Амбалика описала различные степени своего владения всеми шестьюдесятью четырьмя искусствами. Я уже давно забыл весь этот перечень, но до сих пор удивляюсь, как человек, тем более женщина, может быть одинаково сведущ во всех перечисленных занятиях и искусствах и к тому же уметь колдовать, плотничать, придумывать шарады и учить птичек говорить - особенно последнее. У каждой индийской дамы есть хотя бы одна птичка с яркими перьями и скрипучим голосом, которую хозяйка учит словам "Рама" или "Сита". Стоит мне вспомнить об Индии, тут же начинаю думать о говорящих птичках, о реках и дожде, о солнце, подобном богу.
Амбалика сдержала слово. Она развлекала и занимала меня все три дня и три ночи, и, хотя мы спали радом в шатре на крыше, я сумел соблюсти ведический закон.
Когда я сказал Амбалике, что Аджаташатру назвал ее любимой дочерью, она рассмеялась:
- Я его вообще не видела, пока он не решил выдать меня за вас. На самом-то деле меня выбрала старая царица. Я ее любимая внучка. Разве жертвование коня прошло не чудесно? Старая царица так волновалась! "Теперь я могу умереть спокойно", - сказала она потом. Знаете, она скоро умрет. Последний гороскоп был несчастливым. Смотрите! Падающая звезда! У богов пир. Они бросают друг в друга звезды. Загадаем желание!
Я тогда еще не познакомился с Анаксагором и не мог сказать ей, что звезда, кажущаяся ей пригоршней чистого света, на самом деле всего лишь летящий вниз кусок раскаленного металла.
- У твоего отца есть любимая жена?
- Нет. Он всегда любит новых. Не жен, конечно. В конечном счете жены обходятся слишком дорого, а отец уже женился на троих. Он может взять еще одну или даже двух, но только став царем. Сейчас он не может себе позволить новую жену. Но все равно он спит с красивыми шлюхами. Вы с ним не ходили в такие дома?
- Нет. Ты сказала, у него нет денег…
- Мы с сестрами часто говорим, что хорошо бы переодеться в мужское платье и пробраться в публичный дом, когда там веселье, и посмотреть, как правильно занимаются искусствами. Или мы могли бы надеть вуали и прийти туда как танцовщицы. Конечно, если бы нас поймали…
- Я схожу и все тебе расскажу.
- Не думаю, что вы должны говорить так вашей первой жене до того, как познали ее.
- Но не будет ли еще хуже сказать потом?
- И правда. А что у моего отца нет денег…
Девочка была бойкая. Она слышала, что я сказал, и пыталась отвлечь меня, а когда это не удалось, начала говорить искренне, но осторожно. Амбалика прикоснулась к уху, показывая, что нас могут подслушать, затем нахмурилась и накрашенным пальцем коснулась сжатых губ. Она была прекрасным мимом. Меня предупреждали, что не следует говорить о таких вещах дома, даже на крыше в полночь.
- Он слишком щедр со всеми, - громко произнесла Амбалика. - Он всем хочет счастья и раздает слишком много подарков. И поэтому не может себе позволить взять новую жену, чему мы очень рады, потому что хотим, чтобы он был наш. Мы ни с кем не хотим его делить.
Этот маленький монолог был шедевром двадцать восьмого искусства - актерства.
На следующий день, когда мы бок о бок качались на качелях во дворике, Амбалика шепнула мне на ухо:
- Все деньги отец тратит на войско против республик. Считается, что это секрет, но все женщины знают.
- Но разве не царь снаряжает войско?
- Старая царица говорит, что царь на самом деле хочет мира. Ведь после жертвования коня он вселенский монарх. Так зачем же воевать?
Я не сказал ей, что это Дарий, а не Бимбисара вселенский монарх, сразу заключив, что для Амбалики на первом месте родня, а не муж, и считал само собой разумеющимся, что обо всех моих словах будет доложено отцу или Варшакаре.
- А что думает царь о планах твоего отца?
- Он не знает. Откуда? Старая царица ему не скажет, она боится моего отца. Не знаю почему. Ведь она его мать.
- Ему может сказать распорядитель двора.
- Никто не знает, что говорит распорядитель по секрету. - Амбалика вдруг показалась вдвое старше. - Но республики он ненавидит.
- Он и мне так сказал.
- Да, что он говорит, все знают.
Это звучало двусмысленно. Я тогда задумался, что же будет шестьдесят пятым искусством. Дипломатия? Или конспирация? Нашу беседу прервало прибытие деда Амбалики, принца Джеты. Поскольку шел третий день, он принес нам подарки, и мы развлекали его в главной комнате. Как ни изящна была мебель и драпировки, было совершенно ясно, что дом скоро рухнет от ветхости и термитов. Как всегда, мой тесть заключил выгодную сделку.
Когда Амбалика собралась оставить нас вдвоем, принц Джета остановил ее:
- В конце концов, часто ли человек видится со своей внучкой?
Амбалика повиновалась. Принц Джета обратился ко мне:
- Вы официально приглашены ко двору Пасенади. - Он говорил спокойно, без напряжения, которое, несомненно, испытывал. - Царь хотел бы принять вас до начала дождей.
- Это большая честь, - по обыкновению, ответил я и добавил: - К сожалению, я должен подождать до отправки в Персию первой партии железа.
- Это будет в конце следующего месяца, уважаемый посол.
Принц Джета улыбнулся, а я изо всех сил старался не проявить своего смущения тем, что он знает о совершенно секретной сделке между мной и Варшакарой. Мы договорились о цене и решили, что железо будет обменено на золото в Таксиле. В общем и целом я остался доволен моим первым торговым соглашением, но не тем, что о нем знает принц Джета.
- Поскольку ваш караван идет через Шравасти, надеюсь, вы могли бы отправиться с ним.
- И у вас будет надежная охрана, - сказала Амбалика, вдруг заинтересовавшись. - Вы знаете, по всей Кошале рыщут банды, а на реках пираты. И все равно мне очень хочется повидать Шравасти. Старая царица говорит, нет города красивее.
- Я согласен с ней, - ответил принц Джета. - Правда, я видел лишь земли между двух рек - так мы называем наш маленький мир, - добавил он, обращаясь ко мне.
- Разумеется, я постараюсь совершить эту поездку… - начал было я.
- О, скажите "да"! - Амбалика обладала детским талантом упрашивать. Ей все было нужно тут же. Лаис обладает тем же свойством.
Принц Джета улыбнулся внучке:
- Твой муж хочет также встретиться с Буддой, о котором на женской половине ты слышала столько ужасного.
- Неправда, принц Джета. Многие наши дамы восхищаются господином Буддой. - Амбалика вдруг превратилась в воспитанную принцессу.
- А ты?
- Не знаю. Не скажу, что мне нравится мысль быть задутой, как свечка. Пожалуй, Махавира куда интереснее.
- Ты видела и слышала Махавиру? - заинтересовался принц Джета.
Амбалика кивнула:
- Когда мне еще не было шести, нянька взяла меня на совет джайнов, недалеко от вашего дома, у дороги к реке. Махавира сидел прямо в грязи перед советом. Никогда не видела такой толпы!
- А ты помнишь, что он говорил?
Казалось, принц Джета обнаружил во внучке нечто любопытное. Потому что она стала моей женой?
- Ну, мне понравилось, как он рассказывал, откуда взялся мир. Вы знаете, на самом деле все является частями гигантского человека, и мы находимся где-то у его поясницы. Конечно, география по Махавире отличается от того, чему нас учили в школе, но мне понравились все эти круги океанов - один из молока, один из прозрачного масла, один из сахарного тростника. О!.. - У нее была привычка замолкать. - Особенно мне понравилось, как он говорил о первом круге мироздания, когда все были шести миль роста и имели брата или сестру-близнецов, и каждый должен был жениться на сестре, как сейчас принято в Персии, и никто не работал, потому что было десять деревьев, на которых росло все, что можно пожелать. Листья одного становились горшками и сковородками, на другом росли всевозможные яства, уже готовые, - это дерево мне понравилось больше всех. Боюсь, я чересчур жадная. Было дерево с одеждами, а на одном дереве росли дворцы, хотя я не представляю, как это можно сорвать дворец будто банан. Но наверное, когда дворцы созревали, они сами падали на землю, которая была из сахара, а вода - из вина… - Амбалика снова запнулась. - Но я это серьезно. Я просто говорю, что запомнила. Он был очень старый. Я еще запомнила, что он был прилично одет, не в небесных одеяниях.
Наша брачная ночь прошла прекрасно. Я остался доволен, и Амбалика тоже. Наверное, и ведические боги остались довольны, потому что через девять месяцев родился мой первый сын.
Вскоре после свадьбы, в разгар засушливого сезона, я был приглашен на неофициальную аудиенцию к царю Бимбисаре. Он принял меня в маленькой, полной цикад комнатке, занавешенной пыльными занавесками.
Бимбисара сразу приступил к делу. Пусть он был и не вселенским монархом, но царем-воином несомненно. Кстати, до своего путешествия в Китай я считал, что идея о вселенском монархе присуща только ариям, видевшим нашего Великого Царя. Но в Китае мне рассказали, что некогда всем Срединным Царством - так они называют свою страну - правил один монарх в полном согласии с небесами и когда-нибудь он придет снова как Сын Неба. Поскольку существует только один бог, должен быть и один вселенский монарх. В действительности, разумеется, на небе и на земле столько же ложных богов, как и монархов. И все же мне ясно, что человечество жаждет единства. Китайцы никоим образом не связаны с ариями, но думают так же, как мы. Ясно, их вдохновил Мудрый Господь.
Я испросил у Бимбисары позволения отбыть с караваном в Шравасти.
- Ты свободен ехать, сын мой. - Бимбисара обращался со мной как с членом семьи, каким по ведическим законам я и являлся.
- Мне хочется встретиться с Буддой.
Естественно, я не упомянул о настоятельных приглашениях царя Пасенади.