Женщина бегло взглянула на нее, на ее лице отразился испуг.
– Это он, не правда ли? – мягко спросил японец.
– Я не знаю, что вы хотите этим сказать, – с раздражением ответила она.
Неожиданно она взяла снимок обеими руками и прижала его к груди.
– Они убили его, – закричала она и разразилась рыданиями.
После этого она закрыла глаза и впала в прострацию.
– Присядьте, мадам, – предложил японец, – и поговорим о вашем муже.
– Теперь не о чем говорить, – возразила она. – Это преступление не принесет счастья Энгельбергам. Эти бандиты, проклятые нацисты, продолжают здесь свое грязное дело. Наступит день, и я все скажу, поверьте мне.
Японец тщетно пытался остановить поток проклятий.
– Вы ошибаетесь, мадам, – наконец вставил он не повышая голоса. – Господин Энгельберг – мирный человек.
– Мирный! Человек, которого охраняют днем и ночью телохранители и собаки. Укрылся в крепости и убивает каждого, кто осмеливается приблизиться. А его рабочие! Вы пытались с ними разговаривать? Ни один из них не решится сказать, какую ему поручили работу. Они живут в страхе! А его дочь? Дочь Энгельберга… Вы знаете эту ведьму? Вся ее жизнь – это сплошные оргии и скандалы. Она позорит страну, но на это закрывают глаза, так как эти люди сорят деньгами. Каждому хочется иметь свой кусок пирога.
Судзуки не стал говорить, что то же можно сказать о Тишо.
– Теперь со всем этим покончено, – продолжала разглагольствовать вдова. – Ни у кого нет права убивать бедных людей.
– Вы правы, мадам, – поддержал Судзуки. – Не расстраивайтесь. Мне бы хотелось поговорить с вами спокойно.
Он обхватил женщину за плечи и силой усадил ее. Она высморкалась, посопела и немного успокоилась.
– Истинно виновные в смерти вашего мужа – вовсе не Энгельберги, а те, кто втянул его в эту авантюру, – объяснил Судзуки. – Они знали, что он идет на смертельный риск. Обманув вашего мужа, они заманили его и купили. Они поручили ему самое трудное и неблагодарное дело. В случае успеха они могли приобрести все. В случае же неудачи ваш муж должен был умереть, что и произошло. Вы обязаны разоблачить этих бандитов. Только так вы сможете отомстить за смерть Тишо.
Последние слова Судзуки произнес с неожиданной горячностью.
Женщина вытирала слезы.
– Бедный Густав! – бормотала она. – Ему никогда не везло. Дело в том, что он был наполовину немец, а наполовину поляк. В этом мире надо быть чем-то одним, а не фифти-фифти, – продолжала мадам Тишо. – Немцы не доверяли его польской половине, а поляки – немецкой. В конце концов он уехал в Берлин и стал работать в цирке. Он исколесил всю Европу. Мы познакомились с ним два года назад в Милане.
Она высморкалась и продолжала:
– Густав уже был не молод для работы в цирке. Он искал другую работу, но ничего не мог найти до того дня, пока не встретил Бекмана.
– Это Бекман посоветовал вам приехать сюда? – спросил японец.
Она кивнула.
– Вы поддерживаете связь с Бекманом?
Она ничего не ответила и тупо посмотрела на японца.
– Вы слышали мой вопрос? – настаивал он.
Она по-прежнему молчала. Лицо ее снова стало замкнутым.
– Я сам отвечу, – резко начал Судзуки. – Бекман приказал вам молчать. Он боялся, что полиция выйдет на вас, потому вас не было даже на похоронах мужа.
При последних словах женщина сжала зубы.
– В обмен на это, – продолжал Судзуки, – Бекман предложил вам часть тех денег, которые должен был получить ваш муж. Так?
– Приблизительно так, – призналась она.
– Насчет денег не беспокойтесь, я вам дам, сколько будет нужно. Я не из полиции. Я работаю на американцев.
При упоминании о деньгах влажные глаза вдовы заблестели.
– Вы получите деньги от Бекмана и большую премию от меня, – пообещал японец, – если поможете мне.