- У адмирала Норриса 21 линейный корабль и 10 фрегатов! Немногим-меньше и у шведов. Посему наш линейный флот укрывается в Ревеле и мы одни брошены - одни супротив трех неприятельских эскадр! - Затем сухо добавил, обращаясь уже только к Голицыну: - Думаю, генерал, вы знаете, что предписывает в таких случаях морская тактика? - В этот коварный вопрос капитан-наемник вложил все презрение, которое опытный мореход испытывает к сухопутному генералу.
- Поворот "все вдруг" и немедленная ретирада, не так ли, капитан? - Князь Михайло посмотрел на Джемисона не без насмешки. Тот смутился:
- Так точно, сэр! - забыв, что сейчас он служит не в британском, а в русском флоте.
На капитанском мостике все примолкли, ожидая решения командующего. Голицын оглядел своих командиров и остановил взгляд на твердом лице бригадира Волкова, отличившегося еще при Гангуте, где тот вел отряд галер в авангарде.
- Что скажешь на поворот "все вдруг", Александр? - спросил князь Михайло спокойно, не заикаясь - видно, решение было им уже принято.
- Разве мы не те, что были при Гангуте? - вопросом на вопрос ответил Волков. И рубанул рукой: - Прикажи атаковать, и мы Шеблада на такой же абордаж возьмем, на какой взяли под Гангутом Эреншильда!
- Да, но там, под Гангутом, у нас было 90 скампавей супротив 10 вымпелов у Эреншильда, а сейчас у меня всего 60 галер против 15 вымпелов у Шеблада. К тому же к Шебладу на помощь могут прийти эскадры Вахмейстера и Норриса. И ничто им не помешает, поскольку дует крепкий зюйд и нет того штиля, который так вам помог при Гангуте. Нет, надо заманить Шеблада в шхеры, а потом и осуществить поворот "все вдруг", - усмехнулся князь Михайло и оглядел мужественные обветренные лица своих офицеров. Подумал: "С такими и на море воевать не страшно - самого шведского флагмана на абордаж возьмут! Ведь на галерах 10 тысяч закаленных солдат морской пехоты" - И приказал: - Отходить к Ламеланду!
На другой день ветер хотя и переменился на вест, но сила его не убавилась. На новом совете, собранном в адмиральской каюте, князь Михайло решил отвести низкобортные галеры, которые захлестывала высокая волна в глубину архипелага, к острову Гренгам!
- Русские опять уходят! - доложил вице-адмиралу Шебладу капитан флагмана.
- Вижу Аксель, вижу! - на загорелом лице Шеблада появился румянец, словно от лихой скачки на удачной охоте.
- Да они не уходят, сэр! Они бегут! - радостно потирал маленькие ручки сухонький старичок в огромном парике. Это был маркиз Сент-Илер, служивший попеременно на французском, голландском и некоторое время даже на русском флоте. С русского флота его прогнали по именному распоряжению самого Петра, который по поводу фантастических прожектов маркиза наложил суровую резолюцию: "У этого советника не много ума, понеже всех глупей себя ставит!"
Уйдя с русской службы, Сент-Илер поступил на службу британскую, где рассчитывал найти большие возможности насолить царю. Британское адмиральство учло это горячее желание барона и определило его в советники к адмиралу Джону Норрису.
Однако француз так надоел адмиралу-молчуну своей болтовней, что тот с удовольствием откомандировал его "для связи" на эскадру Шеблада.
И вот теперь беспечный маркиз давал советы на капитанском мостике шведского флагмана.
- Не упустите русских, сэр! Поверьте, я знаю петровских сухопутных адмиралов. Сейчас Голицын будет бежать от Гренгама прямо к финскому берегу под защиту батарей Або. Смотрите, сэр, как бы эта дичь не ускользнула от вас! Мой совет - вцепитесь русским в хвост и щелкайте их галеры, как орехи, одна за другой, из тяжелых морских пушек!
И Шеблад, то ли по молодости (после Гангута был переменен весь старший состав королевского флота), то ли по охотничьей горячности, внял совету. Поставив все паруса, сначала четыре фрегата, а за ними и шведский флагман погнались вслед за русской эскадрой.
* * *
- Шведы вошли в шхеры, господин генерал! - доложил капитан голицынской галеры.
- Что ж - сие добрый почин! - Голицын весело рассмеялся, показывая под черными усами удивительно ровные, белоснежные зубы. Ему вдруг вспомнилась та атака под Добрым в 1708 году, когда он разгромил оторвавшуюся от королевской армии колонну генерала Рооса. То был добрый знак под Добрым! И не даром его флагманская галера зовется "Доброе начинание"! Шеблад, как и Роос, оторвался от своих главных сил. Что ж, вот тот миг, который нельзя упустить! Голицын приказал галерам повернуть "всем вдруг" и атаковать шведа в узком проливе.
Когда Шеблад увидел внезапный маневр русских, он решил ответить контрманевром и приказал своим судам развернуться бортом, дабы встретить атаку галер огнем морских орудий.
- Я разнесу их вдребезги, маркиз! - радостно бросил он французу.
- Конечно! Я же говорил, что русский медведь не способен плавать! - Маркиз заложил белыми ручками уши, дабы не оглохнуть от рева тяжелых шведских пушек. Шведский флагман дал еще залп, и было видно, как рухнули мачты на передних русских скампавеях.
- Так, так! Бей их, бей! - триумфовал Шеблад.
И в эту минуту капитан флагмана испуганно доложил своему горячему адмиралу:
- Ваше превосходительство! Там справа фрегаты "Венкерн" и "Шторфеникс" сели на мель!
И действительно, при развороте бортом два самых крупных фрегата шведов крепко сели на мель. И тотчас со всех сторон к ним понеслись голицынские галеры. И хотя от картечи десятки русских солдат и матросов падали в воду, но другие, забрасывая абордажные кошки и разрывая заградительные сетки, карабкались на палубы фрегатов. Скоро с обоих фрегатов были сорваны шведские флаги.
В руках русских оказались 4 фрегата, 407 пленных и 104 орудия. На другой день все шведские и английские паруса на взморье исчезли - узнав о поражении при Гренгаме, эскадры Вахмейстера и Джона Норриса ушли к Зунду, и русские снова стали полными хозяевами на Аландах и оттуда грозили столице Швеции - Стокгольму.
Британский флот оказался бессильным защитить Швецию. Это радостно отметил Петр I, сообщая в Петербург Меншикову: "Правда не малая виктория может причесться, а наипаче, что при очах английских, которые равно шведов обороняли, как их земли, так и флот".
Царь верно понял, что Гренгам "приведет шведов и англичан к другой мысли". И оказался прав. После сей виктории даже английский король Георг I понял, что Россия грозит шведским берегам, и отправил в Стокгольм послание принцу Гессенскому, ставшему к тому времени королем Швеции Фредериком I: "Я заклинаю ваше величество, как верный друг и союзник, заключить мир с царем и устранить, поскольку это от вас зависит, неудобства и опасности, каким подтверждает вас и ваше королевство теперешнее положение".
Переменила свою позицию и Франция, предложившая в августе 1720 года посредничество между Россией и Швецией. Французский посол маркиз Кампредон стал "летать" меж Стокгольмом и Петербургом. В Швеции поняли, что все союзники их покинули и лучше идти на прямые переговоры с Россией. Осенью 1720 года в маленьком финском городке Ништадте встретились русские и шведские представители.
Так Гренгам открыл путь к Ништадтскому миру. Петр I высоко оценил заслугу гренгамской виктории. Как и после Гангута, были выбиты золотые и серебряные медали для участников баталии с поучительной надписью: "Прилежание и храбрость превосходят силу!" Михайло Голицын получил от царя в знак воинского труда "именную шпагу", а за "добрую команду" трость, осыпанную алмазами. Всего из казны на награды было отпущено 8960 рублей золотом. А Екатерина I, вступив на престол в 1725 году, произвела Михайлу Голицына в фельдмаршалы. Впоследствии князь Михайло сел в Киеве в кресло своего старшего брата, переведенного в Санкт-Петербург. Князь Дмитрий в Высшем тайном совете заправлял всеми финансами империи, а его младший брат, князь Михайло, стал командовать самой большой южной армией России, сдерживая турок и крымского хана.
В 1730 году, после кончины императора Петра II, оба брата оказались среди верховников. И хотя их попытка установить в России конституцию не удалась, новая императрица Анна настолько боялась поначалу Голицыных, что князя Михайлу поставила главой Военной коллегии. Правда, к делам он так и не приступил. Умер от старых ранений в том же 1730 году.
Справка об авторе
Десятсков Станислав Германович родился в 1936 году в Петрозаводске. Закончил исторический факультет Ленинградского университета.
Доктор исторических наук, профессор. Автор исторических романов: "Верховники" ("Современник", 1980), "Персонных дел мастер" ("Лениздат", 1986,1990), "Когда уходит земной полубог" ("Армада", 1995).
Исторический роман "Генерал-фельдмаршал Голицын" - новое произведение писателя. Печатается впервые.