- Неужели вы думаете, что я стала бы здесь торчать, если бы мой законный муж находился в Нью-Йорке? Нет, сэр. Полгода назад я была веселой, лихой девчонкой в "Хауптмен фоллиз", получала всего пятьдесят монет в неделю, зато имела кучу славных друзей. Потом я встретила одного англичанина шести футов росту с профилем кинозвезды - у вас такие бывают - и не успела глазом моргнуть, как вышла за него замуж. Оказалось, что он и в самом деле лорд, как сказал мне, только он к тому же еще работает где-то там на вашем Уолл-стрите.
- Биржевым маклером? А могу я поинтересоваться, как его фамилия?
- Стоун.
- Лорд Стоун! - воскликнул оживившись мистер Ривз. - Так ведь я же неоднократно с ним встречался. "Сондерс, Крик энд Стоун" - весьма почтенная фирма…
- Вы в самом деле знакомы с Джерри? - обрадованно спросила леди Стоун. - Знаете, до сих пор на этих сборищах у вас тут в Англии я еще не встречала никого, кто хотя бы слышал о нем, - вы первый. Ну, так кто же все эти надутые индюки?
- Вот уж, право, не знаю, - весело заявил мистер Ривз. - Никого из них в жизни не видал.
- А как же вы попали сюда?
- Был приведен под конвоем!
- Вот и я тоже. И если бы я знала заранее, как тут будет, думаете, я бы поехала? Не могли бы вы принести мне виски с содовой? Едва ли, конечно, у них здесь найдется Белая скала и лед.
Мистер Ривз принес ей бокал виски, слегка разбавленного содовой, намеренно громко позвякивая льдом, и леди Стоун сказала, что это просто здорово, - вот только виски она предпочла бы американское. Они отыскали два стула и наговорились всласть. Леди Стоун рассказала во всех подробностях, как она жила у себя в Мичигане, как впервые приехала в Нью-Йорк, как трудно приходится девушке, когда у нее нет никакой поддержки, и как она рада, что она теперь замужем за таким человеком без сучка, без задоринки, и все было бы хорошо, если б только они могли жить в Нью-Йорке… Мистер Ривз описал свою единственную поездку в Нью-Йорк по делам: как он пострадал от излишне пылкого гостеприимства американцев, как ему потом весь обратный путь на "Аквитании" пришлось сидеть на сухарях и содовой воде и как он по сей день пользуется электрической печкой для поджаривания хлеба, которую он купил на Пятой авеню. Затем он, естественно, перешел к самой главной для него теме и заговорил о своем уходе на покой, и леди Стоун сказала, что это просто замечательно, просто здорово, - господи, да он же выиграл миллион долларов! Мистер Ривз по наивности не понял и скромно заявил, что с уходом на покой доход его составляет всего двенадцать тысяч в год, но для человека непритязательного этого, как он считает, вполне достаточно. Леди Стоун заявила, что это надо будет рассказать всем мокроносым. И мистер Ривз снова по наивности спросил, сколько же у нее детей. Леди Стоун сказала, какого черта, разве она не говорила, что они всего полгода как поженились, но ей страсть как хочется иметь ребеночка. А у мистера Ривза есть дети? Двое, сказал он, и они были прелестными, очаровательными, пока были маленькими, а вот когда выросли… Да, она знает, как это бывает. Она это знает…
Знакомство развивалось со скоростью, с какой в учебном кинофильме у вас на глазах растет цветок. Чудеса да и только, размышлял мистер Ривз, ему так легко разговаривать с этой эмигранткой, а вот высокоинтеллектуальная беседа настолько удручает его, что он становится круглым идиотом. Они обменялись адресами, и мистер Ривз только было начал говорить, что она непременно должна к ним прийти - посмотреть сад и вообще…
- Джон, друг мой! - раздался тут голос миссис Ривз. - Мне так неприятно прерывать вашу беседу… - И она бросила приторно-любезный, но явно недоброжелательный взгляд на слишком уж красивую собеседницу, -…но несколько человек хотят с тобой познакомиться.
- Хорошо, хорошо! - раздраженно сказал мистер Ривз. - Познакомьтесь: леди Стоун - моя жена. Извините, что я вынужден вас покинуть. Но вы, конечно, навестите нас, правда?
- Можете не сомневаться, - сказала леди Стоун, смерив миссис Ривз быстрым взглядом ярко-синих глаз и в то же время приветливо кивая мистеру Ривзу. - Можете не сомневаться… если только получу приглашение.
- Леди Стоун? - недоверчиво прошипела миссис Ривз на ухо мужу, когда они пробирались сквозь толпу. - Кто она такая? И откуда ты ее знаешь?
- Да вот свел знакомство в уголке, - весело сказал мистер Ривз. - Она американка, хористка, очень милая молодая особа, к тому же замужем за одним человеком, которого я знаю по Сити.
- И он в самом деле пэр?
- Конечно.
- Что?! И работает в Сити?!
- Да не придуривайся ты, - сказал мистер Ривз, невольно подражая языку своей новой приятельницы.
- Какой ужас - жениться на хористке… да к тому же - американке. Неужели он не мог найти себе благовоспитанную английскую девушку?
- Хм, - изрек мистер Ривз, - она все-таки куда аппетитнее какой-нибудь сварливой карги, красующейся на хоккее в Челтнеме. И чванства в ней - ни единой капли.
Миссис Ривз тотчас же про себя решила, что леди Стоун не может бывать у нее в доме. Все-таки должен же где-то быть предел: так или не так?
Всю остальную часть вечера мистер Ривз только раздражался и потел. Его заставили встретиться с прессой, соответственно накачанной мистером Хоукснитчем, но как только пресса обнаружила, что мистер Ривз отнюдь не богат и может похвалиться лишь безупречной жизнью да тридцатью тремя годами упорного труда, - пресса мигом потеряла к нему всякий интерес. Ну, какую историю можно сочинить про мистера Ривза?
Его познакомили с извивающимися молодыми людьми, которые занимались живописью, и с грузными молодыми людьми, которые занимались танцами, и с хриплоголосыми молодыми людьми, которые занимались пением. Но что они писали, где танцевали и как пели, мистеру Ривзу так и не удалось узнать. Особенно же потрясла его плоскогрудая молодая особа в розовом платье, которая выглядела этаким заморышем, впервые вывезенным в свет, а оказалась весьма сведущей особой, прочитавшей ему целую лекцию о современных противозачаточных методах. Она дала мистеру Ривзу понять, что приняла на себя миссию по их распространению. Если все всегда и повсюду будут безукоснительно пользоваться противозачаточными средствами, это приведет к улучшению человеческой породы и, следовательно, разрешит все проблемы. Тогда мистер Ривз спросил с самым невинным видом, а не улучшится ли человеческая порода, если ее вообще истребить, и был тотчас вычеркнут из списка знакомых, как ханжа и реакционер.
Познакомился он и с другими людьми, но уже не в силах был ни на что реагировать…
С большим трудом взяв себя в руки, мистер Ривз включил первую, потом вторую скорость и, думая о чем-то своем, тем не менее осторожно повел машину. Он чувствовал, как его накрахмаленный воротничок обмяк и сморщился сзади на шее, а рубашка прилипла к спине, - совсем как если бы он играл в регби и раз десять попадал в общую свалку. Он мечтал лишь о том, чтобы поскорее добраться до Мэрвуда, принять ванну и не торопясь выпить виски…
- До чего же интересный был вечер, - решила прощупать почву миссис Ривз. - Столько знаменитостей!
- Угу, - изрек мистер Ривз, не решаясь вдаваться в комментарии.
- Ужасно обидно, что ты потратил столько времени на эту вульгарную американку…
- Угу.
- Но я получила несколько приглашений для нас обоих. И если ты будешь благоразумен, мы сможем поближе сойтись со всеми этими прелестными людьми, с людьми настоящими.
- Угу.
Не добившись от своего супруга ничего, кроме междометий, миссис Ривз наконец умолкла. А мистер Ривз с поистине сверхъестественной точностью следовал намеченным курсом. Казалось, он задался целью выбросить все посторонние мысли из головы, показывая высокий класс автомобилизма. И только подъезжая к дому, он заговорил.
- Послушай, Джейн, - сказал вдруг он.
- Да, душа моя?
- А которая была герцогиня? Я что-то не приметил.
- О-о, - в великом замешательстве произнесла миссис Ривз. - Герцогиня? О, это вышло так обидно. В последнюю минуту она сообщила, что неотложные дела…
- Угу, - изрек мистер Ривз.
И хихикнул - но тихонько, про себя.
ЧЕТЫРЕ
В то утро, сидя в своем кабинете, мистер Ривз вдруг опустил газету и задумался. Потом он так и называл это про себя: "то утро". Ничего особо примечательного в слове "задумался", конечно, нет. Ведь мистер Ривз всю жизнь о чем-то думал, только вот глубоко не задумывался. Не было времени.
Однако именно Время побудило его задуматься. Он пытался осмыслить рецензию на новую книгу о теории относительности. "Не по зубам мне это, - смиренно подумал он. - Жаль, что не получил я настоящего образования: как, должно быть, здорово разбираться во всем этом. "Время - это четвертое измерение". Звучит куда как просто, а вот что это значит?"
И тут мистер Ривз впервые в жизни задал себе вполне естественный вопрос: "А что же такое Время?" Сутки и их подразделения, размышлял он, измеряются оборотом Земли вокруг своей оси. А год измеряется оборотом Земли вокруг Солнца. Но движения-то это разные, с изумлением подумал мистер Ривз. "Так вот почему в конце каждого года остается кусочек дня, который переходит на следующий! Как-то никогда над этим не задумывался!" Мистер Ривз был страшно горд своим открытием.