* * *
Вскоре армия вошла в Опис, небольшой городок с низкими каменными домиками из глиняных кирпичей. Как во всяком поселении, расположенном на царском пути, в нем построили добротное каменное жилище для Александра и рядом несколько домов для его ближайшего окружения. Селевк предупредил Апаму, что в этом городе царь не собирается задерживаться и, вероятно, уже через несколько дней войско отправится дальше.
– А почему не завтра?
– Именно здесь царь собирается рассчитать старых воинов и отправить их на родину в Македонию.
С вечера по приказу Александра на площади стали возводить большой помост. Утром, когда помост был возведен и на площади выстроились войска, Апама забралась на крышу дома, в котором поселил ее Селевк, чтобы посмотреть на происходящее.
Воины заполнили всю площадь до самого помоста, вокруг которого выстроилось плотное кольцо царской стражи. Полководцы подъехали на лошадях по специально оставленному для них проходу и заняли свои места. Царь появился последним. Передав стражнику коня, Александр поднялся на помост и начал говорить.
Прошло некоторое время, и многие воины начали размахивать руками. Апама услышала громкий гул и подумала, что люди радуются щедрому вознаграждению за верную службу и криками благодарят своего повелителя.
Внезапно Александр спрыгнул с помоста и, стремительно пробившись через стражу, подошел к строю. Апама увидела, как он вцепился обеими руками в одного из воинов и резко толкнул его к подбежавшим стражникам.
"Что могло так разгневать царя?" – с тревогой подумала Апама. Вскоре она увидела, как полководцы, среди которых был и Селевк, протискиваются ближе к Александру, который продолжал метаться среди воинов, указывая стражникам то на одного, то на другого. Стража уже увела несколько десятков человек. Над площадью повисла тишина. Затем Александр взошел на помост, снова стал говорить.
"Он явно задумал что-то еще, – размышляла Апама. – Зачем он приказал арестовать столько людей?"
Больше никто не кричал и не размахивал руками. Поговорив еще немного, царь сбежал по лестнице, прыгнул на коня и галопом помчался к своему жилищу. Полководцы, поспешно вскочив на коней, последовали за ним.
Апама, придя в отведенные ей покои, с нетерпением стала дожидаться Селевка. Неожиданно он явился очень скоро, сильно расстроенный. Взглянув на мужа, Апама поняла, что с расспросами лучше подождать. Приняв ванну, Селевк пришел на женскую половину и, опустившись в кресло, стал рассказывать:
– Сегодня был настоящий мятеж. Я это предвидел и предупреждал Александра.
Он замолчал и откинулся на спинку кресла.
– Я поднималась на крышу, видела разгневанного царя и арестованных воинов. Что он сказал им?
– Александр объявил об увольнении ветеранов и поблагодарил их за мужество и верность. Он уже собирался перейти к выдаче наград, когда раздались крики: "Отпусти на родину нас всех!" А когда царь спросил, что они хотят этим сказать, многие принялись кричать: "Мы тебе больше не нужны! Оставайся со своими проклятыми варварами, которые многих из нас сделали инвалидами!" Апама, извини.
Она положила ему руку на ладонь, давая понять, что не обиделась.
– Александр приказал страже немедленно схватить главных бунтарей. Стража выполнила приказ и арестовала растерявшихся людей.
Селевк опять замолчал.
– Что было потом? – Апама понимала, что Селевку сейчас необходимо выговориться.
– Потом Александр снова поднялся на помост и перечислил все, что сделал для Македонии его отец Филипп. Напомнил, с чего начался поход в Азию.
– Расскажи подробнее.
– Почему это так тебя интересует?
– Потому что я люблю тебя и хочу знать все о тебе и твоем повелителе!
На мгновение Селевк задумался, лицо его погрустнело. Апама поняла, что он грустит о юности, о быстро промелькнувшем славном прошлом.
– Царь Филипп после своей внезапной гибели оставил Александру пятьсот талантов долгов.
– Гибели? Его убили? – Апама была поражена.
– Да.
– Кто? Кому это было нужно?
– Некто Павсаний. Предполагают, что по приказу царицы Олимпиады, матери Александра. Но это только предположение.
– Какая сильная женщина! – невольно вырвалось у Апамы. Внезапная догадка озарила ее. – Царица решила возвести на трон своего любимого сына и уничтожила ненавистного мужа. Так?
Селевк уклонился от ответа.
– Александр взял в долг восемьсот талантов и повел македонян в поход из страны, которая была не в состоянии накормить досыта свой народ. Он открыл нам дорогу через Геллеспонт, хотя персы были тогда властителями на море. Мы завоевали побережье Срединного моря. А теперь Александр собрался отослать на родину тех, кто не годен к военной службе. Но отослать с богатым вознаграждением, чтобы в Македонии им все завидовали.
Селевк снова замолчал. И услышал от своей жены горькие, жестокие слова:
– Да, он вел вас, победителей, через всю землю. А скольким из вас зажгли погребальные костры на тех дорогах, по которым вы прошли? А сколько людей стали калеками ради славы и бессмертия Александра? Разве эти воины стали счастливее, потеряв молодость и здоровье? А теперь великий царь отправляет своих победителей в Македонию, потому что они ему больше не нужны!
Селевк растерянно посмотрел на Апаму. Каждый день он открывал новые черты в характере своей юной жены. В глубине души он сознавал ее правоту, но боялся признаться себе в этом. Селевк любил своих солдат, с которыми бок о бок пережил многочисленные битвы, но, оправдывая поступок царя, приказам которого, будучи воином, привык беспрекословно подчиняться, возразил:
– Но ведь уйдут только старики ветераны. С наградами и со славой.
– Стариками их сделала война, – не сдавалась Апама. – Да, а что сейчас делает Александр, отправив под стражу солдат, завоевавших ему полмира?
– Он уединился в своих покоях и никого к себе не пускает.
– И Гефестиона?..
– Даже его.
– Царь страдает. – В голосе Апамы прозвучала злая ирония.
Селевк внимательно посмотрел на жену.
– Апама, запомни: я не мыслю ни дня своей жизни без Александра. И еще: научись скрывать свои мысли!
Она поняла, что это не просьба, а приказ…
На следующее утро Александр послал за своими полководцами. Селевка вызвали одним из первых. Среди явившихся на зов военачальников большинство были персы. Своим ближайшим друзьям царь объявил:
– Все основные полки отныне будут составляться из персов.
– Царь, – не выдержал Селевк, – прости наших воинов.
– Они сказали, что все уйдут домой. Пусть уходят. Немедленно.
– Александр, забудь об этой размолвке, – взмолился Гефестион.
– Пусть уходят! Завтра же!
– Что мы будем делать без армии? – спросил Птолемей.
– Я же приказал вам набирать воинов-персов. Отправляйте немедленно гонцов во все сатрапии.
Лица персидских военачальников светились льстивыми улыбками. Александр быстро распределил между ними командование над различными частями армии.
– А вы отправляйтесь в лагерь, – приказал он македонцам, – и объявите о моем решении войску…
Вскоре воинам сообщили решение царя.
Войско отныне будет состоять из персов. Отряд "серебряных щитов" будет персидским. Будет персидской фаланга. И конница этеров тоже будет персидской. Только главные македонские полководцы и самые близкие друзья Александра останутся на своих постах.
В лагере поднялся невообразимый шум:
– Отдать ненавистным персам все наши завоевания? – кричали одни.
– Добытые такой ценой! – вторили другие.
– Чтобы побежденные жили лучше победителей! – сокрушались третьи.
Чтобы не быть разорванными в клочья, персидские юноши поспешили укрыться в безопасных местах, подальше от разгневанных македонян. Но те ринулись к царскому дворцу. Щиты, мечи, копья, дротики с грохотом падали к его порогу в знак того, что македоняне пришли с повинной. Воины взывали к Александру, умоляя выслушать их.
Он вышел. Перед ним на коленях стояли македонские воины, с которыми он завоевал Персидскую империю.
Остановившись над грудой оружия, Александр, вскинув голову, сурово спросил:
– О чем вы просите теперь?
Ближайший воин, со слезами глядя на персидское одеяние царя, печально произнес:
– Ты называешь персов своими родичами. Ты позволяешь им целовать тебя. Кто из нас когда-нибудь удостоился такой чести?
Александр стремительно сбежал вниз, подошел к воину и приказал:
– Встань!
Когда воин поднялся во весь рост, царь крепко обнял его.
– С этой минуты вы все – мои родственники! – Голос Александра дрогнул…
Селевк позже слышал, как старик ветеран, прошедший все битвы похода, начиная с Граника, делился своими мыслями с товарищами по оружию:
– Я знал, что царь будет сражаться бок о бок с варварами, поставит их в свое войско и многих назначит военачальниками. Не думаю, что это правильно. Но я должен сказать, что каждый раз, когда мы ворчали на решения царя, казавшиеся нам безумными, в конечном счете он всегда оказывался прав.
…Воины один за другим подходили к царю, чтобы обнять и поцеловать его. Лицо Александра блестело от слез.
Вечером, прежде чем ветераны отправились на родину, царь устроил грандиозный пир примирения. Праздник ничуть не уступал свадьбам, разве что шатры остались в Сузах.
За столом рядом с Александром разместились главные вожди и македонян и персов. Царь, подняв чашу, призвал богов даровать людям согласие меж македонянами и персами. В его сердце вновь появилась вера, что мечта близка к осуществлению.