– Блин. Рокси, я не хочу, чтобы Том нас видел в таком положении.
Я выхожу. Закрываю дверь.
Рокси выходит из спальни. Открывает дверь и выходит.
– Том, ты уже все равно все видел, так что можешь войти.
Я вхожу в спальню.
Рокси делает костюм банана. Это для Боксфорда, для его роли в спектакле. Боксфорд оделся в костюм банана. Он желтый. Боксфорд сидит на кровати в костюме банана, который желтый, и Рокси дошивает костюм прямо на Боксфорде.
– Том. – Рокси говорит: – Скажи честно. Как тебе нравится?
Я говорю:
– Он похож на банан. Рокси улыбается.
– Собственно, так и было задумано. Боксфорд говорит:
– Как-то я тяжело очищаюсь. Может, мне лучше прилечь?
– Даже не думай. Он тут будет лежать, а мне еще столько возиться с костюмами.
Боксфорд очищает с себя кожуру. Он как будто банан.
– Надеюсь, ты не собираешься мерить на мне все костюмы?
– Можно было бы померить на Томе, но он слишком маленький.
Я киваю, я маленький. Боксфорд расстегивает молнию.
– А я не хочу.
– Ну, Коробок. Ну, пожалуйста. Боксфорд снимает костюм банана.
– Найми манекенщика.
– У тебя есть деньги нанять манекенщика?
– Дай объявление в местной газете. – Боксфорд говорит: – Требуется овощной извращенец. Бакалейный фетишист.
– А что, неплохая идея. – Рокси говорит: – Как я понимаю, все актеры примерно одного размера.
– Вовсе нет. – Боксфорд говорит: – Есть очень толстые актеры. Парень, который играет апельсин, он вообще круглый.
Апельсин. Апельсиновый человечек.
– А девчонка, которая играет редиску, она тонкая, как палка.
Рокси вздыхает.
– Придется делать костюмы регулируемого размера. Том, тебе давно пора спать. Завтра в школу.
– Я не буду спать, – говорю. – И не пойду в школу. Рокси смотрит сердито.
Боксфорд тоже смотрит сердито, как сердитый банан.
– Том, мы уже обо всем договорились. – Рокси говорит: – Тебе надо в школу. Все дети должны ходить в школу. Даже утки, и те ходят в школу. Да, Гилберт?
– Кря-кря.
– Если ты не будешь учиться, ты ничему не научишься. А если ты ничему не научишься, ты не заработаешь много денег. И всю жизнь будешь работать на Роберта Таблета. И жить в грязном доме, как тот мальчик, про которого ты мне рассказывал. У которого весь дом в какашках.
– Это игрушечные какашки. Очень хорошие игрушечные какашки. Они даже пахнут, как настоящие.
– Том, иди спать. Я не хочу, чтобы мой сын игрался с какашками. Или ты хочешь, чтобы тебя отшлепали по попе?
Боксфорд говорит:
– Это был риторический вопрос. На него не обязательно отвечать.
Рокси смотрит на Боксфорда.
– Ты на чьей стороне?
– Я ни на чьей, я с Гилбертом. Мы с Гилбертом сами по себе. Да, Гилберт?
– Кря-кря.
Рокси, кажется, сердится.
– Боксфорд. Давай надевай свой костюм. Том, брысь в кровать.
– А вы мне купите апельсинового человечка? Рокси садится на кровать:
– А если мы тебе купим апельсинового человечка, ты пойдешь спать?
Я киваю.
Рокси улыбается.
– Тогда иди спать.
– А апельсинового человечка?
– Завтра. – Рокси говорит: – Завтра мы тебе купим твоего апельсинового человечка. Боксфорд, как встанет, сразу пойдет в магазин игрушек. Одетый фруктовым салатом.
Боксфорд кивает. Надевает брюки. Не те, которые от банана, а нормальные, обычные брюки.
– Да, Том. Я завтра, как встану, первым делом пойду в магазин игрушек. Только одетым нормально.
– Там открыто.
Боксфорд смотрит на молнию у себя на брюках.
– Что открыто?
– Магазин, где игрушки.
Боксфорд застегивает молнию на брюках. Рокси вздыхает:
– Том, уже ночь. Ночью все магазины закрыты. Я топаю ногой:
– Апельсиновый человечек.
– Ну хорошо. – Рокси снова вздыхает. – Сейчас Боксфорд сходит. Вот прямо сейчас. Да, Коробок?
Боксфорд смотрит на Рркси. Я иду спать.
Лежу в кровати. У себя в комнате. Но не сплю. Лежу и смотрю в потолок. Его не видно. Потому что темно.
Прижимаю к себе своего медвежонка, который плюшевый. Который Клоун Подушкин. Это самый лучший на свете плюшевый медвежонок. Да, самый лучший. Мне его подарила мама. Я думаю всякие мысли, только они совсем сонные и поэтому не думаются. Мысли сонные и разбредаются кто куда.
А потом.
Дверь открывается. Входит Боксфорд. Он говорит:
– Том.
Я сажусь на кровати.
Боксфорд включает свет. Свет больно бьет по глазам. Я закрываю глаза, чтобы было не больно. А потом. Когда я открываю глаза. Боксфорд держит в руках апельсинового человечка.
– Смотри.
Я смотрю. Смотрю на апельсинового человечка. Только это не апельсиновый человечек. Это апельсин. Боксфорд держит в руках апельсин, говорит:
– Вот. Апельсиновый человечек. Я молчу, не говорю ничего.
Боксфорд подходит ко мне. Держит в руках апельсин. Который из ящика с фруктами. Боксфорд дает его мне. Говорит:
– На, держи.
Я качаю головой.
– Ты хотел апельсинового человечка. Вот тебе апельсиновый человечек.
– Это не апельсиновый человечек.
– Это апельсин. – Боксфорд говорит: – Апельсиновый человечек. Какая разница?
Я говорю:
– Это не человечек. У него нет лица. Боксфорд смотрит на апельсин.
– Ага, понятно. – Боксфорд думает. – Они, наверное, что-то напутали. В магазине игрушек. Я сейчас. – Боксфорд выходит из комнаты, закрывает дверь. Выключает свет. Выходит из комнаты и закрывает дверь.
Я лежу под одеялом вместе с Клоуном Подушкиным. В кровати. В темноте. Я уже засыпаю.
А потом. Когда я уже почти сплю. Дверь открывается. Входит Боксфорд.
Я сажусь на кровати. Уже не сплю.
– Ты принес апельсинового человечка?
Боксфорд включает свет. Свет больно бьет по глазам. Я закрываю глаза. Потом открываю, смотрю на Боксфорда. Смотрю, что он принес.
Он говорит:
– На, держи.
– Это что?
– Апельсиновый человечек. – Боксфорд держит в руках апельсин. – Сначала они перепутали и дали мне апельсин. В магазине игрушек. Я вернулся туда и сказал, что они все перепутали. Хорошо, у меня сохранился чек. Они извинились. И дали мне апельсинового человечка.
Я смотрю на апельсин. Это простой апельсин, только на нем нарисована рожица. Толстым фломастером.
– Ну что, доволен? Я качаю головой.
– Не доволен? Я качаю головой.
– Значит, недоволен. Я киваю.
– Ты просил апельсинового человечка. Вот тебе апельсиновый человечек.
– Это не апельсиновый человечек. Это апельсин. – Я показываю на апельсин.
– Нет, посмотри. Это человечек. – Боксфорд говорит: – У него есть лицо.
– Ты сам его нарисовал.
– Я его нарисовал? Я киваю.
– Но он точно такой же, как в магазине.
– У него нету рук. Ни рук, ни ног.
– А нужны еще руки и ноги? Я киваю.
– Руки и ноги. – Боксфорд выходит из комнаты. Не выключает свет. Закрывает дверь.
Я лежу под одеялом вместе с Клоуном Подушкиным, прижимаю его к себе. Это мой плюшевый медвежонок, самый лучший на свете.
А потом. Дверь открывается. Входит Боксфорд. Качает головой. Стоит на пороге. Держит руки за спиной. Что-то прячет.
Я сажусь на кровати.
Боксфорд прячет за спиной сюрприз. А потом больше не прячет, показывает. Не говорит: "На, держи". Просто показывает свой сюрприз. Это опять апельсин. У него есть руки и ноги. Из палочек. Это такие специальные палочки для хренуечков. Которые остались после вечеринки.
Я смотрю на апельсин. Делаю сморщенное лицо.
– Ты чего морщишься, Том?
– Штанишки. – Я показываю на ноги, которые из палочек. Там должны быть штанишки, только их нету.
– Штанишки? Я киваю.
– Какие штанишки?
– Которые надевают на ноги. Они разного цвета, и их можно менять. – Я говорю: – Чтобы были разные.
Боксфорд вздыхает. Выходит из комнаты. Закрывает дверь.
Я встаю с кровати.
Сижу на кровати.
Смотрю на Клоуна Подушкина.
Потом встаю.
Открываю дверь, выхожу на лестницу. Иду искать Боксфорда.
Встаю у двери в спальню Рокси и Боксфорда. Прислушиваюсь. У двери.
Там, за дверью, шумит машинка. Которая швейная.
А потом. Дверь открывается. Я бегу к себе в комнату, закрываю дверь. Ложусь в постель, под одеяло.
Дверь открывается, входит Боксфорд.
– Том? Входит Рокси.
– Том?
Я сажусь на кровати. Притворяясь, как будто я только проснулся.
Как будто меня разбудили. Рокси говорит:
– Том, у нас для тебя сюрприз. Из магазина игрушек. Мы взяли самого последнего.
Боксфорд кивает. Прячет за спиной сюрприз. А потом больше не прячет, дает его мне. Это апельсиновый человечек, настоящий апельсиновый человечек. С руками и ногами. С лицом и в штанишках. Они оранжевые, штанишки. Самые лучшие, какие бывают.