Тихо жили втроем. Третий в семье был угрюмый кореец Сэнсэй. У Сэнсэя кружок свой был на воле, при бывшем дворце пионэров. Айкидо. Карате - оно все еще как бы не особо можно было. А Айкидо - сколько хочешь. Не успели внести в кодексы. Поэтому и переименовал. Когда приходили с проверкой местные швондеры, Сэнсэй показывал на стену где на фоне трафаретной сакуры было выведено изречение:
"Айкидо придет к своему завершению, когда каждый, кто следовал своему истинному пути, станет одним целым со Вселенной". Швондеры из комиссии уважительно кивали и уматывали.
И Сэнсэй тренировал огольцов себе в удовольствие. Никого особо не трогал. Следовал истинному пути айкидо.
Айкидо пришло к своему завершению, когда он жену с вертолетчиком из соседнего подъезда случайно застукал. Полный контакт. Скорая уже с выключенной сиреной приехала - куда теперь спешить, в морг?
Короче, 9 лет строгача сейчас за такой сюмацу-доса выдают. Можно с грустным видом констатировать, как и Баев, и, наверное, я - сидел Сэнсэй в принципе - не за что. А букву закона я никогда особо не чтил - буква она и есть буква, их много, букв, а я такой один.
Не разу не видел, чтобы Сэнсэй улыбался. Говорил тоже - один раз дня в два. Кино-цуке, хадзиме! Эмоций тоже - ноль. Человек с каменным лицом.
Ну, эмоции и словесный поток нам Баев с лихвой компенсировал, за троих. Ох любил байки травить из жизни глухих. Краснобаев.
В свободное время мы садились в круг и вместе тихо мотали срок. Когда с чайком хорошим, когда один бычок раскуривая в трёх - по разному.
Баев учил нас с Сэнсэем языку глухих. Я с удивлением обнаружил, что вавилонское столпотворение не миновало и мир глухонемых - у них тоже, оказывается, несколько разных языков и куча диалектов. Еще я узнал, что есть такой праздник - день сурдопереводчика, пришлось даже для Баева торжественный чай поднимать на 31 октября.
Жесты хорошо удавались Сэнсэю - видимо язык глухих это из области боевых искусств.
А я в ответку учил Сашку с Сэнсэем разговорному английскому. Откатывал на них революционную методику, в которую верю до сих пор - если есть необходимость быстрого прогресса, нужно вбивать готовые конструкции, а не учить собирать предложения по одному слову. Лексика-дура и грамматика-дура. Зубрежка-молодец! На все случаи жизни должна быть готовая фраза - и вперед, посольство брать. Илона Давыдова одним хороша - можно быстро затвор передернуть на ее фотку с грустными семитскими глазами.
Ну, а Сэнсэй нас всё по своим судзукам и яцукенам гонял. Великий каратэка. Дотошный был, детальный, как и все корейцы. Корейцы это немцы Дальнего Востока. Десять лет не вставая из-за стола над одной деталью могут работать. Создавать совершенство. Завидую таким людям. А сам не могу - ну какое совершенство, если сам Бог не создал совершенства? Гордыня это все.
Гляньте в зеркало на созданное по его образу и подобию. Как вам этот эталон совершенства? То-то же. Вы же не станете мне петь, что вы совершеннее Бога, мои падшие ангелы.
Так что не пеняйте мне за ошибки - если люди которые правила и законы учат, а есть люди которые правила и законы меняют.
Так бы и отбарабанил я без сучка свою двуху, в глухой обороне и на одной ноге в рваном читозе, как в тибетском монастыре - да вот фигушки вам.
Сделал один неправильный ход и моментально потерял контроль за ситуацией на доске.
* * *
Праздник независимости Джамахирии грянул, как крик в мастерской для глухонемых.
Начали по одному дергать "общественников" - показывать на плацу шоу, знаменующее очередную годовщину освобождения от ига кровожадных колонизаторов. До чего же мы, зэки, рады этому знаменательному событию - нужно было показать всеми доступными видами искусства. Поэты - стихи, понимаешь, слагают, художники плакаты рисуют, ну а бездари, навроде меня - флагом сине-зеленым машут и цитируют хором афоризмы юртбаши и Амура-Тимура. На узбекском языке, желательно.
А узбекский язык теперь пишется латинскими буквами - прямо как американский. От этого иногда смешно, а иногда страшно. Вот новое слово - мустакиллик - независимость по узбекски - пишется mustakillik - musta kill ik - это ежели по аглицки - надо убить ик, а кто такой ИК - совершенно верно, выданный Аллахом по лоховской разнарядке, первый и вечный бессмертный наш юртбаши. Ну что трудно за такое благое дело флажком помахать? Где мое чувство юмора?
А я вот возьми да и развыёбывайся. В отказ пошел, понимаешь. Знать бы наперёд… Отрицалова херова. Кем себя вообразил? Отрядник и дал мне за это ничем не оправданное и не простительное для общественника поведение в ухогорлонос слегка.
И всё. Прогнал с глаз долой.
* * *
Думал на том дело и кончится - ан нет - мстительный он был, Баходырыч-то наш. Интриган Ришелье.
Сначала одно нарушение - до стрижки с биркой на строевом смотре докопался. Волосы длинные, бирка выцвела. Длинные это если ладонь на башку положил и между пальцев больше миллиметра торчит - космы рокнролла. Оброс.
Поэтому раз в две недели полагается космы брить. Тупым лезвием под холодной водой - так быстрее, если вам лень воду нагреть и хитроумным способом у того, кто побогаче лезвие поострей выкружить.
А потом кто-то отрядному по доброте стуканул, что я курил в строю. Ну дали докурить - там всего-то было полторы затяжки - ну что мне чинарить это надо было, что ли?
Хотя мне до тех актов что? Все равно возврат с колонки - это звонок по любэ. Сидеть мне в этот раз хоть с актом, хоть без акта, до самой последней минуточки. Как с гуся с меня вода. Настоящий преступник. А посадят в шизо - так там и на работу ходить не надо, а кормят. Так что у тебя еще в колоде, отрядникджан?
И вот тут - то он меня в прядильный цех и заколдовал, супостат. На сто тысяч световых лет проклятие наложил.
* * *
Знаю, знаю, что большинство читателей профессиональные прядильщики и ткачихи, но все же опишу процесс. В двух словах, буквально.
Консерваторы из зангиатинской администрации упорно не хотели обновлять фабричное оборудование. Поэтому весь процесс производился на оригинальных аглицких станках середины конца девятнадцатого века. Раритет. Радость коллекционера. Аукционный материал. Эль-классико.
Света в цеху тоже почти не было - пылюга толстым слоем покрыла лампы дневного света, которые в далеком прошлом могли кое-как светиться мертвенно бледным лунным светом.
Шум в цеху стоял такой, что большинство работников быстро открывали в себе нативные способности к сурдопереводу.
Но это была не главная проблема. Ко всему этому можно было со временем привыкнуть. Сложно привыкнуть было к полному отсутствию в прядильном кислорода.
Этот эффект достигался тем, что под станки, горячие как асфальт летом, все время подливали воду из ведра. Вода испарялась, влажность впитывалась хлопком, и нитка реже рвалась в ходе обмотки. А хлопок у нас тут был совсем никудышный.
Все первые и вторые сорта, собранные нежными ручонками выгнанных на пахту малолетних узбекских школьников, юртбаши бойко продавал оборотистым английским, да голландским купцам. Поэтому в прядильный Зангиоты привозили сметенный с земли остаток, процентов на пятнадцать состоящий из жмыха и растертой в порошок желтоватой глины.
Пыль быстро смешивалась с испарениями вечно подливаемой воды и, собственно, составляла агрессивную атмосферу прядильного, которая мало чем отличалась от марсианской.
Посади в прядильный талантливых отцов русской литературы ужасов: Горького и Некрасова - вот уж они расписали бы вам.
Ну а раз удалось им избежать щупалец узбекского лесоповала - так и вам придется довольствоваться моим скудным рассказом забывающего русский язык студента-недоучки.
Плохо выбритый и полусонный мастер определил меня учеником к злобному мужику в самом дальнем углу цеха. На мужике скотским потом была налеплена майка, а из подмышек вырывались блестящие проволочные волосы, которые, при желании легко можно было уложить в стиле афро. У майки мужика был цвет пола под станком, так что можно было уверенно констатировать - мужик полностью мимикрировал под цвет окружающей среды.
Серый прядильщик сходу начал вводить меня в суть производственного процесса. Он много кричал и яростно жестикулировал. Я кивал только из вежливости, потому что не разбирал не единого слова. Когда он сделал, наконец, паузу, и глянул на меня в ожидании ответной реакции, я воспользовался вокабуляром Баева и показал ему международный жест глухонемых означающий: "да не слышу я ни хрена".
Тогда мужик злобно плюнул на пол, быстро обежал два раза вокруг станка, убеждаясь, что процесс прёт без перебоев, и грубо поволок меня к выходу.
Мы загасились на складе наполовину забитом пыльными хлопковыми тюками.
Я было вставил в рот окурок, но прикурить так и не успел - мужик его сразу вырвал, сунул себе за ухо и заорал, показывая на хлопок вокруг:
- Ты чо, совсем от шума охуел? Ты кто такой ваще?
Я поведал ему весь послужной список, так оно лучше, напрямую, чем он услышит потом от кого-то со стороны.
- Да. Прислали напарничка-козла, блин. Только шнырей краснопёрых мне не хватало тут, ага. Скорей бы комиссия уже. Заебало все. Отрядник говорит уже подал документы. Глядишь, к новому году дома буду. Соскочу на процент. Я - Басмач, па ходу!
Видимо на моем лице отразилось не то, что он ожидал и напарник продолжил:
- Басмач? Ты чо за Басмача не слыхал? Ну ты, блин, тормоз, василий.
Басмач быстро оглянулся вокруг и схватил ведро для подливания воды под станки. Он стал слегка постукивать по ведру на манер африканского там-тама. А потом вдруг запел неожиданно приятным голосом, глядя мне прямо в глаза:
Горит свеча палящим светом