Во весь экран — лицо молодого ведущего с коварным прищуром.
— Давай к «тарелке» подключим, дядь Володь, — суетился Игорь, — может, Си-эн-эн поймает.
А Змей вдруг сказал, глядя в экран:
— Это мой сын, Дмитрий Владимирович!
Татьяна уставилась на Барсукова, который знал первую жену Змея и, понятно, их сына. Но Барсуков сам смотрел то на Змея, то на Игоря.
— Я его не помню, маленький был, — неуверенно сказал племяш.
— А я говорю: он мой сын! — Змей снова полез в карман за трубкой.
— Позвольте, — влез Викин Сергей, — он же Савельев! И отец у него адмирал, я знаю.
— Ага, — иронически поддакнул Змей. — Ты с этим адмиралом вчера в «Каре» выдул бутылку виски. Петра Кириллыча помнишь?
У Татьяны сердце оборвалось. Она-то думала, что эти морячки вчера уболтали, увели Змея. А Змей сам от нее скрылся'. Пил с человеком, который отбил его жену.
— Сын, сын! — взвизгнула Вика и кинулась к Змею. — А я и не пойму, почему я в него такая влюбленная! А он твой сын! Как он мне нравится, такой умница!
— Я и сам не знал, — улыбался польщенный Змей. — Они же остались во Владике, а у меня баротравма, передели в Москву…
Историю про баротравму Татьяна слышала сто раз.
Змей не мог успокоиться, что был боевым пловцом, капитаном третьего ранга, а стал каким-то майором и так, на сухопутье, дослужился до полковника. Любил носить морскую форму — в его «Воениздате» на это смотрели сквозь пальцы.
— Дядь Володь, — выслушав про баротравму, заметил Игорь, — а все-таки он больше не на тебя похож, а на мать.
— Нет! Нет! Нет! — прыгала Вика. — Вылитый Кадышев!
— Да нос-то не его, — заспорил племяш.
В кутерьме никто не обращал внимания на Татьяну, сжавшуюся на диване в комок. Люди, люди, что же вы такие гады и так плохо скрываете свое гадство? Игорь, племяш, зарится на гараж и недоволен тем, что появился прямой наследник. А Вика довольна: она-то уже не наследница, зато какая это шпилька Татьяне — сын, законный!
Змей вышел и принес карточку сына, еще первоклассника с октябрятской звездочкой. Татьяна застонала про себя: выходит, он хранил ее где-то недалеко, может быть, носил в кармане…
Все кинулись разбирать: похож, не похож — глаза, губы, уши.
— «Уши»! — злился Змей. — Я с его так называемым отцом двадцать лет не разговаривал. А вчера встретились на банкете и как бы даже помирились. Он мне открытым текстом сказал: твой сын.
Тем временем Сашка настроил второй телевизор, и сразу два змеесына заулыбались с экранов.
— Вот это сын, это наследничек! — подвел итог Сохадзе. — Ну, за твое отцовское счастье!
Откупорили шампанское, и все кинулись чокаться со Змеем. Вика вилась вокруг Змея, и ей тоже каким-то образом доставались поздравления. Она царственно кивала, как мать наследника. Ну, еще бы, змеесын — любимый телеведущий — ее забору двоюродный плетень!
И тут племяш решил воспользоваться благодушным настроением Змея. Опять полез с гаражом:
— Ну так мы договорились, дядь Володь? Дай мне ключи, я дубликаты сниму и верну.
Змей побагровел:
— Я живой, Игорек! Я еще даже водку с тобой пью, а ты за моим столом…
Не договорив, он встал и вышел. Звякнула застекленная дверь кабинета. Все замолчали, только Сашка, выложив на тарелке композицию из шпрот и оливок, что-то объяснял Барсукову. Татьяна прислушалась и ужаснулась. Ее брат в деталях рассказывал, как, привязав к двум бронетранспортерам, они разорвали «белые колготки» — нанятую чеченцами биатлонистку из Прибалтики.
АКТИВНАЯ РАЗРАБОТКА
При активной разработке изучаемого объекта невозможно обойтись без скрытого наблюдения за его личной ч деловой жизнью, выполняемого чаще всего визуальными (слежка) и акустическими (подслушивание) методами.
Р. РОНИН. Своя разведка
Тарковский. Тот же вечер
— А интересный писатель этот Кадышев.