- Будем оттягивать. Пусть хорошо все обдумают! Пусть проявят благоразумие! Будем тянуть с ответом, ведь ответ нужен такой, который потушил бы гнев царя царей и дал бы нам выиграть время… Пройдет время - с ним пройдет и многое…
- Ведь дома у себя мы останемся теми, кем были! - довольно откровенно заявил Гадишо. - Кто войдет к нам в дом? А если и войдет, кто нам влезет в душу? Продержаться, власть свою сохранить - вот главное!
Васаку очень понравились эти слов? Гадишо. Он увидел в Гадишо своего будущего приверженца.
Нахарары простились с Васаком очень поздно, уже за полночь.
- Будем оттягивать, чтоб одумались, - пробормотал Васак задумчиво. Но потом добавил с недоброй усмешкой: - Нет, не так! Будем тянуть, чтоб перегрызлись!
Васак встал с кресла, потянулся и стал ходить по залу; затем он остановился перед узким окном и взглянул в сад и на небо.
Природа, равнодушная и чужая, была поглощена своим делом. Ни в мерцании бесчисленных звезд, ни в напоенной весенним благоуханием ночной темноте не находил Васак ничего, что могло бы подсказать ему, как поступить, как предотвратить великое бедствие, которое он рассматривал под совершенно иным углом зрения и стремился отвести совершенно иными способами, чем остальные нахарары.
Одно становилось для него ясным: далее править страной "свободно" и "мирно", как марзпан, он уже не сможет. Он знал, что о нем злословят и на него клевещут и Деншапух и Эсеров с Ормиздом и Вехмихром. Они постараются так раздуть его неудачи и так настойчиво станут порочить его, что добьются у Азкерта его свержения с поста марзпана.
Васак всегда чувствовал, что большинство нахараров относится к нему враждебно, - одни из зависти, другие из-за его тяготения к персам, третьи по разным другим причинам… Теперь, когда станет известно, что он не сторонник сопротивления персам, все станут его открытыми врагами.
Едва светало; нахарар Мокский еще спал глубоким сном, когда неожиданно его разбудили.
Открыв глаза, Артак с минуту не мог сообразить, где находится. Темные своды и затененные углы смотрели на него приветливым, но незнакомым взглядом. Вспомнив, что он находится в Арташате, Артак повернулся в постели и глубоко вздохнул.
Благоухание весны напомнило ему весну на родине.
У него сладко защемило сердце, и, вновь закрыв глаза, он отдался мечтам.
В его воображении возник образ любимой, оставленной далеко-далеко за горами. Образ ее стал то всплывать, улыбаясь и тоской маня к себе, то бледнеть и удаляться, погружаясь в небытие.
Любовь владела сердцем молодого князя. Ему захотелось вскочить с постели, выйти в сад, глядеть на деревья, поля, горы - жить! Сладостными казались ему утро, земля, Арташат, отчизна, жизнь.
От наплыва чувств глаза юноши увлажнились, он прижался лицом к шелковой подушке, стыдясь самого себя. Как внезапно, как быстро эта едва знакомая девушка стала такой близкой, такой родной, что ему уже трудно жить без нее!
Как мало он пробыл с нею, какой краткой была их беседа. Они едва видели друг друга, едва зацвела их любовь - и грозные события уже разлучают их. Война!.. Тиран протянул свои когти к Анаит. Да к одной ли только Анаит? К этой весне, к этой благоухающей земле, к этому вот народу, который, проснувшись, мирно гонит своих быков в поля. Все, все, вся страна в опасности!
Эти мысли растревожили Артака, он сел в кровати. И достаточно было этого слабого движения, чтоб за дверью послышалось покашливание слуги: он давал знать, что ждет приказаний. Артак хлопнул в ладоши. Слуга внес умывальный таз, мыло, полотенце. Артак умылся и надел вычищенную одежду.
Он только было поднялся, чтоб выйти в сад, как снова поспешно вошел слуга.
- Нахарар Атом Гнуни жалует сюда…
Артак вышел было навстречу гостю, когда занавес раздвинулся и появился статный юноша со спокойно горделивой осанкой. Он на мгновение задержался у входа и, дружески улыбаясь, произнес:
- Привет и доброе утро!
- Привет! Добро пожаловать, князь! Благоволи войти.
- Рановато поднялся ты, - тоном мягкого упрека заметил Атом.
- Да и ты! - в тон ему отозвался Артак. Атом окинул взглядом комнату и предложил:
- Не хочешь ли, сойдем в сад?
- С радостью, князь! - отозвался Артак. Юноши вместе спустились в дворцовый сад. Распускались почки, молодые побеги наливались соками весны. Земля покрывалась мягким зеленым ковром.
- Почему ты печален сегодня? - спросил Атом.
- Печален? Нет, князь, я просто задумался, - ответил Артак с улыбкой, устремив взор свой вдаль. - Как ты полагаешь, чем все это кончится? - продолжал он.
- Войной! - ответил Артак.
- Так и я полагаю. Но вот "дядя" что-то запнулся… "Дядей" они называли Вардана Мамиконяна.
- Верно, - согласился Артак. - Но все равно войны нам не избежать…
- Да, не избежать!
На миг они оба умолкли. Атом рассеянно стал извлекать меч из ножон, но вложил его обратно, задумчиво глядя себе под ноги.
- "Дядя" большой войны опасается… - раздумчиво сказал Артак. - Большая война потребует единодушия всех нахараров! А такому единодушию не бывать…
- Не бывать! - подтвердил Атом. - Не стоит и думать об этом. Готовится война, и ее нужно встретить.
- И я так думаю! - оживился Артак.
- Знаешь что, давай будем готовиться сами! И полки свои выведем на учение сегодня же.
- Согласен!
- Перетянем на свою сторону сочувствующих нахараров и, когда пробьет час, выступим против персов во всеоружии!
Радость овладела Артаком, и мысли его снова устремились вдаль. Он ощутил особенно острую тоску по Анаит, которую встретил на пороге великого дня. "Как она будет гордиться, увидев меня во главе отряда, идущего в бой!.." - подумал он и даже как будто обрадовался войне.
Атом присел на каменную скамью и мечом стал чертить на земле линии.
- Взгляни-ка! - произнес он. - Мне кажется, первый удар будет направлен от подножия Масиса в сторону моста на Араксе.
- Почему ты так думаешь? - насторожился Артак. В нем тотчас же пробудился интерес к науке войны.
- Иного пути у них нет. ("Они" были персы: так обычно выражались воины, побывавшие в сражениях.) Они будут рваться к сердцу страны и будут торопиться. Стало быть, выберут кратчайший путь…
- Они могут пройти и через Зареванд, чтоб опередить удар Спарапета против их левого крыла!
- Левое крыло? Как это?..
- Именно левое крыло, - если Спарапет нанесет удар в момент, когда они будут переходить через Аракс. Если же они успеют выйти на Айраратскую равнину, то надо ударить им в тыл!
На прекрасное лицо Атома легла тень раздумья. Он помолчал с минуту и, как бы размышляя вслух, сказал:
- Не спорю; возможно, что так! Вопрос только, где в этот час будет Спарапет?
Эта новая мысль воспламенила Артака.
- Спарапету нужно быть в долине Багреванда!
- А почему не в Айрарате? - не сдавался Атом.
- Багреванд делит страну надвое. Нельзя допускать, чтоб они туда прорвались. Это наша ахиллесова пята, дорогой Атом!
- Но тогда нельзя также допустить, чтоб они ворвались и к нам! Нужно нанести им удар у самых ворот! - вскочил Атом. - Да, Артак, ты прав, ты совершенно прав! Это у тебя дельная мысль…
Атома убедили доводы Артака. Его охватила тревога.
- Артак! Надо немедленно двинуть войска к границе, если мы хотим отвести удар врага! А мы сидим здесь и занимаемся разговорами… Ах, очень уж медлит Спарапет!
- Хотел бы я знать, почему он медлит? Ведь это не в его обычае.
Атом умолк. Несколько минут он молча шагал по аллее взад и вперед, затем остановился и, заложив руки за пояс, сжимавший его тонкий стан, поглядел вдаль.
- Нет, нет, Артак, медлить нельзя! Давай двинем наши отряды, будем перетягивать нахараров на нашу сторону! Тогда и "дядя" тронется с места. А то смотри, Артак, будет поздно, непоправимо поздно!
Атом волновался. Он тяжело дышал и с тревогой заглянул в глаза Артаку.
Артак поднялся.
- Ты прав! - сказал он.
- Этого мало - сказать, что я прав! - возбужденно подхватил Атом. - Нас ждет огромная работа, а мы сидим здесь и гадаем о намерениях марзпана. А марзпан не менее медлителен, чем "дядя"…
- Если только тут нет чего-то похуже!.. - едва слышно добавил Артак, многозначительно взглянув на Атома.
- И верно! Кто его знает, этого марзпана. Он старый сановник.
По аллее быстрым шагом приближался седой смотритель дворца. С несвойственной его возрасту поспешностью он почти подбежал к ним и, запыхавшись, сообщил:
- Владетель Мамиконян просит вас спешно пожаловать во дворец. Нахарары в сборе.
- Собираются в храм? - осведомился Артак.
- Не знаю этого, государь, - ответил смотритель. Артак и Атом спешно направились во дворец.
Было уже за полночь, когда нахарары Аршавир Аршаруни, Магхаз Врив, Шмавон Андзеваци, Араван Вананди и Варазшапух Палуни, заметив свет в комнате Нершапуха Арцруни, вошли к нему.
- С добром? - лукаво улыбаясь, спросил Нершапух.
- Добро от нас, а вот от кого зло - не ведаю!.. - со смехом ответил нахарар Аршаруни.
Нершапух потер глаза и отложил в сторону фолиант, который читал. Видимо, он томился скукой и занялся чтением, чтоб скоротать ночь.
Он понимал, что нахарары пришли неспроста, и выжидал, пока они заговорят сами.
Слово взял Аршавир Аршаруни:
- Государь Арцруни, мы поговорили меж собой и вот находимся во власти сомнения. Кто будет руководить нами в это грозном испытании? Наши старейшие танутэры - нахарар сюнийский и ты. Возьмите же на себя руководство либо ты, либо он!
Нершапух не ожидал такого решительного обращения: нахмурился.