- Укладываю твои вещички, утеночек, - бодро сказал мистер Ривз. - Лежи себе, лежи тихонько, а папочка сделает все сам.
- Ты же мнешь мое лучшее платье! - вскричала Марсель, подпрыгнув на постели. - Дай сюда! Я уложу все сама…
Всю дорогу до Монте-Карло они молчали: Марсель сидела необычно притихшая, подавленная, мистер Ривз блаженно переваривал завтрак, оказавшийся превосходным. Внезапно автомобиль остановился перед отелем, и это вывело мистера Ривза из состояния полудремоты.
- Это здесь? - спросил мистер Ривз.
- Да сэр.
- Отлично. Выгружайте чемоданы… Номера я снимать не буду. Ну-с, сколько я вам должен за все?
Войдя в отель, мистер Ривз тотчас же увидел свою супругу: она сидела под большой пальмой, росшей в кадке, и вид у нее был совсем несчастный.
- Здравствуй, Джейн! Ну как ты тут? - жизнерадостно приветствовал ее мистер Ривз.
Миссис Ривз стремительно вскочила.
- Слава тебе, господи, наконец-то ты приехал! - трагически воскликнула она. - Почему ты так задержался?
- Как это я задержался?
- Разве ты не получил мою телеграмму?
- Какую телеграмму?
- Телеграмму, которую я послала тебе сегодня утром.
- Нет, - сказал мистер Ривз, - мы приехали по собственному почину; останавливались в Ницце позавтракать. А что случилось?
- Только, пожалуйста, не будь слишком суров к Бейзилу, Джон, - громко зашептала миссис Ривз. - он ужасно расстроен, но понимаешь, вчера мы отправились в казино и…
- Ну и что?
- Он проиграл все деньги, какие у нас были.
- Хм, - произнес мистер Ривз. - Так, значит, он проиграл все деньги? Ловкий малый, нечего сказать! Где же он сейчас?
- Лежит наверху у себя в номере.
- Хм, - снова произнес мистер Ривз. - Хорошая из вас получилась парочка, а?
- Не будь таким бессердечным, - дрожащим голосом пролепетала миссис Ривз. - Наше положение было поистине трагично. Мы допустили ошибку, пытаясь одолжить здесь денег, и получилось что-то невообразимо кошмарное. Они потребовали у меня в залог часы, чтобы послать тебе телеграмму, и мне не на что было даже позавтракать…
- Как, ты не завтракала?! - Мистер Ривз оцепенел от ужаса. - Черт! Ты же, верно, умираешь с голоду! Где тут бар, я раздобуду тебе хоть каких-нибудь бутербродов!
- Ох, мы так голодны, - едва удерживаясь от слез, простонала миссис Ривз. - Я побегу наверх и подниму Бейзила…
- Никуда ты не побежишь, - жестко сказал мистер Ривз. - Пошли.
- Но…
- Никаких но! Пускай хоть раз в жизни посидит без еды. Может быть, это немножко научит его знать цену деньгам. Ну, где здесь бар?
Заставив миссис Ривз уничтожить несметное количество бутербродов и влив в нее все пиво, какое она оказалась в состоянии проглотить, мистер Ривз, взяв Марсель за руку, произнес:
- У нашей малютки после твоего отъезда, мамочка, тоже были свои огорчения.
- Да? - встревоженно спросила миссис Ривз. - А что такое?
- Да видишь ли, - сказал мистер Ривз, сжимая руку Марсель, чтобы придать ей бодрости, - она, понимаешь, влюбилась в одного из этих ваших светских молодых людей в Канне. Ну и познакомила его со мной… По правде говоря, они вроде как даже хотели пожениться. Ну, а старый папочка быстро раскусил, что этот молодой человек не совсем то, что ей надо, и она его прогнала. Верно я говорю, малышка?
Марсель потянулась к отцу и запечатлела на его щеке поцелуй.
- Папочка, ты прелесть! - прошептала она.
- Но что же все-таки произошло? - Миссис Ривз не могла успокоиться. - Я хочу, чтобы вы рассказали мне все как было.
- Да нечего больше рассказывать, - безапелляционно заявил мистер Ривз, снова заговорщически сжимая руку Марсель. - Что было, то прошло. Но, разумеется, все это немножко огорчило нашу малютку. Так что мы не будем больше об этом поминать.
- Тем не менее я полагаю, что мать…
- Не может не видеть, что ее дочь расстроена и не желает больше об этом говорить, - перебил ее мистер Ривз. - А теперь мы берем такси и отправляемся в ближайшее агентство за билетами.
- За билетами? - в недоумении повторила миссис Ривз. - За какими билетами?
- За билетами в Лондон, - твердо сказал мистер Ривз, давая понять, что всякие возражения бесполезны. - Мы возвращаемся домой.
ШЕСТНАДЦАТЬ
В поезде было жарко и столько набилось народу, что даже после всех уговоров и чаевых мистеру Ривзу удалось раздобыть только два лежачих плацкартных места - для Марсель и миссис Ривз, - сам же он всю ночь обливался потом и задыхался от жары, тщетно пытаясь поспать, сидя в забитом до отказа купе. Он дал себе торжественную клятву никогда, никогда, никогда до конца своей жизни больше не путешествовать заграницей в поездах. И все же, несмотря на все эти неудобства и досаду, где-то в глубине души все отчетливей и отчетливей нарастало чувство удовлетворения - ведь каждый оборот этих громыхавших железных колес приближал его туда, к той стране, где все было устроено на его, на ривзовский лад, к жизни, исполненной смысла, к людям, которые понимают, что к чему.
Вот наконец и Париж, и в безоблачном небе - огромное сверкающее солнце, льющее зной на уже изнуренный летней жарой город. Все семейство провело сутки, лежа попеременно то в ванне, то в постели. Мистер Ривз почти весь вечер был занят подсчетами. Он составил опись всех своих капиталовложений и, заглянув в последнюю английскую газету, которую ему удалось раздобыть, проверил по биржевой сводке свое состояние на истекший день. Результат в общем получился довольно утешительный. Мистер Ривз, подобно робкому горожанину в военной обстановке, успокаивал себя мыслью о стойких батальонах фунтов стерлингов - каждый батальон в тысячу единиц, - выстроившихся стеной между ним и долговой тюрьмой. Мистер Ривз не принадлежал к числу тех людей, которые делают вид, что считают деньги источником всех зол; он, по правде говоря, считал их гарантией спокойствия и респектабельности - своего рода талисманом, вроде головы Медузы, способным обезвредить как все то зло, которое могло грозить лично ему, так и все зло жизни вообще. Однако, когда он перешел к подсчету проторей и убытков, к сопоставлению годового дохода с издержками, перспектива оказалась значительно менее радужной. Впервые в жизни расходы мистера Ривза превысили его доход, и к ужасу своему и стыду он обнаружил, что значительно превысил и свой кредит в банке. Все это убедительнее, чем когда-либо, показало мистеру Ривзу, что путь к спасению существует только один - и он отправил телеграмму Джо Саймонсу…
Мистер Ривз спускался следом за своим семейством по сходням парохода, ставшего на якорь в Дувре. Сойдя на пристань, он окинул быстрым взглядом приятно пасмурное, подернутое облаками небо, преувеличенно приветливого полицейского и британский флаг. Удовлетворенно притопнув ногой по слякотному каменному тротуару набережной, он с глубокой убежденностью произнес:
- Черт побери, хорошо снова ступить на английскую землю! - Это прозвучало как признание какого-нибудь важного государственного лица, долгое время находившегося по долгу службы на чужбине и возвратившегося наконец домой после тяжких лет управления неблагодарными и невежественными туземцами в далекой враждебной стране с нездоровым климатом.
Все остальные члены семейства - угрюмо немногословные с самого отъезда из Ниццы, резко оживились и внезапно стали говорливы, выпив несколько чашек хорошего крепкого, освежающего чая, который был подан им в купе. По платформе пробежал мальчишка, высоким дискантом повторяя таинственное заклинание:
- Шокласигарет, шокласигарет!
Следом за ним промчался другой с пронзительным криком:
- Гаазее! Гаазее!
В приливе патриотических чувств мистер Ривз купил несколько плиток ходового английского шоколада (изготовленного в Швейцарии), пачку английских сигарет из вирджинского табака и последние английские новости, сфабрикованные бог весть где - скорее всего, в Малеболже. Излучая улыбку, он оглядел своих вассалов.
- Хорошо вернуться домой, а, мамочка? - спросил он.
- Приятно выпить чашечку настоящего чая, - не могла не признаться миссис Ривз, не преминув, однако, вздохнуть.
- И выкурить приличную сигарету, - сказал Бейзил.
- И поесть настоящего шоколада, - присовокупила Марсель.
- Что бы вы там ни говорили, - заявил мистер Ривз, возражая на возражения, которых никто не делал, - а я скажу, что куда бы и когда бы вы ни отправились, нигде не найдете ничего, что сравнялось бы с нашей доброй старой Англией. Это самая лучшая, самая цивилизованная, самая передовая страна…
- Не понимаю, почему не дают отправления? - перебил его Бейзил, поглядев на часы. - Мы уже опаздываем на пятнадцать минут.
- Виноваты французы… - начал было мистер Ривз.
- Но мы же отплыли из Кале минута в минуту, - возразил Бейзил.
- Послушай, хотя бы сейчас, когда мы чувствуем себя такими счастливыми, оставь ты нас в покое со своими мелочными судейскими придирками, - возмущенно сказал мистер Ривз. - В жизни не видал мальчишки, который так любил бы спорить. Ну вот, пожалуйста, свисток! Вот мы и поехали! Нет, еще не поехали, но сейчас поедем. Сегодня вечером мы уже получим хороший английский обед у себя дома, мой мальчик, и я, так и быть, открою бутылочку моего Поммарда, а потом мы выпьем немножко портвейна - настоящего, не то что все это заморское пойло.