Пошёл Кудеяр всё в тот же дом: "Меня господин послал, велел коней привести и вещи забрать! Ему надо срочно уехать и незаметно" - сказал серьёзно, твёрдо, но тихо, посмотрел много знающими глазами, и ему поверили. А Горобей в это время обзавёлся телегой - груз тяжёлый, коней надобно пожалеть, и самим можно в телеге спать по-очереди.
Выехали из города в ближайший лесок. Достали у пленника кляп, но мешок с головы не снимали, и Горобей страшным неузнаваемым голосом спрашивает, с выбрыком неместным деревенским выговаривает:
- Ты-ть, твою мать…! Хто такой говори! Есть мне резон тя в живых оставляти? А то-ть я голову с тя-ть сниму-у!
- А сам ты кто удалец? Зачем меня поймал? - не упал духом чернявый царьгородец.
- Я-ть вольный стрелок с больших и малых дорог, хто попалси, тот и виноват! Ха-ха, лупити тябе хоботом! - озорно поглядывая на друзей, вошёл в кураж Горобей. - Говори, хто таков, пока я слушать горазд!..
- Разбойник что-ли, удалой?
- Я-м те дамте "разбойник"! Язык-тоть у тебе длинён, могу подкоротить! - будто бы обижаясь, посуровел Горобей.
- Ну, ладно, а чего ты хочешь, скажи, может, я исполню за мою свободу.
- От ты-ть соображай давай. Чаво надо-ть, сам знаешь, золото давай - так и быть - отпущу.
- Как же я тебе золото дам, когда связанный?
- А! Дурачка ищешь, нават*! Имя своё говори и у кого золото спрашивать, а получу золото - отпущу тя целого и даже невредимого.
- А как знать, что не обманешь?
- А-ха-ха! Ха-ха-ха! - развеселился Горобей-разбойник, Кудеяр и Прытко переглянулись с Горобеем, тот им подмигивает, ощутимо пнул чернявого ногой в бок. - А никак! Торговаться вздумал?! Могу сразу голову чирик - и в лесок под берёзку-ть. Всё золото своё сохранишь…!
Кудеяр и Прытко тоже загоготали грубыми голосами и тоже давай ногами чернявого попинывать.
- Ладно-ладно! - кричит тот из-под мешка, - будет тебе золото.
- Так-то-ть лучше! Откедова таков ты-ть взялси, и как звать?
- Я из вольного города Венеция, зовут Максимилиан, знатного рода Ипполитов отпрыск. По делу приехал к местному князю Мстиславу Витеневичу Городненскому, у свояков остановился. Князь меня искать будет, если долго не приду… а я могу за себя выкуп дать, а могу на службу вас всех взять и щедро платить за нужные мне дела.
Горобей сделал круглые глаза, друзья переглянулись.
- Брешет, собака, обманет! - пискнул не своим голосом Прытко.
- Ты-ть не заговаривайся! К кому за деньгами итить для начала говори!
- А ты видал из какого я дома выходил?
- … Ну-ть, видал.
- Вот там меня назови, скажи денег дать десять золотых!
- … Дёшево, эта, ценишь свою-ть венецьянскую, знатную шкуру!
- … Ладно, двадцать золотых! На службу ко мне пойдёшь?
- Итить его, ишь князь в мешке выискался! Молчи пока… Смотри, ежли обманул - голову твою положим под берёзку-ть!
Отойдя в сторонку, друзья потихоньку поговорили. Мол, довольно важная птица попалась. Хотя, охраной подрабатывать может, если что - не придерёшься. Взять его в охапку, да на княжье подворье отвезти - можно нажить неприятности ненужные с князем Мстиславом. Горобей покачал головой:
- Похоже, Кудрявушка, твой день в параде ходить и девок господарских соблазнять. Только шибко не балуй - надо поторапливаться к завтрему, на Присягу успеть - святое дело.
Глава шестая. Песняры
Интересный балаган едет мимо леса, мимо поля - на большущей телеге шатёр из цветных кусков-лоскутков, высокий, везде ленточки разные цветные же повязаны. Что-то на нём начертано, что-то к нему приклеено, что-то на нём прицеплено. На ветру ленточки легко трепещут, что-то поскрипывает, что-то позвякивает. Два коника вороной и белый везут его легко. Ещё два коника серый в яблоках и рыжий привязанные идут сзади - отдыхают. В балагане - весёлые люди, неунывающие. Поют себе, смеются о чём-то.
Едет балаган по Полесской песчаной дороге. Песочек мелкий-мелкий, почти белый, неглубокий. Колёса немного вязнут, ну, иногда и подтолкнуть приходится.
Батька-селянин с хлопчиком-подростком просится с обочины:
- Подкиньте, хлопцы до первого дома! - притомили мы ноги по пыльной дороге!
- А ты, почтенный, - стихотворец! На ходу сочиняешь!
- Да разве я сочиняю, так - языком болтаю…
- Садись почтенный, а это сын у тебя?
- Да, сын! Хороший хлопчик, только хворее часто - до лекаря идем. Добры лекарь е? Деречине. Пешком пошли - силы набираться, а уже и не хватае силы, глянь на его, бледны зусим… А вы светлые якие-сь, хлопцы, не ругаетесь - смеётесь… хто вы такие?*
- Мы - музыканты, песняры по-вашему.
- О! А сами-то разве не наши?
- Мы и наши, и ваши, сегодня здесь поём, завтра там танцуем.
В балагане пододвинулся с краю крепкий мужчина сам загорелый, волос белый с белыми усами, а мальчика поднял могучими руками, как пушинку, посадил на хорошее место, чтоб дорогу было видно - около возницы весёлого белокурого.
- И куды ж вы теперь едете, песняры?
- Куда глаза глядят!
- Чего на месте не сидится вам, чего ищете?
- При богатых дворах жить - себя потерять. И навсегда, всё одно, денег не заработаешь! А вся мудрость - в дороге. Вся радость - среди людей, на площадях, на майданах, на торжищах. От одного города до другого идём - песни сочиняем. От одного народа другому несём добро - не шитое, не пряденое, не кованое, не краденое, не потрогать его, ни в карман положить, на себя не надеть, ни продать, ни прожить. Наше добро особого рода - это мудрое слово, человека свобода, это дружная песня про то и другое, это танец, что будит и любовь и силу. Что народу любо, то и нам мило.
Мальчик раскрыл глаза широко и удивлённо заулыбался, все посмеялись, заулыбался и селянин:
- Ну, ты хлопец мастак, так-растак!
- Это, почтенный, что - так, пустяк. Вот отец мой, бывало, ка-ак начнёт быль-небылицу, не знал, как остановиться. Все развесят ухи как лопухи, и всё кидают ему медяки да серебряки. А чтоб отец уже взял да замолк, носили ему золотой замок. Вешали на губы, закрывали на ключ. Но отец-то мой был сильно могуч - свистел через ноздрю, выбрасывал соплю и тою соплёю перебивал всё остальное - и железное, и золотое.
- Ну же ж ты и врак!
- Так ясное дело - не дурак!
И опять все посмеялись.
- А ну, хлопчик, давай знакомиться, - обратился весёлый возница к мальчику, заметив, как жадно тот впитывает происходящее. - Я - Янка, трубадур. А это всё мои друзья - мне без них никак нельзя!
Это Веленица-Милавица - певица - она у нас Прынцесса.
Мальчику приветливо улыбнулась красивая-милая девушка с длинными тёмно-рыжими локонами в алых и голубых лентах. Девушка, сразу понимая игру, повязала мальчику на запястье кожаный цветной лоскуток: "Это от всякой болезни, и про нас память". Отец-селянин снял ко груди соломенную шляпу и кивал, понимая, что это для его сына большое событие.
- Это самый сильный человек на свете - показал Янка на богатыря с белыми волосами и усами - его зовут Торхельд - он дудит на волынке и сочиняет северные суровые, но нежные песни. А может взять коня на плечи и бежать с ним полдня.
Торхельд согнул перед мальчиком руку: "Дави пальцем!" - пальчик потрогал каменный бицепс. Селянин восхищённо заогогокал. Все опять посмеялись.
- Это Смиргун - в его руках гусли поют как девушки, а девушки мурлычут как гусли. "Ха-ха! Верно-верно!" - сказал Смиргун, немного смущаясь для порядка.
- Нику-Никола цыган - он бродяга больше, чем мы все. Его ближайший родич - Ветер. Он - скрыпач. Ты слышал скрыпку? - он сам её придумал!
Нику, хитро играя чёрными глазами, достал чудесный невиданный инструмент. Тряхнул чёрными прядями. Поднял палочку-смычок. И запела душа!.. Тихонько… Запела…
- А это - Дивак, Диваня - он умеет летать!
Дивак достал лёгкие бубенчики-колокольчики и стал позванивать согласно скрипке. Низким басом загудел Торхельд. Потянула бархатно-серебристым голосом Милавица.
Селянин, вздохнул, потёр глаза, не смея нарушать музыку словами. Оказалось, что он и не старый человек, а просто очень усталый.
- Как это - летать? - слушая волшебные звуки, спросил мальчик.
- Увидишь, малыш, приходи с тятей на представление… А как зовут тебя? - спросил Янка, а Милавица игриво показала рожицу. И мальчик, уже согретый вниманием, ответил: "Я - Олесь".
- О, красивое имя! - воскликнули чуть не все разом. То ли правда так им понравилось, то ли хитрецы такие, а может и то, и то.
И скрипка пела, и грустила, и завлекала, и смеялась, Позванивали бубенцы, подпевали тихонько дружные голоса. И шли весело под пологую горочку кони. И солнышко грело. И ветер трепал волосы и ленты. И странствие было легко и приятно. Сказка…
Приехали песняры. Издалёка. Косматую звезду в том году встречали ещё в Эстергорме Венгерском, за лето прошлое исходили Богемию, Хорватию, Сербию, Болгарию. Зимовали в Царь-городе, Граде Константина. Видели купола и храмы, дворцы и лачуги. Сей весной заезжали на Угорщину. Новые песни пели на Пасху князю Изяславу Ярославовичу в Киеве. Проехали уже через Волынщину и через Берестье, но долго там не задержались - крепость есть крепость, всё в строгости и порядке. Послушали песняров, похвалили, и дальше отправили. Были недолго и в Кобрине. Путь держали ныне на Варяжское поморье.