Сергей Смирнов - Царь Горы, Или Тайна Кира Великого стр 20.

"Всемилостивые боги! - в беззаботном, хмельном ве­селье мысленно взмолился я,- Благодарю вас и обещаю вам жертвы всесожжения на всю свою годовую выручку! Вы приютили Кратона и прекрасного "юного скифа" на острове блаженства. Никто никогда не доберется до острова и не отыщет нас тут!"

Несомненно, белый столб дыма над нами можно было легко приметить не только из лагеря Гарпага, но и от самих Пасаргад.

Чтобы испытать Судьбу в третий раз, полагалось теперь явиться к царю персов живым и невредимым, бережно неся в руках его любимого "жаворонка".

Теперь мне уже нравился свежий холодок, охватывав­ший мою наготу со всех сторон.

Тайна оставалась тайной. Искушение разгадать ее до конца - конечно же до конца, весьма опасного,- сладо­стно мучило меня. Но кое-что уже было ясно.

Да, тайна Азала крепко связывала их обоих - царя пер­сов и его скифскую красавицу. Кем была она у Кира? Женой? Наложницей? Невольницей? Персам полагалось скрывать своих жен от чужих глаз - вот в чем была основа тайны, за которой скрывалась еще одна - тайна странной слабости царя Кира.

Глядя в небеса и на белую колонну дыма, я ни мгновение не сомневался в том, что вернусь к Киру или вместе с Азелек, или в одиночку, если она изберет себе отдельный путь, и при том ничуть не стану страшиться ее возможного признания своему господину. Не Скамандр, а Кир научил меня весело принимать Судьбу и испытывать наслаждение, честно играя с ней в самые опасные игры.

У меня за спиной послышалось движение: Азелек оде­валась. Я подождал немного, а потом, сдерживая улыбку, громко произнес:

- Азал! Без коней нам будет трудно добраться до дома. Ты должен помочь мне.

Ответа не дождался, но не усомнился в том, что "Азал" безропотно повинуется.

Тогда я смело, не стыдясь наготы, повернулся к Азелек лицом и добавил:

- Думаю, нам вполне хватит одного коня.

Азелек была уже полностью одета и уже с прибранными под края накидки волосами. Она сверкнула глазами, по­тупила взгляд и зарделась.

Замечу наперед, что до самых Пасаргад Азелек не про­ронила ни единого слова.

Мы нашли селение на той широкой дороге, что уходила в горы из долины, занятой войсками Гарпага. Одному из жителей я предложил за худоватую кобылу несколько серебряных монет, которые держал в своем поясе но тот напугался и побежал за помощью. Пришлось забрать лошадь так, даром. Была небольшая погоня, но стоило издали показать меч, как простолюдины отстали. Впоследствии на пути Кирова войска из Пасаргад в Эктабан мне даже удалось вернуть кобылку ее пугливому хозяину.

Итак, мы возвращались в Пасаргады по главной торговой дороге. Правил я. Азелек сидела сзади и не обхватывала меня за бока даже тогда, когда лошадь пускалась в галоп.

Иногда, на привалах, я нечаянно притрагивался к Азелек. Она не отскакивала в сторону, но взгляд ее прекрасных глаз напоминал мне о ночном уколе короткого скифского меча, по счастью унесенного лавиной.

Признаюсь, я сильно желал ее, но не добивался своего ни ласковым обращением, ни соблазнами, ни силой. Kaжется, я начинал понимать Кира. Он знал, чего стоит истинная свобода, потому и не мог, не хотел признавать никакой Судьбы. И ему был необходим такой "жаворонок". Ведь жаворонка можно поймать, но тогда как насладишься его пением в высоких синих небесах?

Едва мы достигли на пятый день плоскогорья, как нас сразу окружили всадники-персы. И в окружении низкорослых, крепких жеребцов наша легкая кобылка резво помчалась в Пасаргады, весело взбрыкивая и крутя хвостом.

Царь Кир вышел нам навстречу, оставив позади своего брата Гистаспа и хазарапата. Он шел, широко раскинув руки и радостно улыбаясь.

Я поспешил соскочить с седла и припасть на колено. В тот же миг Азелек очутилась на земле рядом со мной.

- Царь! - с грустью обратился я к Киру, не поднимая глаз.- Дорога была нелегкой. Мы сделали все, что было в наших силах.

И тут на мое плечо легла сверху тяжелая рука царя персов.

- Рад, что ты вернулся, эллин.- Голос Кира оказался, сверх моего ожидания, не гневен, а даже весел.- Мой брат Гистасп всегда во всем сомневается, и мы поспорили. Теперь ему придется отдать мне лучшего коня из своего табуна.

- Царь! Мы потеряли Иштагу,- не переменил я пе­чального тона.- Он прикрывал наш отход и доблестно сра­жался один против десятка врагов. Враги не смогли убить его, но от шума битвы случился горный обвал. Так погиб Иштагу.

- Славный был воин,- только раз вздохнул Кир, по­молчал и вдруг коротко рассмеялся: - Иштагу подхватил от тебя, эллин, дурную болезнь, Судьбу. Так ты и остался сам в живых.

- Признаю свою вину,- сказал я, и вправду почув­ствовав себя кое в чем виноватым.

- Встань! - повелел Кир и убрал руку с моего плеча.- Ты - тоже, Азал.

Он зорко посмотрел сначала мне в глаза, потом - сво­ему скифу. Его брови таинственно пошевелились, он сказал Азелек:

- Иди.

Затем царь персов жестом приказал мне приблизить ухо к самым его устам. В его глазах мелькнуло то самое выражение, с которым он некогда задал вопрос, решавший мою судьбу: "Ты видел их?" Жилы мои натянулись. Спроси он теперь: "Ты видел ее?" - пришлось бы ответить правду или потерять право называться Кратоном хоть на земле, хоть в Царстве мертвых.

- Благодарю тебя, эллин, за то, что уберег Азала,- прошептал Кир.- Я слышал о том обвале.

Меня охватил жар. "Буду верно служить тебе, царь пер­сов, до скончания дней",- только мысленно изрек я, не желая превращать клятву в истертую монету, и лишь коротко поклонился Киру.

- Теперь, эллин, подкрепись, соберись с мыслями и Расскажи, что узнал,- произнес Кир и для Кратона, и для всех окружающих.- Помни, что новые вести могут опередить старые. Тогда твоя нелегкая добыча потеряет цену.

Мой доклад царю персов происходил в небольшой уютной комнате, завешанной коврами. Все присутствовавшие сидели также на мягких коврах, вокруг большой медной кадильницы, из которой к потолку тянулась струйка apoматного дыма, напоминавшая мне о многом. Поначалу было нелегко держать четкий строй рассказа.

По сути дела, я вновь оказался равноправным членом царского совета, хотя все знатные персы, кроме самого царя, открыто выказывали подозрительность и даже пре­зрение к чужестранцу. Меня слушали царь Кир, его брат Гистасп, знатный перс Губару (в будущем - лучший вое­начальник Кира и сатрап Мидии), а также хазарапат Уршаг. Эламита Гобрия уже не было: видно, он убрался восвояси, подальше от чужой беды.

Я рассказал им обо всем, что увидел с высоты гор в долине и услыхал через дымовое отверстие дома. Из моего повествования само собой выходило, что мятеж Кира против Астиага, царя Мидии и его деда, выгоден всем - и самому Киру, и Астиагу, и Гарпагу с его союзниками. Киру следовало захватить трон Мидии раньше своих недругов, тем более что Гарпаг так настойчиво предлагал ему свою поддержку. Астиаг, не зная о возможном предательстве, ждал повода пустить в дело все свои застоявшиеся войска и жестокими карами устра­шить и смирить всю страну. Гарпаг же, вовремя поддержав Кира войсками, превышавшими все силы пер­сов, мог не только сохранить свою жизнь и высокое положение, но и мечтать о большем, несравнимо боль­шем.

- Слышно, что царь Мидии становится все более мни­тельным и нетерпеливым,- не дожидаясь от Кира позво­ления, заговорил глухим голосом Губару, большой и тучный перс.- То, что говорит этот чужеземец, похоже на правду. Гарпаг долго не будет стоять на месте. Он пойдет в горы. Считаю, что нужно выступить ему навстречу, закрыть Орлиный перевал в самом узком месте. Там и добиться от Гарпага клятвы.

- Что делать потом? - спросил осторожный Гистасп.

- Ясно наперед! - Губару сделал рукой резкое дви­жение, как будто разрубал мечом врага.- Персам идти во главе войска на Эктабан. Боги наконец отдают нам власть над этими обжорами и лентяями, тела которых стали мягкими, как у мучных червей. Сколько еще терпеть мидян?

- Орлиный перевал очень хорош, это верно,- кривя губы, произнес Гистасп,- Там три десятка воинов способ­ны перебить сверху стрелами и камнями целую армию. Что будет с персами, когда они сойдут на равнину и ока­жутся в окружении большого войска?

- Кто из вас не верит Гарпагу? - внезапно спросил Кир.

- Брат,- взял на себя нелегкую ношу Гистасп,- Мы все знаем о былом великодушии Гарпага. Но кто знает о тайных замыслах его союзников? Того же Фарасга. И кто ныне уверен в преданности парфянской конницы?

- Значит, со стороны виднее,- заметил Кир,- Непло­хо бы спросить чужеземца, что бы он стал делать на нашем месте.

- Этот чужеземец и так чересчур осведомлен,- Гистасп косо посмотрел в мою сторону.

- Говори, эллин,- повелел Кир.

- У нас, эллинов, всегда очень запутанные отношения как между союзниками, так и между врагами,- начал я в затруднении,- Не думаю, что мой совет может разрешить такое нелегкое положение. Вижу два пути. Первый: воз­будить парфян и гирканцев против мидян, против Астиага и его военачальника Гарпага. Когда начнется война "на стороне", стремительным броском малой персидской армии захватить Эктабан, а уже оттуда нанести столь же быстрые Удары по каждой из враждующих армий в отдельности, пока их стратеги не успели сообразить, кто действительный союзник, а кто враг.

- Неплохой способ погубить персов,- оценил мой во­енный план Гистасп.

- Второй путь: довериться Гарпагу и первым спуститься к нему в долину. Но держаться настороже и не ходить к нему в гости без охраны числом не менее двух сотен верных воинов.

- Неплохие слова для чужеземца,- признал Губару.

- Кто желает войны? Быстрой или медленной, не важно. Кто из вас? - вопросил Кир и обвел взглядом свой совет.

Все смотрели на повелителя, не говоря ни слова.