- Думается, преимущественно в количестве родственников Разумовского, решительно заполнивших русский двор. И ни один из них не остается обойденным ни чинами, ни огромными земельными наделами - за этим фаворит не устает следить, а посторонним подобное транжирство, естественно, бросается в глаза.
- Сам Бестужев настроен против Разумовского?
- И да, и нет, судя по его отзывам и поступкам. Но он счел нужным женить одного из своих сыновей на племяннице фаворита - Авдотье.
- Сын, по-видимому, в отца.
- Как раз наоборот, милорд. Он очень долго сопротивлялся, и только железная воля отца вынудила его согласиться на брак. Впрочем, безусловно неудачный.
- Как можно об этом судить?
- Молодой Бестужев сразу же начал ссориться с женой, даже, как толкуют в Петербурге, бить ее, и каждая подобная ссора становилась известной императрице, что, естественно, вызывало ее недовольство. Вряд ли Бестужев-старший нуждается в подобных семейных осложнениях.
- Зная характер собственного сына, он, действительно, поступил неосмотрительно. Молодой человек служит?
- В том-то и дело, что нет. Его вполне удовлетворяют средства, доставшиеся от родителей.
- С рождением первого ребенка все скорее всего уладится.
- Если такое рождение будет иметь место. Молодая графиня потребовала немедленного развода, и дядя-фаворит как будто принимает ее сторону.
- На что же рассчитывал Бестужев?
- Думается, исключительно на увеличение богатств своей семьи.
- Это по-прежнему имеет для нее значение?
- Даже больше, чем прежде. Из меркантильных соображений канцлер приостановил даже строительство великолепной церкви в Москве, которую в свое время решил воздвигнуть в честь восшествия на престол Елизаветы.
- Неосторожный шаг! Надеюсь, вы не забываете напоминать нашему министру о необходимости щедрых подарков канцлеру?
- Бестужев и так продолжает оставаться нашим сторонником, милорд.
- Хорошие подарки никогда не вредили дружеским отношениям, Гарвей. Запомните это исходное правило дипломатической жизни - оно вас никогда не подведет. А что касается Бестужева, обратите внимание, с какой непревзойденной ловкостью он умеет готовить выгодные для России союзы. Хочу напомнить - это по его совету был поддержан русскими войсками дядя нынешнего наследника, Адольф Фридрих Голштинский, оказавшийся в результате объявленным наследником шведского престола. Возобновленное и подтвержденное родство со шведской короной! Подобную комбинацию непросто задумать и еще труднее осуществить.
ПЕТЕРБУРГ
Зимний дворец
Елизавета Петровна, А. П. Бестужев-Рюмин, графиня М. Е. Шувалова, граф А. Г. Разумовский
- Когда же вы умерите свое рвение, Бестужев! Который день подряд добиваетесь меня с докладом, и каждый раз это сущие пустяки, которыми вполне могут заниматься ваши приказные. Вы хотите убедить меня в своем усердии престолу - что ж, пока я верю в него. Но чем решили вы меня отвлечь от моих занятий на этот раз? И не тратьте времени попусту!
- Ваше императорское величество, я должен повиниться в нарушении мною всех дипломатических правил - мною вскрыты депеши господина маркиза де ла Шетарди.
- Вот те раз! Значит, правда. Маркиз сей час от меня пошел, от злобы позеленел, руки так и летают, губы дрожат.
- Есть от чего дрожать, ваше императорское величество! Наконец-то вы узнаете его истинное лицо.
- Да ты что, граф? Шутка ли депеши посла вскрывать! Лесток и тот, даром что маркиза недолюбливает, чуть не криком кричит, всеми бедами грозится. Так что ж делать-то теперь будешь, канцлер?
- Ваше величество, прежде всего прошу ознакомиться с содержанием депеш.
- Нет уж, голубчик мой! Кабы ты одной мне сообщил, что в них, а то так - перед всем белым светом. Неуместно императрице в такие игры играть. И близко ко мне с ними не подходи!
- Ваше величество, умоляю - речь идет о вас и только о вас. Вы не можете не знать, что на самом деле думает о вас этот двуликий Янус, прикидывающийся вашим покорнейшим слугой.
- Обо мне? Как обо мне? С какой такой стати?
- Маркиз осмеливается рассуждать о вас не только как о монархине, но и как об особе женского полу с совершенно непристойными примечаниями, да кстати и о приближенных к вам особах.
- Вона как! Чего это он разосмелился так? Подай сюда. Тебе чего, Мавра Егоровна?
- Лесток пришел, государыня. Видел, что Бестужев в личные апартаменты прошел, хочет в его присутствии с тобой объясниться. Насчет депеш-то этих, не путем вскрытых.
- А кто он такой, твой Лесток, чтобы по первому своему желанию к императрице входить? Это императрица пожелать может его видеть, а его дело сидеть да ждать, когда нужда такая придет. Коли придет. Как пришел к тебе, Мавра Егоровна, так и отправляться с Богом может. Волю какую все взяли!
- Государыня-матушка, вот и Алексей Григорьевич сказывал, что сей час к тебе поспешит, только разговор с маркизом кончит, успокоит его, улестит.
- И графу Разумовскому пошли сказать, что занята, что недосуг лясы с ним точить. Если что, за обедом потолкуем.
- Да что ты, матушка-государыня, как я Алексею Григорьевичу такое вымолвлю - язык ведь не повернется.
- Так что - тебе моя воля не закон? И ты умничать вздумала? Все до обеда подождете - дотерпите. Не видишь, с канцлером у меня тут государственные дела. Ступай, графиня, нечего зря притолоку-то подпирать, и так крепкая. Без тебя устоит. Где твои бумаги, Алексей Петрович?
- Ваше императорское величество, не смея занимать вашего драгоценного времени чтением маловажных подробностей, я заложил места, неопровержимо свидетельствующие…
- Знаю, какие места найдешь - не ошибешься. Ах, вот: "Любовь ее - самые безделицы, а прежде всего перемены туалета по четыре-пять раз в день повторенные". Сосчитал, значит! "…Не имея подлинного вкуса, Елизавета…" Ишь ты, даже без титула обходится, почтения не оказывает. "…Возмещает его пышностью и яркостью цветов, делающей ее похожей на заморскую птицу". Ах ты, кавалер распрекрасный, тебе только и ценить, а императрице Российской на твой солдатский вкус и одеваться.
- Вы дальше, дальше взгляните, ваше величество!
- Погоди ты, дай в точности разобраться. "Увеселение ее самое излюбленное окружать себя всяким подлым сбродом, лакеями, с которыми она проводит время во внутренних покоях своих, избегая даже придворного общества, в котором чувствует себя значительно хуже". Вот, значит, как выходит, маркиз ты мой сиятельный! Где уж цесаревне русской, порфиророжденной обхождение придворное знать! Как же сватали ее за короля-то вашего, за Людовика XV - со счету ведь с вашими королями собьешься! Уж как же руки ее для принца Шартрского просили? Тогда всем хороша была, а теперь, когда сама царствовать стала, рылом не выходит? Ой, пожалеешь, маркиз, подлая твоя душонка, о неучтивых своих словах, горько пожалеешь!
- Вот еще здесь, ваше величество: "А зло, которое от того происходит, весьма велико есть, ибо она, будучи погружена в таком состоянии…"
- Каком это таком?
- Что вы изволите время свое с придворными своими проводить. Дворян наших российских господин маркиз и вовсе за благородных не считает. "Будучи погружена в таком состоянии, когда она себя тем забавляет, что ее подданные к ней более адорации иметь будут и что потому она меньше их опасаться имеет. Всякая персона высшего ранга, нежели те, с которыми она фамильярно обходится, в то время ей неприятна".
- Не его это дело, с кем время проводить желаю. Дай сама погляжу. А это еще что: "Былая привлекательность… расползающаяся фигура… обвисший подбородок, желтоватая кожа…" Нечего мне больше здесь глядеть. Все! Твое это, Алексей Петрович, дело, а чтобы маркиза и духа не было в Петербурге.
- Это будет довольно затруднительно, ваше величество.
- Знать ничего не желаю! Сей час чтоб сбирался. Пусть в Париже перед королем суды свои выносит, пусть королеву французскую судит, а мне такого посланника не надобно!
- Государыня, следует изыскать претекст - причину какую, чтоб удалить посла.
- Вот и ищи причину. По мне любая хороша.
- Если позволите, ваше императорское величество, в соответствии с истиной я бы сослался на вмешательство во внутренние дела державы вашей.
- Вот и ладно. Не для того он здесь сидел, чтоб императрицу судить, а чтоб с империей моей дружбу водить. Вздумал сплетни плести, неучтивствами заниматься, пускай прочь идет, и чтоб ноги его более в России не бывало. Это еще кто без доклада ломится?
- Государыня-матушка, я тут ушам своим не поверил - не иначе Мавра Егоровна второпях перепутала - будто не желаешь меня видеть. Так сердце-то и оборвалося. Чем тебя, матушка, разгневал слуга твой безответный Алешка, скажи, не томи.
- А, это ты, граф Алексей Григорьевич, войди, войди, куда как ко времени пришел. И ты, Мавра Егоровна, заходи. Хочу вам первым канцлера Российской империи представить. Знакомьтесь - граф Алексей Петрович Бестужев-Рюмин, прошу любить да жаловать.
- Канцлер… На все твоя воля, матушка. Только как же дела с маркизом-то дипломатические, крику на всю Европу не оберешься!
- Крику, говоришь. А какой тут крик, когда мы своей волей ему убраться из нашей державы приказали.
- Как убраться? Да почему?
- Потому что не посол он здесь больше! Не желаю такого посла от Франции - и весь сказ. Вот канцлер сейчас указ заготовит да письмо королю французскому, тут и подпишу.
- Матушка-государыня, погоди, дай с мыслями собраться, словечком с тобой отай перекинуться.