БТРы медленно поползли назад. Все окна забиты жителями. Они смотрели молча, неподвижно, без особого расположения. Бой на площади разгорался с все большим ожесточением.
- Михальчук! Слышишь меня! - в украинский эфир пробился комбат Хмелев. - Почему не докладываете? Вы где? На площади? Всех немедленно внутрь БТРа, закрыть все люки! Ты слышишь?
- На-ка выкуси. - Михальчук показал трубке фигу. - Амер говорит, они простреливают подступы из РПГ. Вот как влупят нам, а мы все в БТРе. Кумулятивная струя такое с нами сделает - мама не горюй. Нет, все знают об их любви к стрельбе из РПГ, только наш Хмелев не в курсе. Парамон, ты знаешь, как поступить. Скажи, не слышно ни хрена, пусть связь наладит. Организуй, короче говоря, помехи.
БТРы проползли уже метров триста, выехали из проулка к каналу. Пока обошлось без неожиданностей.
- Миха, слышишь, подъезжаем к первой дамбе, - доложил Коновалов. - Вижу вспышки на крыше.
- Где? - Михальчук развернулся к нему.
- Вот в том доме, где во дворе дерево большое растет.
- Ага, секу.
Через мгновение несколько пуль взбили фонтаны песка около колес БТРа, следующая очередь звонко ударила о броню. С мешков, которыми был экранирован борт БТРа, посыпалась земля.
- Хрен, огневая точка. Третий дом по улице, крыша рядом с большим деревом! - прокричал Петренко.
- Вижу, вижу. Не ссать, - оборвал его Михальчук. - Нам огонь из этого ствола пофиг. Виталька, прибавь скорость. Петренко, что встал как вкопанный, вперед, вперед. Много чести на всякий автомат заморачиваться.
- У меня в прибор наблюдения ни черта не видно, пыль, - доложил командир второй машины.
- А ты его чистил, Петренко? Перед тем как на задание выезжать?
- Приказа не было.
- А ты приказа и не дождешься. Что ты к нему привязался. У тебя машина под таким углом, что ты его и не увидишь. Давай за мной.
- Так доложить надо.
- Кому, Хмелеву? Не зли меня, ладно? Чего тупишь-то?
Обстрел продолжался.
- Слышь, Миха, стреляют еще с крыши углового здания, - доложил Коновалов, - и еще оттуда, из-за бензовоза на углу.
По броне звякнуло еще несколько раз.
- Теперь они меня достали. - Михальчук зло сплюнул. - Парамон, ну-ка врежь им. Открыть огонь.
- Ястреб-3, Ястреб-3, кто разрешил стрелять? - снова заверещал в наушниках комбат Хмелев. - Вы что там творите? Вы с ума сошли? Почему без команды?
- От тебя команды дождешься, пожалуй. Скорее на пенсию выйдешь. Или в гроб сыграешь.
- Амари-3, Амари-3, я - Герцог-6, идем на выручку. Прекратите огонь. У нас более выгодная позиция. Сейчас мы их срежем.
- Саня, сейчас наши ударят.
Два "Хаммера" выехали из переулка левее и через мгновение открыли огонь из крупнокалиберных пулеметов. Земля возле углового дома взорвалась фонтанами песка.
- А чего нам молчать? Парамон, давай поддерживаем. Сдвинься, Виталька, мы им не помешаем. Лупи хорошенечко, старина.
- Слушаюсь!
С правого борта украинского БТРа открыли стрельбу по всем местам, откуда велся огонь. БТР Петренко молчал.
- Трусит, - констатировал Михальчук. - Ждет, когда комбат командочку даст. В случае чего, на меня наедут. Он чистенький, вроде и ни при чем, гнида.
- Завалили! Завалили! Исламиста завалили! - радостно закричал Парамон.
С крыши дома, стоявшего за раскидистым деревом, свалилось что-то черное и глухо ударилось о землю. Огонь противника в сторону БТРов временно стих.
- Амари-3, Амари-3, впереди гранатометчики. Вы видите их?
- Саня, мы видим гранатометчиков? - Джин повернулась к Михальчуку.
- Как же, - тот кивнул, глядя в бинокль, - вон они, драгоценные. Видишь, гранатометчики закрепились там, где валит белый дым и пыль столбом.
- Так точно, Герцог, видим.
- Мы сейчас постараемся пробиться на площадь для эвакуации раненых, и вертолет с базы уже в пути. Они вполне могут развернуться и ударить по вам, поэтому съезжайте к дамбе за насыпь. Подобные действия уменьшат возможность попадания. Как поняли, прием?
- Все ясно, - подтвердила Джин. - Приступаем к исполнению!
- Чего там? - спросил Михальчук, когда связь отключилась.
- Они сейчас будут пробиваться на площадь, - ответила Джин. - Нам надо съехать за насыпь, иначе гранатометчики впереди ударят по нам.
- Ясный пень. Петренко, - крикнул Михальчук в трубку командиру второго БТРа, - слушай сюда. Съезжаем на насыпь, к дамбе. А? - Он поморщился. - Боишься? Утонем? Где утонем? До реки еще места полно. Чего ты тупишь?
- Комбат сказал, - Джин услышала, как кричали на другом конце провода, - съезжать нельзя, застрянем или утонем.
- Вы с дуба рухнули? - Михальчук рассердился. - Если где-то на учениях, скажем, в Бердичеве БТР по дурости водителя слетит с дороги в сторону реки и увязнет до половины, это еще возможно, но мы-то в Ираке. Не заметили разницы? У вас фобия? Ты люк-то открой и на землю рядом с дорогой посмотри. Камень сплошной, каменная пустыня, да еще пыль в придачу. Где тут увязнуть можно? Спятили? Видишь, амеры стоят за насыпью, ничего не просело под ними, даже на сантиметр, а ты чушь несешь!
- Нет, ты как хочешь, Саня, а я разворачиваюсь и еду на базу, - упорствовал Петренко. - Комбат команды не давал. Влетит нам по первое число.
- Куда едешь-то? - Михальчук зло рассмеялся. - Под носом у исламистов без всякого прикрытия так и покатишь, и они вломят тебе гранатометом, как тому БТРу на площади. Не злись, смешно слушать. Сползай за насыпь!
- Товарищ сержант, гранатомет! - крикнул Парамон.
- Дождались! Срежь его из КПВТ, причем прицельненько. Леха, не молчать. Огонь! Огонь!
- Мимо. Не попал.
- Зато он сейчас нам вжарит… Маневрируй, Виталька!
- Парамон, смотри, он высунулся. Стреляй, стреляй! Готов! Готов, сукин сын!
Было видно, как на крыше дома гранатометчик пошатнулся и из ствола гранатомета вывалилась граната. Пороховой заряд загорелся, пробитый очередью. Граната завертелась волчком, разбрасывая искры.
- Сейчас она же его и прикончит, - констатировал Михальчук. - На куски порвет. Довоевался парень. Виталька, все быстро за насыпь!
БТР сполз к дамбе, а за ним, немного помедлив, тронулся и второй БТР.
- Наконец-то сообразил Петренко. Мозгов хватило, - усмехнулся Михальчук. - Есть же такие упертые. Так, Виталька, - он осмотрелся, - видишь капонир метрах в ста левее?
- Ага, командир, вижу.
- Вот, давай заезжай туда. Это окоп. Петренко, слышишь меня, держись справа.
- Ладно…
- Недоволен. - Михальчук подмигнул Джин. - Комбата боится, а тот сам нас всех опасается. Больше всего лебезит перед начальством в Киеве.
- Как думаешь, Миха, - окликнул его Парамон, - тут до ближайших домов, наверное, метров четыреста. В принципе, для гранатомета вовсе не проблема.
- Не проблема, но надо их наблюдать. Все, ребята, вываливай из машины, - приказал он. - У нас здесь только один борт, обращенный к противнику, работает. Остальное самим придется делать собственными ручками. Парамон, возьми под наблюдение эти крыши справа, а ты, Леха, поглядывай сзади дома, метрах в пятистах отсюда. Петренко, вы чего все в банке маринуетесь? Вылезайте. Гранатомет может влупить. Они же нас тоже видят.
- Комбат запретил покидать машины.
- Ты все еще намерен его слушать?
- Амари-3, Амари-3, я - Герцог-6, - Джин услышала голос Майка в наушнике, - пробили коридор на площадь, а сейчас вывозим раненых. Приготовьтесь оказать помощь.
- Я готова, Майк. Как там?
- Довольно горячо.
Судя по интенсивности стрельбы, бой у больницы Эль-Зара вступил в самую яростную фазу.
- Молодцы амеры. - Михальчук прищелкнул языком. - Вот уже и раненых тащат. Наш комбат усрется, но в жизни не даст командочки пробить коридор на площадь. Мама миа, как говорится. Лишь бы чего не вышло.
- У них два тяжелых пулемета, снайперская пара, - возразил Парамон.
- Нам, брат, хоть ракетный комплекс сверху водрузи, мы из него стрелять не будем, ведь из Киева-то не разрешают.
- Исламисты палят между второй и третьей дамбами, - продолжил Михальчук через мгновение, глядя в бинокль. - Самих не вижу. Похоже, в углублении сидят. Зато пыль столбом и дым от выстрелов. Работают от углового дома. Видишь, - он передал бинокль Джин, - там еще ориентир заметный - три высоких пальмы, и из того сада правее здания школы.
- Вижу. - Молодая женщина кивнула.
- Спроси шефа. Он их может обстрелять, - предложил Михальчук. - Позиция у нас удобная. Стрелковым оружием не достанем, но из РПГ и ГП-25 можем запросто попасть.
- Хорошо. - Джин быстро передала по рации слова Михальчука.
- Амари-3, я - Герцог-6! Огонь разрешаю. Спасибо.
- Миха, ты спятил! - в украинский эфир снова пробился комбат Хмелев. - Я сейчас от Петренко узнал. Ты куда стрелять собрался? В тюрьму сесть захотел?
- Он говорит, по тебе тюрьма плачет, - прикрыв трубку рукой, пояснил сержант. - Вас не слышно, - громко сообщил он комбату. - Ничего не слышно. Повторите. Парамон, - кивнул мужчина товарищу, - давай.
В эфире послышался треск. Комбат Хмелев отключился.
- Ох-ох! - Михальчук вытер рукавом испарину со лба. - У него шага лишнего не сделаешь. Не спросят ли с него? Вот весь круг проблем комбата, а на жизни наших ребят ему пофиг. Кстати, ты заметил, Парамон, он давно не называл свой позывной. - Сержант усмехнулся. - Как думаешь почему?
- Забыл, - предположил тот.