(Титр: "Покойной ночи!")
3. "Ступени старого замка". Карловы Вары. Маститый писатель Ян Кораб прохаживается вдоль колоннады и выпивает третью кружку воды, ибо в результате своего натуралистического метода он нажил болезнь печени. Над колоннадой появляется самолёт и, сделав крутой вираж, сбрасывает двух парашютистов.
- Достопочтенный мэтр! - кричит один из них, даже не успев приземлиться. - Разрешите представить вам директора компании Гаммафильм. У нас есть для вас замечательное предложение.
Второй парашютист ухмыляется, показав сорок шесть золотых зубов, и протягивает писателю громадную ладонь.
- Какое предложение? - осведомляется Кораб.
- Блестящее! Насчёт сценария. Что, если бы к завтрашнему дню вы написали нам сценарий под названием "Ступени старого замка"!
- Гм… А почему именно "Ступени старого замка"?
- В этом для нас вся суть. Представьте себе панораму Праги, малостранские черепичные крыши, пусть даже с трубочистом или котом… и у вас сразу возникает сюжет. Например, что-нибудь из жизни классика Махи… или любовная идиллия эпохи революционного сорок восьмого года. Грандиозно, а? Такой материал таит в себе безграничные возможности!
- Не знаю, - ворчит маститый писатель. - У меня есть другой киносюжет. Что вы скажете, если поставить фильм из жизни сборщиков хмеля?
- Блестящая идея! - восклицает первый визитёр. - Такого сюжета в кино ещё не было. Что скажете, господин директор?
- Э-э-гм… - говорит магнат. - Разумеется. Конечно. Только он должен называться "Ступени старого замка".
- Ничего не выйдет, - возражает писатель. - На ступенях старого замка не растёт хмель.
- Пустяки! - жизнерадостно возражает первый посетитель. - Можно сделать так: сборщики хмеля едут посмотреть Прагу. Там к одной из сборщиц подходит поэт Маха… или молодой астроном Штефаник, и она поёт песенку о Праге. А! Замечательно! Поздравляю вас, уважаемый мэтр!
- Подождите, - возражает мэтр, - я имел в виду другое. Это должна быть драма безумной любви. Сборщик хмеля задушит свою возлюбленную…
- Ага! Чрезвычайно эффектно! А не может ли он задушить её на Ступенях старого замка? А внизу виднеется, знаете, панорама Праги - черепичные крыши…
- Нет, не может. Он задушит её в зарослях хмеля и потом ночью убежит…
- …на Ступени старого замка! Превосходно!
- Слушайте, что вам так дались эти ступени?
- В них всё дело. Замечательное название. Вы не представляете, как оно будет притягивать зрителя.
- Но мой фильм должен называться "Хмель".
- Извините меня, уважаемый мэтр, - это нам не подходит. Нам нужно снимать фильм "Ступени старого замка".
- Но почему?
- Видите ли, какая неприятная история. В прошлом году режиссёр Кудлих сказал нам, что у него есть замечательный сюжет для фильма с таким названием. У него, мол, уже и сценарий готов. Мы немедленно разрекламировали его как наш очередной боевик. Тем временем подлый Кудлих удрал в Голливуд вместе со своим сюжетом. А у нас этот фильм уже запродан авансом в пятьсот кинотеатров. Пятьсот договоров на фильм "Ступени старого замка", вот в чём дело! Величайший боевик сезона! На той неделе должны начаться съёмки. Вот мы и решили, что это было бы очень подходящее предложение для вас…
(Диафрагма.)
Из затемнения - плакат с надписью:
"СТУПЕНИ СТАРОГО ЗАМКА"
Боевик по сценарию Яна Кораба
Музыка Фреда Миртена
(Затемнение.)
4. "Отщепенцы". Писатель Иржи Дубен, пошатываясь, входит за кулисы. Он ошеломлён овациями зрителей, смотревших сейчас премьеру его социальной драмы "Отщепенцы". Да, эта вещь хватает зрителей за душу!
- Позвольте, позвольте! - слышится чей-то зычный голос, и за кулисы проникают двое людей.
- Разрешите представить вам директора компании Дельтафильм! - Четыре руки потрясают правую и левую руку Дубена. - Замечательно, грандиозно! Ваша пьеса должна быть экранизирована!
- Она просто создана для кино!
- Какая острота социальных конфликтов!
- Какая глубокая правда жизни!
- Какой воинствующий гуманизм!
- Здесь нельзя менять ни одного слова! Настоящая Библия!
- Кино понесёт её в самые глухие уголки страны!
- Что страны - во все концы света!
- По всей вселенной! Ручаюсь за это! Господин автор, вы не должны заключать соглашения ни с кем, кроме Дельтафильма!
- Мы создадим эпохальный фильм.
- Договор можно подписать хоть сейчас!
(Проходит месяц.)
С ц е н а р и с т. Я не изменил ни слова. Но с учётом специфики кино нам пришлось… гм… кое-что добавить.
А в т о р. Добавить?
С ц е н а р и с т. Д-да… Чтобы действие не происходило в одних и тех же декорациях. Одна сцена, например, разыгрывается на озере…
А в т о р. На озере?
С ц е н а р и с т. Да, на озере. Чрезвычайно благодарная натура. А другая сцена будет на рельсах, по которым мчится экспресс…
А в т о р. Экспресс? А зачем?
С ц е н а р и с т. Чтобы было больше движения, динамики. И ещё одна сцена будет на балконе замка…
А в т о р. Какого замка? Там нет никакого замка!
С ц е н а р и с т. Замок необходим. Такие кадры - ракурс снизу - чрезвычайно эффектны. В остальном же мы не изменим ни одного слова.
(Проходит неделя.)
Р е ж и с с ё р. Ансамбль для вашего фильма мы подобрали превосходный. Главную роль революционера будет играть Гарри Подразил.
А в т о р. Гарри Подразил? Этот любовник? А не слишком ли он молод для такой роли?
Р е ж и с с ё р. Это верно, но публика его любит. Роль мы для него немного подправим.
А в т о р. А кто будет играть его чахоточную дочь?
Р е ж и с с ё р. Она не будет его дочерью. Она будет его любовницей и дочерью фабриканта.
А в т о р. Зачем?
Р е ж и с с ё р. В социальном фильме так надо. Чтобы показать контрасты между нищетой и роскошью. Публике нравится видеть на экране жизнь богачей. Да, так вот эту дочь будет играть… (Шепчет имя.) Здорово, а? Разумеется, её роль надо сделать главной. Она будет водить гоночное авто и ездить верхом… Надо будет для неё написать несколько добавочных сцен. В остальном же в вашей пьесе не будет изменено ни слова.
(Проходит две недели.)
Р е ж и с с ё р. Мне доверительно сообщили, что цензура не пропустит некоторые слишком тенденциозные диалоги. Надо будет их смягчить.
А в т о р. Но ведь в театре…
Р е ж и с с ё р. К сожалению, в кино цензура строже. А одно лицо из министерства торговли высказало мнение, что конец уж очень трагичен. Нам намекнули, что этому герою-революционеру следовало бы в конце концов жениться на дочери фабриканта и чтобы их уста слились в долгом поцелуе.
А в т о р. Но это противоречит всему духу моей пьесы!
Р е ж и с с ё р. М-да… но нам нужно считаться с этими людьми. В остальном же в вашей пьесе не будет изменено ни слова.
(Проходит неделя.)
Н а с т о й ч и в ы й г о с п о д и н. С вашего позволения, господин Дубен… Я, видите ли, представляю финансистов, которые связаны с Дельтафильмом, поэтому я позволил себе обратиться к вам. Нам всем важен не только финансовый успех вашего фильма, но также и его моральные… и художественные достоинства, не правда ли? Главное - это художественные достоинства. Поэтому мы решили предложить вам… в интересах вашего фильма… чтобы вы учли, что его художественный эффект может быть… до некоторой степени снижен… революционной тенденцией… Не так ли? Мы думаем, что было бы лучше, если бы ваш герой… был не пролетарием… а, например… гениальным изобретателем. Очень просто: гениальный изобретатель, и всё. Он мог бы спасти эту фабрику… снова развернуть производство… и в конце концов было бы видно, как счастливы рабочие, что фабрика снова работает и процветает. В остальном в вашей талантливой пьесе не было бы изменено ни слова… Мы лишь из чисто художественных соображений…
(Проходит месяц.)
Р е ж и с с ё р. (у телефона). Да, знаю, это превосходная сцена, но слишком длинная. У нас герой скажет только две фразы, но они будут сильными, выразительными. Ручаюсь вам, этого достаточно. В этих двух фразах будет всё, вся эта социальная направленность и всякое такое… Да, да, скоро выпускаем на экран. Вы будете довольны, вот увидите. Ведь в остальном в вашей пьесе не изменено ни слова…
(Проходит месяц.)
Р е ж и с с ё р. (у телефона). Да, да, да. Уже заканчиваем монтаж. Что? Те две фразы? К сожалению, их при монтаже пришлось выпустить, они тормозили нарастание действия. Но это совсем незаметно, вот увидите! Вы и не узнаете своей пьесы, так она теперь эффектна!
Затемнение.