* * *
Ранним утром следующего дня, едва первые лучи восходящего солнца коснулись вершин Эламских гор, древний, почти трехтысячелетний город, раскинувшийся на четырех холмах, разбудили звуки труб. Они возвестили о выступлении македонского войска из Суз в Экбатаны.
Свет восходящего солнца позволил разглядеть построившимся воинам, как из дворца, возвышающегося на одном из холмов, из величественного портика, поддерживаемого каменными колоннами с капителями в форме крылатых быков, вышел владыка четырех сторон света, царь македонский Александр Великий. Многочисленная свита следовала за ним. Обернувшись, царь приказал:
– Пора отправляться. Трубите сигнал!
Военачальники, вскочив на коней, отправились к своим отрядам. Александр тоже сел на коня, и с развернутыми знаменами под звуки труб и ритмичный бой барабанов длинная колонна двинулась в путь.
Войско победителей – этеры, конная свита царя, в блестящих доспехах, в шлемах и поножах, с копьями и мечами; фалангиты, пехота, идущая в бой тесно сомкнутым строем, со щитами и длинными копьями – сариссами – на плечах; тяжелая конница и легкие отряды гипаспистов – растянулось по дороге на десятки стадиев.
Царь ехал впереди своей армии. Справа и слева от него находились телохранители и ближайшие друзья: Гефестион, Пердикка, Птолемей, Селевк, Кратер, Лисимах и Леоннат.
Вслед за свитой на лучших конях ехали тридцать тысяч молодых персидских воинов. Не все они пошли в македонскую армию по доброй воле, вынуждены были подчиниться победителям.
За армией следовал многочисленный обоз с наложницами и их детьми, слугами, рабами, музыкантами, артистами, акробатами, фокусниками.
В этом обозе ехала и легкая повозка Апамы. Девушка торжествовала, наслаждаясь ощущением своей победы над одним из самых блестящих и выдающихся полководцев ненавистного македонского царя. Но больше всего ее радовала иная мысль: только она, Апама, единственная из знатных персиянок, не была оставлена и следовала за своим мужем, любимая и почитаемая.
Роксану Александр тоже взял с собой. Царица ждала ребенка, долгожданного наследника. Но Статира тоже могла зачать в ту свадебную ночь.
"И что тогда будет? Кто из двух жен царя победит? – размышляла Апама. – Какому наследнику он отдаст предпочтение? Сыну Роксаны, дочери бактрийского вельможи, или Статиры, дочери персидского царя Дария?.."
Сидя в повозке, девушка пристально наблюдала за всем происходящим вокруг. Она обратила внимание, что македоняне даже в походе не расслаблялись – держали и луки, и мечи наготове.
Войска шли через долину Тигра к Опису вдоль речного потока, мимо пальмовых кущ и плодоносных полей, где волы без устали вращали водяные колеса.
Весна набирала силу, радуя зеленью пробуждающихся к жизни полей.
Во время стоянок Александр часто приказывал построить в ряд повозки и установить на них пиршественные ложа и столы. Шумные застолья царя и его приближенных порой длились до рассвета.
Солдаты тоже получали возможность отдохнуть и хорошенько приложиться к мехам с вином – их в изобилии везли в обозе. В эти часы все вокруг оглашалось смехом и песнями.
Ехавшие в обозе во время привалов разбивали свой лагерь поодаль. Из повозок первыми выпрыгивали дети солдат и их возлюбленных, девушек из бедных семей, покинувших свои дома из-за нищеты и безысходности. Апама с улыбкой следила за ребятишками со смуглой кожей и голубыми глазами: кровь разных народов перемешалась. Дети мгновенно затевали игры, крутились вокруг фокусников, которые развлекали их, показывая разные чудеса.
Македонские воины в часы отдыха приходили навестить своих детей и походных жен, приносили лакомства и фрукты. Апама заметила, что в войске много больных и отягощенных ранами, уже непригодных ни к битвам, ни к длительным переходам людей. Она искренне жалела их. Эти люди, как и она, Апама, стали жертвами тирана, одержимого идеей завоевания всего мира.
Содрогаясь от вида изуродованных шрамами лиц и тел, покалеченных рук и ног, Апама, как молитву Ахура-Мазде, шептала:
– Эта война несет только горе, слезы и разрушения. Селевк, пусть другие ведут в бой воинов Александра. Ты уже достаточно повоевал. Царь ни в чем не может упрекнуть тебя. Я слышала о твоих подвигах в битвах при Иссе и Гавгамелах, во время осады Тира и похода в Индию. Милый, все богатства мира не стоят одного мгновения нашей любви. Вот и сейчас, в эти короткие часы отдыха, царь не отпускает тебя. Услышь меня и приди скорее…
Апама увидела и услышала много неожиданного во время привалов.
Оказавшись вдали от начальников, воины давали волю своим чувствам. Осушая один кубок вина за другим, они осуждали последние поступки царя:
– Мы, ветераны, выигравшие все битвы, теперь идем не впереди, а позади молодых воинов.
– И, что обидно, воинов не из Македонии, а из Персии.
– Мы мечтали вернуться домой с триумфом и чтобы нас вел царь-победитель.
– Он теперь полюбил лесть персидских вельмож и даже не помышляет о возвращении на родину.
– Царь хочет идти в новые походы со своим молодым персидским войском!
– Можно подумать, что это не воины, а женщины – так нарядно они разодеты!
– Посмотрим, сколько битв он с ними выиграет!..
Если бы Александр, уже привыкший к восточной лести, слышал, как македоняне поносят его! Апама ловила себя на мысли, что эти разговоры радуют ее. И в то же время она боялась за своих братьев, которые шли рядом с македонскими воинами, ненавидящими их. Апама несколько раз издали видела братьев: и старшего, Арбупала, и младшего, Арсама. Как они молоды и хороши собой! Как выделяются среди утомленных войной македонян!
Во время очередной стоянки Арбупал и Арсам навестили Апаму. Все обрадовались встрече: ведь не виделись больше года. Братья долго расспрашивали сестру о матери, о свадьбе, о муже. Апама рассказала о недовольстве воинов-ветеранов поступками царя.
Арбупал возмутился:
– Чем мы им не угодили? От Александра в Сузах они получили свадебные подарки и богатое приданое. Царь заплатил за них все долги. Для македонских воинов он устроил большой парад с множеством наград за мужество и верную службу. Неблагодарные! Они заслужили то, что царь вспыльчив и резок с ними.
Ответ брата удивил Апаму – он был на стороне Александра!
– Они не понимают, что царь желает своим ветеранам добра! – поддержал старшего брата Арсам.
Братья почитают македонского царя! Это открытие больно ранило Апаму. Не в силах сдержаться, она бросила:
– Александр убил нашего отца! Как вы смели забыть об этом?
Арбупал твердым голосом произнес:
– Нашего отца убили македоняне. Или бы он убил их. Это закон войны.
– Но войну развязал Александр! – Ненависть к царю захлестнула Апаму.
Старший брат покачал головой.
– Я восхищаюсь Александром! Он великий царь и полководец!
Апама в смятении закрыла лицо руками.
– Наша мать умерла бы от горя, услышав твои слова, Арбупал.
Бурные, противоречивые чувства переполняли душу девушки. Она с вызовом продолжила:
– Если бы я была воином, я бы сражалась против Александра в войске его врагов. И искала бы встречи с ним лицом к лицу.
Арбупал с тревогой огляделся, не слышит ли кто этот разговор.
– Остерегайся таких мыслей и слов, сестра. Мне страшно за тебя! Не забывай, что только благодаря Александру ты стала женой Селевка. Ты ведь любишь его?
– О, да! Люблю! Больше жизни! – вырвалось у Апамы.
На прощание Арбупал сказал:
– Да хранит тебя Ахура-Мазда. Да уберегут тебя боги нашего отца Спитамена.
Братья по очереди крепко обняли сестру. Потом они вскочили на коней и ускакали в свой лагерь.
Апама смотрела им вслед и плакала. Любимых братьев тоже отнял у нее ненавистный Александр!..
Однажды она случайно стала свидетельницей следующего разговора военачальников:
– Я счастлив, что снова в пути и свободен от дела размножения. Я не герой, как ты, Селевк.
Раздался оглушительный хохот. Это говорил один из ближайших друзей царя, имени которого Апама не знала. Сидя в повозке, она из-за занавески осторожно наблюдала и слушала.
Красавец Гефестион, смеясь, поддержал друга:
– Для истинных эллинов отправиться в поход подальше от восточных красавиц – большое облегчение. От одной мысли о персидской жене у меня волосы на голове встают дыбом.
Ненависть от услышанного переполнила душу Апамы. Она в ярости прошептала:
– Пусть боги пошлют заслуженную кару на ваши головы за эти гнусные слова.
Она вспомнила о своей матери, живущей в угрюмом полумраке комнаты, о ее бесконечном горьком ожидании отмщения за смерть любимого мужа. Апаме показалось, что она отчетливо видит ее лицо. Мать сквозь слезы отчаянно взывала: "Апама, ведь убийца твоего отца находится совсем рядом с тобой!"
Голос Селевка вернул Апаму к действительности:
– Запомни ты, Пердикка, ты, Лисимах, и особенно ты, Гефестион: брачное ложе – самое подходящее место для воцарения на земле мира, согласия и дружбы.
Дружный хохот заглушил эти слова.
– Такие мысли внушила тебе твоя персиянка? – спросил Гефестион.
– Этому учит нас царь Александр. И прошу в моем присутствии не говорить ничего дурного о персиянках. Апама самая прекрасная из всех женщин, которые встретились мне в жизни. Только с ней я почувствовал себя счастливым человеком после разврата, жестокости и зверств войны. И я благодарен Александру за этот подарок судьбы.
– А я благодарна тебе, любимый, за эти слова, – прошептала Апама.