы. Например, как насчет строгой конфиденциальности? Разве можно ожидать, что гости станут соблюдать определенную секретность или хотя бы осознают ее необходимость?
- Но, Мал, - возразил Воан, - за все время знакомства я не услышал о тебя ничего, что нельзя было бы повторить за пределами клуба.
- Надеюсь, - коротышка предостерегающе поднял палец, - это не означает, что ты злоупотребил моим доверием!
- Нет, конечно, нет! Я просто имел в виду… ну… Боже, что же я хотел сказать?
- Что никому ничего не рассказывал, потому что рассказывать нечего. Мал, кому интересны твои проблемы?