Принеслась с плачем в избу, там исхудавшие матерь с теткой сидят, мать зареванная, кричит не по-христиански это, а тетка желваками играет. Выслушали они ее, да и начала более осведомленная тетка говорить, мол -те, кто мертвечиной питается, помирают, такие страшные делаются. Умирают они в болезни страшной. Они живут, на них внимания как-то не обращаешь, боисся их. Да, боисся. Вдруг станут опять жрать. И они как-то все равно долго не живут, помирают. Хотя едят, но, наверное, им плохо, очень плохо, мучаются… Всё-таки людей едят. Они едят, потом разбегаются кто куда. Бегут в разные места, там ловят.
А ты, Агафушка, молодец что убежала от них, подойди поближе и дай тебя обнять.
Тетка ее обняла руками исхудавшими, мать встрепенулась, а тетка стала руки и ноги щупать, словно растирала, хотя Агафья ничего и не говорила, что замерзла.
Тут в горницу входят несколько мужиков, все молчат, истощённые лица суровы, некоторые слез не держат. Мать верещать стала, кричит, бьется, ее держат, а тетка все говорит, что -Господь наказывает, конечно, кто ж еще? Бог наказывает. Но надо так поступить, надо, ради спасенья, ради семьи, нельзя чтобы остальные умирали с голодухи, лучше так, на ее бульоне продержимся. На бульоне мясном, так уже все делают, это не то что кору варить, так лучше будет. Услышала тогда Агафья, что она самая младшая в семье, что именно она, Агафья, всех в семье и спасет. И внезапно тетка бросилась на нее и стала душить до хрипа, сама плачет и слез не держит, а вокруг все молча смотрели себе под ноги, под рев матери. Мерзость, чудовищно, но сытому в тепле происходящее не понять.
В тот вечер ее унесли в баню, разрубили. Голову перекрестили, поцеловали и похоронили. Тело сварили, и ели, ели, не могли остановиться, обсасывая каждую косточку. Друг другу потом в глаза не смотрели, оправдываясь что все ели людей. Кипучка, крик, слёзы, голод. Что может власть сделать? Что сделает, когда детей как телят кормили в столовой до голода кашей да хлебом, а теперь сами ими питаются. Это трудно представить. Невозможно. Сколько народу померло, кто ж их считал. Как же их сосчитаешь, когда до костей обглодают.
Холод, когда сил нет даже ползти, а во рту шерсть от кошки. Тут и не такое было. А потом еще раз, в 1932-1933 случилось, потом еще раз голод пришел в 1946. Долгое время эта тема вообще была запретной для исследователей. Когда запреты были сняты, появились такие публикации, что истории в стиле *У холмов есть глаза* сказкой смешной покажутся.
Кажется, меня тошнит от этих воспоминаний, а в наушниках как раз играет *Мясо для Бокассы* Автоматических удовлетворителей. Да какого х… Расписной смеется и продолжает песню на свой лад. Чертов безумец.
Переключаю на Мake Your own Kind of music-Mama Cass Elliot, пытаясь не думать о плохом, надо самому переключиться, залипну-ка в телефон.
Чего там в новостях пишут? Какой-то очерк о репортаже про дорогу жизни. Бл*дь, это фееричный 3, 14здец. Нет,3,14здец в вакууме. Оказалось, что репортаж о том, как заасфальтировали какую-то маленькую дорожку, которая до этого была в очень ужасающем состоянии (ну как тут Пельменного не вспомнить). Но называть это дорогой жизни? Делать репортаж, чтобы мой город потом все высмеивали? Нет, у нас не все такие полудурки, но заасфальтировать это и гордо ленточку перерезать перед телевизионщиками, пафосно говоря о дороге жизни? Вы бл*дь в своем уме? Дорога жизни реально в Ленинграде много кому жизнь спасла, а дорожка для тех, кто гуляет с собаками или просто домой спешит явно не тянет на такое громкое название. Позорище, да и только.
Но перед глазами все еще стоят те страшные вечера столетней давности, и мне надо срочно напиться, потому что это невыносимо, не могу, хватит. Кажется, я плачу и люди на меня странно смотрят. А еще тот факт, что желанием девочки по имени Агафьи было жить-делает возможность ей помочь невыполнимым. То есть я буду снова и снова переживать все это, и слушать ее странный говор, слышать, как она плачет, знать, что никак не могу ей помочь. Я ж блин не Девид Блейн, да и как ей собственно сказать, что это невозможно? Пока я не решился, и остальные ей не говоря, что видимо теперь до конца моих дней буду рассказывать кто такие хоббиты и Толкиен, что электричество не опасно, а пицца очень даже вкусно. Агафья никогда не видела Волгу, и я ей ее обязательно покажу. Она будет смотреть на столетние перемены, а я буду смотреть на ужас столетней давности. Словно люди, которые подглядывают с биноклем в соседние дома. Блин, всегда думал, что и за мной кто-то подсматривает.
(Мы за тобой смотрим, и честно говоря это сомнительное удовольствие, ты урод-тут свое вставил Лежебока.)
Я не знаю, как помочь Агафье, и она будет в моей голове всегда. Вспомнил как Ксения в моменты депрессии от таких раздумий говорила мне-В Японии разбитые предметы часто восстанавливают с помощью золота. Видимый недостаток становится уникальной частью истории предмета, он добавляет ему красоту. Вспомни это, когда почувствуешь себя сломленным.
Сегодня нужно будет порисовать, это позволит мне очистить ненадолго разум от столетнего 3,14здеца, это меня успокаивает, тем более мне советуют, как и что рисовать Купец и Отважнослабоумный, а они в этом неплохо шарят, в рисовании.
Следуя внезапно взявшемуся порыву, после воспоминаний Агафьи о ее семейных ужинах, решил хоть как-то сделать ей приятно-и обещаю себе еще раз съездить на Птичку, потому что она очень переживает за того кота и бабульку, которая мне его впихивала. Скорее всего бабульки там уже и не будет стоять, тогда просто подарю Агафье любого другого кота, пусть сама выберет. Понимаю, что делаю глупости, да и шерсть на одежде мало приятна, но раз решил, то пусть, скрашу в ее невеселой судьбе что-нибудь пушистым мудаком, Агафья, по-моему, будет рада. Мне кажется, что на самом деле коты прикалываются, когда смотрят вам за спину и угорают с реакции людей. Мол призраки, буууу. На меня они так не реагируют.
Надо себе все-таки признаться, что нравица наблюдать ее глазами события столетней давности (имею в виду деревенскую жизнь, а не фарш голодных времен). Это как путешествовать во времени и смотреть фильм чужими глазами, и я единственный могу это делать, но теперь мне надо развеяться после этих путешествий в воспоминаниях. Поставил на закачку фильмы Неадекватные люди и Страну Оз, отличное кино между прочим! Блин, я так и не посмотрел второй сезон Гнилых времен, надеюсь, как со всем этим 3,14здецом разберусь, то гляну, надо не забыть.
Снова иду в тот же бар, где пил накануне, сегодня там немноголюдно, какой-то мужик громко всем рассказывает о своей жене. А знаете, попробую с ним поговорить, может интересное что расскажет, тем более что мне надо пообщаться с кем-то живым, видеть его мимику, а другу Мишке звонить пока не могу, поймёт, что у меня есть кое какая наличка и не отстанет, а и напаивать его это сомнительное мероприятие. Лучше послушаю сегодня что несет это пьяный мужик, которого зовут Семен, он рассказывает, как на прошлый новый год он собственно отмечал, купил семье фейерверк и тот с*ка никак не загорался. И как он по пьяни заглянул чо и как там, и как его бл*дь с*ка шарахнуло зарядами именно в тот момент, когда он склонился над соплами проверить чо не работает. Конечно же, стоило ему бесстрашно взглянуть прямо в самую середину этого фейерверка, как еб*уло, он на один глаз ослеп, как его отбросило, и он загорелся, как один из снарядов застрял в перчатке, оплавив дешевую синтетическую рукавицу и выжег кожу до мяса, потом была гангрена и ему оттяпали два пальца. И вправду, на левом глазу бельмо и пальцев не хватает, словно фрезеровщик.
Любитель пиротехники рассказывает мне, что работу не может нормальную найти, а жена его вечно попрекает за безденежье и поносит почем зазря. Слушая его, понимаю, что собственно ничего интересного не услышал, просто он ненавидит свою жену и свою жизнь, испорченную его же пьяной глупостью. Сам виноват, но он не унимается, показывает ее фотографию в телефоне и продолжает мне втирать какая она сволочь и как она неправа.
Мне становиться даже скучно от его соплей, хорошо хоть начал говорить, пьянея словно старый пират (ну похож он на пирата, ему повязку на глаз, деревянную ногу и попугая на плечо– шуткует снова Лежебока), как он пойдет к ней и все изменит на корню. И стал спрашивать меня, что думаю, что сделать надо?
А я что, это его жизнь, говорю, что, если решил изменить что, так вперед, жизнь одна и, если есть хоть какая-то возможность-пользуйся этим без промедления.
Может уйдет наконец то домой, зря я стал его слушать.
А надо ли, вдруг я зря попытаюсь? -спрашивает этот Семен. (Кажется он уже и сам не хочет что-то менять, а скулить по поводу плохой жены – это не выход, слабак-тут Купец, пожалуй, прав)
А я ему в ответ-да мужик, надо менять свою жизнь, я-то знаю каково это, уже нескольким человек помог (хоть и не совсем живым), заработал даже на этом денег и воспринимаю сейчас жизнь заново, когда можно сделать что то достойное, а то у меня прошлые несколько лет-это одно и тоже, только плюс волосы выпадают, зубы желтеют, ничего нового не происходит особо.
Семен еще разок переспрашивает, мол как это, мёртвым помог, я ему говорю, что просто исправил некоторые нюансы из их прошлого, и кажется сам становлюсь благодаря этому лучше, к людям вот стал проще относится, тебя вот слушаю. Он не воспринимает то что я только что сказал всерьез, он просто хочет услышать поддержку в свой адрес.
Да, точно, надо, надо уже наконец то все изменить, хватит-стал он меня зачем-то уверять.
Конечно, ты просто поверь в себя, и все получится, главное иди уже.
Тут он вскакивает, лихорадочно продолжая говорить мне-браток, ты бля веришь в меня, да? Ты ж меня даже не знаешь, спасибо, браток!