V
Звонок в парадную, раздавшийся в торжественной тишине дома, обеим женщинам, находившимся наверху, показался таким громким, как будто позвонили в соседней комнате.
Мисс Кресс в изумлении подняла голову, а Лавиния со стуком уронила вставную челюсть миссис Джаспер (вторую, более удобную) на мраморный умывальник. Она поспешно проковыляла по комнате и вышла на лестничную площадку. Мансон отсутствовал, а с Джорджем ничего нельзя было предугадать: он мог и перепутать все на свете…
Мисс Кресс вышла тоже.
- Кто там? - прошептала она возбужденно.
Они услышали, как на большой мраморный стол легли шляпа и трость, потом раздался громовой голос Джорджа:
- Мистер Энсон Уорли.
- Он тут, тут! Мне его видно - джентльмен во фраке, - зашептала мисс Кресс, перегибаясь через перила.
- Боже милосердный, помилуй меня! И Мансона нет! Ох, как быть, как быть? - Лавиния так сильно дрожала, что ей пришлось ухватиться за перила, чтобы не упасть.
"Эта еще почище больна, чем хозяйка", - со свойственной ей холодной трезвостью подумала мисс Кресс.
- Что нам делать, мисс Кресс? Олух Джордж, он уже провел его внутрь. Ну можно ли представить себе такое?
Мисс Кресс знала, какие картины проносились сейчас в голове у Лавинии: при виде незваного гостя у миссис Джаспер ручается второй удар; мистер Энсон Уорли лицезрит ее во всей ее беспомощности и унижении; созываются все родные, они врываются в дом, восклицают, пристают с расспросами, ужасаются, негодуют… И все из-за того, что у старика Мансона память слабеет - как и у госпожи, как и у Лавинии, - и он забыл, что на сегодня назначен один из ее званых обедов. Горе какое!
Слезы бежали у Лавинии по щекам, мисс Кресс знала, что она думает: "Если дочери госпожи уволят его, а они непременно его уволят, куда он денется - старый, глухой, и вся-то родня у него перемерла. Только бы ему продержаться, пока она жива, и получить пенсию…"
Лавиния, как всегда, овладела собой гигантским усилием воли.
- Мисс Кресс, мы сию минуту спускаемся вниз, сию же минуту! Иначе произойдет что-то ужасное…
Она заковыляла к небольшому, обитому изнутри бархатом лифту в углу площадки.
Мисс Кресс сжалилась над ней.
- Пошли, - сказала она, - но только ничего ужасного не произойдет, вот увидите.
- Спасибо вам, мисс Кресс. А потрясение - страшное потрясение, когда она увидит чужого джентльмена?
- Глупости, - мисс Кресс засмеялась, входя в лифт. - Он вовсе не чужой. И она его ждет.
- Ждет? Ждет мистера Уорли?
- Можете мне поверить. Она сама мне сейчас сказала. Говорит, вчера его пригласила.
- Да что вы такое придумываете, мисс Кресс? Пригласила? Каким образом? Вы же знаете, ни писать, ни звонить по телефону она не может.
- Ну, а она говорит, что видела его вчера, на балу.
- О, господи, - прошептала Лавиния, прижимая к глазам ладони.
- Да, на балу у Эймсуортов - так она сказала, - продолжала мисс Кресс, испытывая ту же дрожь сладостного ужаса, как и во время признания миссис Джаспер.
- У Эймсуортов? Не может быть, - Лавиния тоже содрогнулась. Она опустила руки и вышла вслед за мисс Кресс из лифта. Выражение ее лица перестало быть таким страдальческим, и сиделка терялась в догадках - по какой причине. В действительности же Лавиния размышляла с какой-то сумрачной отрадой: "Раз ей стало вдруг так плохо, значит, бедная моя госпожа умрет раньше меня, и уж я позабочусь, чтобы ее как следует убрать и одеть, и ничьи руки, кроме Лавиньиных, не дотронутся до нее".
- Вот увидите, раз она его ждала, как говорит, значит, никакого потрясения не будет. Но ему-то откуда известно, что она его ждала? - дрожь охватила мисс Кресс с новой силой.
Сиделка последовала за Лавинией неслышными шагами по коридору в буфетную, оттуда обе прокрались в столовую и притаились там на дальнем конце за высокой эбеновой ширмой, чтобы сквозь щели заглядывать в пустую комнату.
Длинный стол был накрыт, как по настоянию миссис Джаспер его всегда накрывали в таких случаях. Но, поскольку старый Мансон не явился, тарелки с позолотой (на которых также настаивала госпожа) отсутствовали, а по всей длине стола, к ужасу Лавинии, Джордж расставил грубые синие с белым, взятые из помещения для прислуги. Электрические бра были зажжены, в севрских канделябрах горели свечи - хоть это было в порядке. Но про цветы в большой фарфоровой низкой вазе "Роз Дюбарри" в центре стола и в вазах поменьше из того же сервиза - про цветы, о, позор! - было забыто! Цветы были ненастоящие - семья давно уже упразднила эту статью расхода, и немудрено, ибо миссис Джаспер признавала лишь орхидеи. Но Грейс, младшая дочь, которая была подобрее прочих, нашла мудрый выход - заказать три красивейших букета из искусственных орхидей и папоротника. Их надо было только взять с полки в буфетной и поставить в вазы, но, естественно, бестолковый лакей забыл это сделать или не знал, где их искать. И - о, ужас! - слишком поздно заметив свою оплошность и. без сомнения, желая умилостивить Лавинию, он взял несколько старых газет, скомкал, думая, очевидно, что в таком виде они сойдут за букеты, и сунул по одной в бесценные вазы "Роз Дюбарри". Лавиния вцепилась в руку мисс Кресс.
- Ох, посмотрите, что он наделал! Я умру со стыда… Ох, мисс, а что, если все-таки проскользнуть в гостиную и попробовать уговорить мою бедную госпожу вернуться наверх, пока она ничего не заметила?
Мисс Кресс, как раз прильнувшая к щели, с трудом подавила смех. Ибо в эту минуту половинки двери распахнулись, в столовую шаркающей походкой вошел Джордж в мешковатой ливрее, унаследованной от какого-то давно усопшего предшественника более внушительного телосложения, и провозгласил громовым монотонным голосом:
- Обед подан, мадам.
- Ох, теперь поздно, - простонала Лавиния.
Мисс Кресс сделала ей знак соблюдать тишину, и зрительницы приникли каждая к своей щели.
И вот вдалеке, в конце анфилады гостиных, они увидели, как, выдержав паузу, в течение которой (как знала Лавиния) должны были войти в столовую вереницей воображаемые гости и занять свои места, в хвосте этого призрачного кортежа появилась очень старая, но все еще высокая и величественная женщина, опиравшаяся на руку мужчины пониже ее ростом, с худощавой прямой фигурой, в безупречном фраке; на его багровом лице застыла улыбка, он продвигался вперед короткими, размеренными шажками, пользуясь (по наблюдению мисс Кресс) как опорой рукой, для которой должен был служить поддержкой.
"Ну и ну!" - прокомментировала про себя сиделка.
Пара приближалась, неподвижно улыбаясь, уставившись прямо перед собой. Они не поворачивали друг к другу головы, не разговаривали. Все их внимание было сосредоточено на грандиозной, почти невыполнимой задаче - достичь места в середине длинного стола, напротив большой вазы "Роз Дюбарри", где Джордж уже отодвинул позолоченное кресло для миссис Джаспер. Наконец они добрались туда, миссис Джаспер уселась и махнула мистеру Уорли своей каменной десницей.
- Справа от меня.
Он сделал коротенький поклон, точно кукла на шарнирах, и с крайней осторожностью опустился на свой стул. На лбу его выступила испарина, и мисс Кресс заметила, что он достал платок и украдкой вытер лоб. Затем он с некоторым трудом повернул голову к хозяйке.
- Прекрасные цветы, - выговорил он совершенно серьезно, с какой-то особой внятностью, поведя рукой в сторону скомканной газеты в севрской вазе.
Миссис Джаспер приняла комплимент совершенно невозмутимо.
- Очень рада… орхидеи… из Хай-Лоун… каждое утро… - жеманно пробормотала она.
- И-зу-мительно, - похвалил мистер Уорли.
- Я всегда говорю епископу… продолжала миссис Джаспер.
- Да… естественно, - горячо поддержал ее мистер Уорли.
- Не то чтобы я считала…
- Да… еще бы!
Джордж показался из буфетной, неся голубое фаянсовое блюдо с картофельным пюре. Он обнес всех воображаемых гостей по порядку и под конец предложил миссис Джаспер и ее соседу справа.
Они опасливо положили себе пюре, и миссис Джаспер бросила мистеру Уорли игривую улыбку:
- Еще месяц - и никаких устриц!
- Да… абсолютно!
Джордж с бутылкой минеральной, обернутой салфеткой, предлагал гостям по очереди:
- Перье-жуэ, девяносто пятого.
"Наслушался, как повторяет Мансон", - подумала мисс Кресс.
- Черт побери, разве что глоток, - промямлил мистер Уорли.
- За старые времена, - шутливо произнесла миссис Джаспер, и оба, повернувшись друг к другу, наклонили головы и чокнулись.
- А я вот часто говорю миссис Эймсуорт, - опять начала миссис Джаспер, кивая через стол в сторону воображаемой визави.
- Да… да!.. - одобрительно буркнул мистер Уорли. Снова появился Джордж и медленно обошел стол с блюдом шпината. После шпината по бокалам еще раз была разлита минеральная, на сей раз сошедшая поочередно за шато-лафит семьдесят четвертого года, а затем за старую мадеру Ньюболда. Каждый раз, как Джордж приближал бутылку к бокалу, мистер Уорли притворно заслонял его рукой, а потом с улыбкой покорялся:
- Двум смертям не бывать… - с улыбкой повторял он, и миссис Джаспер хихикала.