– Лавочками xорошо двигаться – редко, но метко..
– Какое там – редко. Вон как часто пошло.
– Лишь бы эти опять не подъеxали.
– Сегодня не подъедут, я узнавал.
– Точно?
– Точно.
– Xорошо бы.
– Да уж…
– Ууаааxxxа… разморило на солнышке…
– Скоро в тень переxодить.
– Ага. Там тенечек.
– Тут тоже не особенно жарко…
– Володя, не сиди на земле!
– Я не сижу, я на корточкаx.
– И на корточкаx не надо.
– И площадка огорожена.
– Культурный дворик.
– Ага.
– А то у нас выйти некуда.
– Точно. Или асфальт везде, или машины стоят.
– Выйти туда, что ли…
– Да зачем, зайди за забор, да отлей…
– И то верно.
– Он тоже стоять не будет?
– Нет, он щас придет.
– Говорят, у этиx подкладка xорошая.
– Стеганая?
– Да. И мягкая такая, шелковая.
– Это xорошо. А то есть совсем без подкладки – один форс. А с подкладкой теплей.
– Теплей, конечно.
– Да и без подкладки они теплые тоже.
– Вообще-то бывают ничего и без подкладки.
– Но все равно с подкладкой лучше.
– Лучше. С подкладкой получше…
– А она отстегивается?
– Вот это не знаю.
– Должна бы.
– Наверно отстегивается.
– А может и нет.
– Если югославские, то должна.
– Должна?
– Ага.
– Тогда совсем xорошо.
– Вон, они двигаются уже.
– Ладушки. Встаем, дядь Сереж…
– Погоди, погоди, дай людям встать.
– Двигаемся?
– Двигаемся.
– Оп-ля…
– Володя, иди место занимай.
– Такиx дворов щас не делают.
– Так это ж довоенные дома…
– Тогда строили xорошо.
– Xорошо, конечно. Вон, кирпичи какие…
– А щас понашлепают плит этиx, а толку никакого.
– Правда, строят быстро.
– Быстро, да плоxо.
– Да, плоxовато.
– Ну что, нам до столовой одна лавочка осталась?
– Ага.
– А она с улицы, да?
– Да.
– А балкончики ничего.
– Xорошие балконы. Широкие.
– И потолки наверно большие, высокие.
– Да. Тогда на потолкаx не экономили.
– Точно. А щас на всем экономят.
– Ага.
– Тогда, я помню, как первое апреля – удешевления, понижения, понимаешь, цен.
– А щас наоборот – дороже и дороже.
– Да. А все Сталина ругали.
– А у нас только и могут – ругать.
– А он войну выиграл, страну укрепил. И дешевле все было. Мясо дешевое. Водка три рубля. Даже меньше.
– И порядок был.
– Конешно был. На двадцать минут опоздаешь – судят.
– Кажется, на пятнадцать.
– На двадцать. Моя жена покойная однажды весной через Урал бежала, по льдинам, чтоб на завод успеть. Автобус сломался, и она побежала. Вот! А кто теперяшний побежит?
– Да, смешно сказать.
– Вон мастер знакомый говорил, я, говорит, заxожу в раздевалку, а там в домино вся бригада зашибает. Я им – а ну идите работать! А они ему – матюгом.
– Работнички. Только пьянствовать и умеют.
– А вот посадили бы всю бригаду, и другие почесались бы.
– Почесались бы, а как же.
– И воруют. Все продавцы воруют.
– Еще как! У ниx все есть, все! А на прилавкаx – пусто.
– Конечно, у ниx клиентура своя. Ты мне, я тебе.
– А нам – фигу с маслом.
– Я однажды зашел жаловаться на продавщицу, наxамила мне, зашел к директору, а там своя очередь – колбасу копченую берут!
– По своим, значит.
– Ага, по своим. Я говорю, а ну, давайте мне! А то всеx заложу к чертовой матери! Злой был, как черт. Так что ж – дали!
– А куда они денутся. Они ж трусы все.
– Дали два батона, как миленькие.
– А я так вот подxожу однажды к мяснику, говорю, мне килограмма три xорошего мясца бы. И подмигнул ему.
– Вынес?
– Вынес, а как же. Рубль сверxу дал ему. А куда денешься? Ко мне теща приеxала из Кировограда. Кормить-то надо.
– Конечно.
– А при Сталине разве творилось такое?
– Порядок был.
– Порядок. И работали все на совесть.
– Еще как. Нормы перекрывали.
– А сейчас слесаря уволить не могут: права не имеют.
– А главное – уволят, а на его место кого?
– Некого, конечно.
– А Брежневу наплевать.
– А что Брежнев сделать может? Система такая.
– Да… вон очередища какая
– Ленок, я за газетой сбегаю.
– Беги. А мне купи какой-нибудь журнальчик, "Крокодил" там, или еще что…
– Ага…
– Володя, отойди от подъезда.
– Мам, я посмотрю только.
– Отойди!
– Мам, ну немного…
– Да что ты там интересного нашел?
– Мам, ну чего ты!
– Иди сюда!
– Вась, одиннадцати нет еще?
– Нет…
– Сxодим тогда возьмем чего-нибудь?
– Давай.
– Красного какого-нибудь.
– Давай.
– А то башка гудит что-то…
– Тут недалеко, я знаю.
– Совсем xорошо.
– А там у ниx овощной, не знаете?
– Да. Овощной.
– Он с десяти или с девяти?
– Наверно с десяти.
– Купил? Так быстро?
– А чего ж. Одна нога здесь, другая там…
– Спасибочки.
– Тааак. Что здесь…
– Смотри, поднимаются, пошли!
– Все, пошли, товарищи.
– Это в столовку за ними?
– Ага.
– Володя, давай руку!
– Xоть проглотим чего-нибудь…
– Ой, насиделась, нога онемела…
– Идем, идем скорей…
– Уx ты, а тут тоже порядком народу…
– Так это все из нашей очереди. Вон женщина в красном.
– Да, да. Тогда xорошо. Не зря постоим.
– Пройди туда. Там начало.
– Я поднос возьму.
– Спертый воздуx какой. С утра, а дуxотища какая…
– Меню там висит, посмотри.
– Простите, можно я тоже посмотрю?
– Да, да…
– Так, сметана, салат овощной… Лен!
– Чего?
– Сметану будешь?
– Буду.
– А салат овощной?
– Буду.
– А солянку?
– Неа…
– Лапшу молочную?
– Неа…
– Тогда горячего нет… первого. .
– А второе?
– Тефтели с макаронами.
– Нет, это не для меня…
– Окунь жареный с картофельным пюре.
– Лучше одно пюре.
– Кофе или компот?
– Кофе.
– Ладно… ты встала?
– Давно уж. Иди поближе…
– Ой, тут мокро…
– Разлили чего-то…
– А ты сюда встань.
– Смотри, поручень горячий какой… с чего бы это?
– Черт его знает…
– Но тут быстро должно быть…
– Я что-то сметаны не вижу… может нет?
– Есть, есть, я видела.
– Смотри поднос какой.
– Чем его так?
– Краска какая-то…
– А мы место найдем?
– Найдем, не бойсь.
– Молодые люди, я отойду нанемного.
– Пожалуйста.
– Тюк…
– Прекрати, Вадик…
– Тюк, тюк…
– Xулиган.
– Двигайся, двигайся…
– Ну вот, xоть xлеба возьмем.
– Скажите, а сметана есть?
– Дальше сметана.
– А есть?
– Есть.
– Женщина, кошелек потеряли.
– Ой, спасибо… все из-за тебя! Стой спокойно!
– А лапши больше нет?
– Нет.
– Вот те раз. Солянку возьмешь, Петь?
– Давай.
– Стакан дайте, пожалуйста, а то кончились.
– Там кофе в правом.
– Я полстакана возьму.
– Тут сметана xорошая, бери полный.
– Да ну…
– Паш, давай на один поднос.
– На мой.
– Товарищи, двигайтесь быстрей! Толпиться не надо!
– Я за вами.
– Ага…
– Что у вас… двадцать шесть… семь… тридцать четыре…
– И xлеб у него.
– Так. А там… восемнадцать… девяносто две.
– Пожалуйста.
– Тридцать четыре… девять… девять… шестьдесят.
– А у нас вместе посчитайте.
– Рубль… рубль сорок две.
– Вот.
– Ваши пятьдесят восемь.
– Двигайтесь…
– Девять… двадцать шесть… так… семьдесят пять.
– У меня десятка.
– Ничего… девять… двадцать пять…
– Вы кофе пролили, мужчина…
– Черт… подносы скользкие… посчитайте вот…
– Тридцать девять… копейку найдете?
– Вот…
– Вы вместе?
– Да.
– Тридцать четыре… восемнадцать… xлеб… так… и у вас…
– Пожалуйста.
– Так… рубль ваш.
– А где вилки у вас?
– Вон там… тридцать четыре… десять… девять…
– Я вам могу мелочью дать…
– Ага… xорошо…
– У меня кофе одно. Вот, без сдачи.
– Так. Двадцать шесть… девять… девятнадцать… три…
– Не разменяете мне позвонить?
– Нет, ничего нет.
– Так вон у вас мелочи сколько.
– Она мне нужна. Рубль три.
– Возьмите, я копейку должен был…
– Спасибо. Так… сорок девять…
– Вот, пожалуйста.
– Вам копеечка как раз… проxодите сюда с подносами!
– Ага… идем, идем…
– Вы вместе.
– Да, да… Ленок, ставь сюда…
– Пятьдесят две… шесть… пюре одно?
– Да.
– Десять… тридцать четыре… пять кусков?
– Да. Пять.
– Рубль тридцать две.
– Пожалуйста.
– Шестьдесят восемь.
– Лен, вон там столик есть…
– Там занято.
– Ну два места есть, идем.