Не откладывая дела в долгий ящик, я поручила сэру Уильяму Чарльзу Россу написать портрет и сделать это во дворце.
Позирование доставило мне больше удовольствия, чем лорду Мельбурну. Я чувствовала в нем беспокойство. Я сидела с Дэши, и мы с интересом наблюдали.
Когда портрет был закончен, я была не совсем довольна. Сходство было, но лорд Мельбурн на самом деле выглядел гораздо красивее. Когда я сказала ему, он заметил:
- Россу нравится изображать свои модели хуже, чем они есть на самом деле. Его это забавляет.
- А меня нет, - сказала я. - Мне нравится видеть людей такими, какие они есть.
- Художник скажет вам, что он видит все иными глазами.
- Если художник не видит того, что есть на самом деле, ему надо полечить глаза.
- Логика вашего величества, как всегда, безупречна.
Портрет повесили, и, если полного сходства и не было, я знала, что мне будет приятно видеть его… всегда.
Вероятно, мое письмо встревожило дядю Леопольда, потому что он известил меня, что собирается посетить меня с непродолжительным визитом. Когда он написал "непродолжительным", он имел в виду очень краткий визит. Он намеревался встретиться со мной в Брайтоне на несколько часов, поговорить и тут же вернуться обратно.
Сама идея поездки в Брайтон была мне не по вкусу. И несколько часов мне тоже внушали недоверие. Я опасалась, что меня вовлекут в какое-то соглашение, которого я не желала. Если бы мне пришлось принимать какое-нибудь решение, то я хотела бы предварительно обсудить его с лордом Мельбурном.
Я ответила, что не смогу приехать в Брайтон из-за многочисленных неотложных дел в Лондоне. Он знал, какой я пережила тяжелый период, и был осведомлен обо всем происходящем в Англии. Пусть это будет визит по всем правилам. Пусть он приедет в Виндзор. Я буду очень рада принять его там. Я думаю, что он был немного разочарован, так как в прошлом я всегда и во всем соглашалась с ним.
Однако, я полагаю, он был так обеспокоен тем, что я написала о нас с Альбертом, что он согласился прибыть в Виндзор. Когда они с тетей Луизой вскоре приехали, я бросилась в его объятия.
- Все то же мое милое дитя, - сказал он.
- Мне двадцать лет, дядя Леопольд.
- Да… да… повзрослевшее дитя.
Тетя Луиза постарела и уже не походила на ту беспечную молодую женщину, какой она была сразу после замужества.
Я провела с дядей лишь несколько дней. И почти все это время мы беседовали. И главной темой его разговоров был Альберт. По его словам, его удивило мое отношение к замужеству. Я ответила, что мое отношение было совершенно нормальным.
- Я имею в виду твое собственное замужество. Ты избегаешь всякой мысли об этом.
- О нет, дядя, просто я еще слишком молода и нет необходимости торопиться.
- Дитя мое, как ты сама сказала, тебе двадцать лет. Это вполне зрелый возраст. Ты готова к замужеству. У монарха есть обязанности по отношению к государству. Ты должна дать стране наследников. Ты же понимаешь, что твой дядя герцог Кумберленд, король ганноверский, только и ждет, чтобы подобраться к короне.
- Он всегда был пугалом. Маленькой я его боялась. Он представлялся мне одноглазым чудовищем вроде циклопа.
- Ты была недалека от истины. Он и теперь, как и прежде, ждет случая.
- Я не собираюсь умирать, дядя. Я намного его моложе.
- Не нужно говорить о смерти, милое дитя. Будь рассудительна… подумай о будущем… о том, чего от тебя ожидают. Тебе доставил удовольствие визит кобургских кузенов?
- О да. С ними было так весело. Александр был очень мил.
- Я помню, как ты обрадовалась встрече с Альбертом и Эрнстом.
- Да, это было давно, но я помню.
- Я имею от Штокмара прекрасные отзывы об Альберте. Он пишет, что таких молодых людей один на миллион.
- Штокмар не сказал бы так, не будь он в этом убежден.
- Разумеется. У меня большие надежды на Альберта.
- Я знаю.
- Ты и он… мои племянница и племянник… мои дети. Ты помнишь, когда я был вдовцом, оплакивая Шарлотту и наше дитя, ты и Альберт были моим утешением. Составляя планы для вас, думая о том, как сделать вас обоих счастливыми…
- Я помню, дядя. Вы были так добры ко мне… и к Альберту.
- Мое самое большое желание, чтобы вы всегда были вместе.
- Да, дядя. Я знаю.
- Я думаю, я был бы вполне счастлив, если бы вы поженились.
- Это может случиться… со временем.
- Я не уверен, что Альберт готов ждать… столь неопределенное время. Я думаю, что ты должна решать быстрее. Нельзя подвергать Альберта унижению.
- Я нисколько не хочу его унизить. Но брак - дело серьезное. Надо все обдумать.
- Ты должна все обдумать. Так, как ты живешь сейчас, это неразумно. Я знаю, конечно, что ты с матерью не в лучших отношениях, и это меня огорчает… глубоко огорчает. У вас у каждой свой двор. И еще эта неблаговидная история с девушкой, которая умерла.
- Да, но мы избавились от Конроя.
- Я слышал об этом. Все это очень неприятно. Но есть еще один вопрос. Ты очень дружна со своим премьер-министром.
- Мой премьер-министр - замечательный человек.
- Я в этом не сомневаюсь. Но следует ли ему быть в таких… отношениях с королевой?
- Он мой друг, так же как и советник.
- Дитя мое, ты так честна, так чиста, так благородна, что не допускаешь и мысли, что другие люди далеко не такие. Королевское достоинство не допускает… скандала. Тогда ему конец. Ввиду всего этого… ты должна подумать о замужестве.
- Я об этом думала и решила, что это дело будущего.
- Нет. Тебе следует поскорее выйти замуж. Тебе нужен хороший, трезвомыслящий спутник, который помогал бы тебе, разделил бы бремя, легшее на твои юные плечи. Альберт и Эрнст посетят тебя. Я думаю, когда ты вновь увидишь этого необычайно талантливого молодого человека, ты со мной согласишься. Я не могла видеть дядю Леопольда в таком волнении и сказала:
- Я надеюсь, дядя, я правда надеюсь.
Когда они с тетей Луизой собрались уезжать, я почувствовала прежнюю грусть при мысли о разлуке и совершенно искренне сказала им, что буду по ним скучать. Их визит был слишком кратким. Прощаясь, дядя Леопольд вновь заверил меня в своей любви. - Я хочу увидеть тебя счастливой, дитя мое, прежде чем я умру.
- Но я счастлива, дядя. Если бы нам только не допустить тори к власти и если забудутся все эти ужасные события, я могу быть вполне счастливой.
- Я хочу, чтобы ты исполнила свое назначение. Я хочу, чтобы тебя уважали. Я хочу, чтобы ты выполнила свой долг перед страной. Все это означало, что он хотел, чтобы я вышла за Альберта.
И в этот печальный и нежный час расставания я подумала: "О, дядя, я постараюсь полюбить его". Мы снова обнялись и расстались. Я вернулась к себе в комнату и наблюдала из окна за их отъездом.
И вот настал этот памятный день в октябре - точнее, десятое октября. Когда я проснулась, я застала у своей постели Лецен.
- Доброе утро, Дэйзи, - сказала я. - Меня что-то подташнивает.
- Это вчерашняя свинина, - сказала Лецен, - к тому же, я хотела бы заметить - вы переедаете за ужином.
- Вы выражаетесь как мама. Скоро вы скажете, что когда я смеюсь, то показываю десны.
- Вас очень тошнит?
- Нет, слегка. Все пройдет после прогулки в парке.
- И еще кое-что. Прошлой ночью разбили несколько окон. Похоже на то, что кто-то бросал камни.
- Как ужасно!
- Вы собираетесь встать?
- Да, конечно.
После завтрака я ожидала лорда Мельбурна, но он прислал сказать, что тоже нездоров. Скорее всего его плохое самочувствие вызвано той же самой вчерашней свининой, подумала я.
Чуть позже я отправилась в парк. Гуляя, я думала о дяде Леопольде и о том, что он говорил. И чем больше я об этом думала, тем больше укреплялась во мнении, что не поддамся на уговоры. Мои размышления прервал подбежавший слуга.
- В чем дело? - спросила я и увидела у него в руках письмо.
- Ваше величество, - произнес он, задыхаясь, - мне было поручено доставить это вам немедленно. - Письмо было от дяди Леопольда. Я распечатала его и прочла: "Ваши кузены, Альберт и Эрнст, прибывают…" Я не могла поверить! Это же сегодня! С сильно бьющимся сердцем я вернулась во дворец.
Узнав, лорд Мельбурн с иронией заметил, что столь поздно полученное известие не могло обрадовать людей, переевших вчера свинины. Но, тем не менее, мы должны забыть о неудобствах, возникших в наших организмах, и приготовиться к прибытию высоких гостей.
- Они очень устанут в дороге, - уже серьезно продолжал лорд Эм. - В Ла-Манше шторм. Я не завидую им.
Приготовления были закончены. Я оделась и с нетерпением ожидала приезда кузенов. Услышав шум колес во дворе, я вышла на площадку встретить их. И вот они идут ко мне. Когда я взглянула на Альберта, сердце у меня дрогнуло, и я тут же поняла, что к прежней жизни возврата не будет.
Они приближались, мой взгляд был устремлен только на Альберта. Он был высокий и очень бледный. Лорд Мельбурн был прав, море было бурным, и, как я узнала позже, Альберт страдал морской болезнью. Он был в темном дорожном костюме, еще более подчеркивавшем его бледность и голубизну глаз. Прекрасной формы нос, очень красивый рот, небольшие усики и едва заметные бакенбарды. Как он был хорош! Широкие плечи и тонкая талия. Волосы такого же цвета, как и мои. Он остановился передо мной, и ликование овладело мной. Вот что значит влюбиться, внезапно подумала я. Какая радость… узнавание Альберта!