- Поездка будет очень кстати, правда, Гай? - радовался Воан, выписывая мне квитанцию. - Получишь целый уик-энд, чтобы справиться со своими проблемами. К этому времени должен родиться твой ребенок, верно? Я кивнул.
- Так я и думал! - усмехнулся он, потирая руки. - Поделишься с нами первыми впечатлениями от отцовства. По-моему, лучшего шанса сплотиться для группы не придумаешь!
Гордон, которому надо было забрать сына из скаутского лагеря, уехал рано, захватив с собой Воана.
Чарльз выпил кофе, а затем, оседлав велосипед, купленный в попытке заняться хоть каким-то спортом, укатил восвояси, сжимая в зубах сигарету. В ожидании автобуса Малькольм задержался минут на пятнадцать, выпил еще чашку кофе и чуть не расплакался с горя - я временно вытеснил его с позиции первого горемыки клуба. От обычной истерики коротышка удержался только потому, что знал: будут другие встречи, а значит, и другие шансы порыдать. Моя беда скоро забудется, а Малькольму от себя никуда не уйти, его трагедия будет длиться всю жизнь. Наш друг особым тщеславием не отличался, зато будущих бед и несчастий ждал с большим нетерпением.
Когда он наконец убрался, я раскрыл все окна, чтобы выветрить его специфический аромат: смесь запаха отварной брюссельской капусты и нестираных носков. Затем проверил автоответчик: поступило два звонка. Перемотав пленку, я услышал писклявый женский голос: "Гай, это я. В смысле Джозефина. Что-то ты совсем пропал… Надеюсь, не потерял мой телефон? Давай, до скорого".
По спине пробежали мурашки, а потом я вспомнил: для лондонцев "До скорого" может обозначать что угодно: от "До завтра" до "Ну, лет через пятьдесят увидимся". После паузы тот же детский голосок пропищал: "Ой, чуть не забыла! Я же не давала тебе телефон. Он… он… какой же? О черт! Извини, перезвоню, когда вспомню…"
С улицы послышался смех.
Выглянув в окно, я увидел Натали, выбирающуюся из зеленовато-голубого "порше". Никогда бы не подумал, что свояченице нравятся такие вульгарные машины! С водительского сиденья поднялся какой-то бородач в очках и протянул футляр со скрипкой. Этот тип немного похож на Роба Митчелла, который ведет новости на местном канале.
Они обменялись парой любезностей, бородач сел в свою вульгарную тачку и укатил восвояси.
Прежде чем Натали вошла в дом, я вырвал кассету из автоответчика и сунул в карман. Вполне возможно, Джозефина перезвонит и продиктует свой номер, который, как ни странно, уже записан в моем блокноте как "Ремонт компьютеров".
- Что-то ты рано, - сказал я Натали и, поцеловав в щеку, взял футляр со скрипкой.
- Все так легко получилось! Со второй попытки записали…
Скинув сандалии, она упала на диван и подняла ноги на стену. Они у нее длинные, красивые, с ярко-алыми ногтями. Цветастое платье для беременных задралось до талии, выставив напоказ белые трусики и стройные ляжки. Неожиданный приступ сексуально окрашенной ревности тут же накрыл меня с головой.
- Кто тебя привез? - спросил я, присев на подлокотник дивана. Хотелось, чтобы вопрос прозвучал как можно естественнее, но в нем ясно слышались упрек и претензия.
Девушка усмехнулась, обнажив белоснежные, безукоризненно ровные зубы.
- Ты не узнал?
- Похож на хлыща, что читает новости…..
- Это и есть тот хлыщ! Роб Митчелл, он во время сессии присутствовал.
- Зачем?
- "Смотрители", то есть группа, с которой я играла, только что подписала контракт с его студией звукозаписи.
Роб Митчелл вел информационную программу "Око севера" на местном телевидении и мечтал, чтобы его считали творческой личностью, артистом, а не просто телегеничным типом, рассказывающим, что "на северо-западе снова подняли плату за проезд на общественном транспорте". Вот он и открыл в Манчестере клуб "Веранда" и собственную студию под названием "Конвейерная лента". Митчелл возомнил себя новым Энди Уорхолом, только гораздо сексапильнее - человеком, настолько опередившим свою эпоху, что без машины времени его гений и оценить нельзя. Хотя менее просвещенным и искушенным одетый в неизменные льняные брюки и гавайскую рубаху Митчелл больше напоминал модного, развлекающегося на испанском курорте парикмахера.
- Он действительно такой хлыщ, каким кажется? Будто шагая, Натали задвигала ступнями вверх-вниз по стене.
- Нет, на самом деле нет. Вообще-то Роб милый. Ему очень понравилось, как я играю. Говорит, что хочет стать моим покровителем.
- Другими словами, мечтает затащить тебя в койку.
- Нет, вряд ли, - покачала головой девушка. - Роб женат, к тому же ты приглядывался ко мне в последние несколько месяцев?
Похоже, Натали считает, что беременность сделала ее менее сексапильной. Боже, да я бы душу заложил за возможность пообщаться с ней поближе!
- И чем занимается покровитель?
- Ну… - задумчиво протянула свояченица, - обычно предоставляет талантливым людям одежду, кров и средства к существованию.
- Удивительно, разве не то же самое обеспеченные мужчины предоставляют своим любовницам?
Натали улыбнулась, расслабленно, неспешно, так только она может.
- Не волнуйся, Гай, я в состоянии о себе позаботиться.
За две недели до того, как Натали должна была родить, я съездил в гости к папе с мамой. Кто-то из их друзей решил отдать моей свояченице кроватку и оставил ее в отцовском гараже. Родители решили, что вручить подарок Натали - моя забота, но, едва переступив порог их дома, я понял: они не повезли кроватку на Шепли-драйв только потому, что хотели поговорить со мной без свидетелей.
- Гай, так что с этим ребенком? - взволнованно спросила мама, когда мы втроем мирно пили чай на кухне.
- А что с ним должно быть? - с тяжелым сердцем отозвался я, опасаясь, что мой старший братец не смог удержать язык за зубами.
- Просто мы о нем ничего не знаем, - пояснил папа. - Кто его отец? У Натали есть молодой человек? За ней кто-нибудь ухаживает?
Для мамы с папой бойфренды и их подружки навсегда остались "девушками" и "молодыми людьми", а все, чем занимались представители этих категорий до свадьбы: объятия, поцелуи, бешеный секс, - "ухаживанием".
- Нет, у нее нет бойфренда. Родители мрачно переглянулись.
- Как же она одна управится с ребеночком?
- Она вовсе не одна. Я буду помогать. С недавних пор все, что я зарабатываю, мы делим на двоих.
Услышав такое, мама вздрогнула. Хотя, может, виной всему сквозняк?
- Сынок, а что люди подумают? Вы с Натали живете в одном доме…
- Люди? Какие люди? - криво усмехнулся я. - Имеешь в виду вас с папой?
- Нет! - рявкнул отец. - Ничего подобного мама в виду не имеет. Просто представь: вы живете вместе, а у Натали скоро родится ребенок… Выглядит очень подозрительно!
- Значит, ты так считаешь?
- Да, считаю! - запальчиво кивнул папа.
- А будь жива Джипа, это тоже бы выглядело подозрительно?
Папа скривился, словно проглотив что-то кислое: он до сих пор страшно переживал из-за смерти невестки.
- Нет, конечно, нет! Тогда все было бы совершенно иначе.
- А что иначе-то? Я жил бы с женой и ее беременной сестрой, но мои отношения с Натали были бы точно такими же, как сейчас.
Повисла тяжелая пауза, и первой нарушила ее мама:
- Мы не хотим спорить, мы просто спрашиваем.
- А я просто объясняю,!
Протянув мне печенье, мама стала смотреть, как я его ем.
- Кто будет присутствовать при родах?
- Я, конечно.
Родители подскочили как ошпаренные.
- А вот это глупость несусветная! - заявил папа. - Присутствовать при родах вправе только отец!
- Но ведь ты не присутствовал! - ударил ниже пояса я.
- В то время это не разрешалось, - обиженно ответил папа. - Я видел только, как рождались хомячки Бена.
- Может, Натали захочет, чтобы с ней была я? предложила мама.
Я чуть было не рассмеялся.
Для большего эффекта мама развела руки и положила их на стол ладонями вверх. Этот жест она скопировала из старых фильмов с Элом Джонсоном.
- А почему бы и нет? Я ведь в свое время через все это проходила… Ужасно, если Натали окажется одна, без матери и мужа, в огромной страшной больничнице!
(Не спрашивайте, почему у моей мамы больные лежат в "больничнице", а яйца несет "куричница"!)
- Ну, мам, с чего вдруг она окажется одна? - возразил я. - Рядом обязательно будет доктор и несколько медсестер.
- Ты знаешь, мама имела в виду совсем не это! - поджал губы папа.
- Мама, огромное спасибо за предложение, - как можно вкрадчивее поблагодарил я, - но Натали желает, чтобы присутствовал я. Конечно, она предпочла бы Джину, однако ее с нами нет. У бедняжки больше никого не осталось, и я обязательно о ней позабочусь.
На роды у Натали имелся следующий план: малыш должен появиться на свет с минимальной суетой и минимальным количеством лекарств. Мне надлежало проследить, чтобы эти скромные цели воплотились в жизнь. Я должен был смотреть, чтобы медицинский персонал не делал уколы ни ей, ни ребенку и не мешал принять положение, которое она выберет для родов. Если бы медсестра или акушерка без веских причин попытались помешать плану, я должен был дать нарушительнице в глаз.
Ребенок родился в больнице Степпинг-хилл, той самой, где умерла Роуз. Акушерка, бодрая, оптимистически настроенная индианка по имени Мелвис, против плана Натали не возражала - и слава богу, потому что давать ей в глаз было не самой безопасной из затей. Рост Мелвис - метр девяносто пять, грудь - две ядерные боеголовки, руки - окорока.