Эта тетенька, которая Прюнелла Слива, она похожа на Прим. Это не Прим, она просто похожа. Такая же красивая и нарядная, настоящая леди. Только Прим тонкая леди, а эта тетенька – толстая, с толстой попой. Она улыбается и говорит:
– Привет.
– Волнуетесь, Прюнелла? Прюнелла улыбается и качает головой:
– Нет. То есть да. То есть немножко.
– И кто же достался по жребию нашей Прюнелле? – Нэн Вострыйносик показывает на дяденьку, которого раньше не было в студии, но теперь он вошел. – Встречайте. Питер Поносе.
Дяденька улыбается и кивает. Ничего не говорит.
– Питер Поносе – агент по продаже недвижимости из Данромина. Здравствуйте, Питер. Мы рады приветствовать вас в нашей студии.
Питер Поносе кивает.
– Волнуетесь, Питер?
Питер Поносе пожимает плечами, говорит: -Э…
Я сижу в кресле, ем "Тигра Антония". Ем всю коробку. Сперва насыпаю немного в миску, съедаю, что в миске, и опять насыпаю в миску. Я уже весь объелся. В животе больше нет места. Я сижу перед теликом и смотрю "Горячее любовное свидание".
А там показывают ресторан. Ресторан – это место, где кушают. Нэн Вострыйносик показывает на накрытый стол. Стол роскошный, и ресторан тоже роскошный.
Нэн Вострыйносик подмигивает и говорит:
– Оставим их наедине.
Прюнелла Слива и Питер Поносе сидят за роскошным столом. Разворачивают салфетки, кладут себе на колени. Прюнелла в красивом нарядном платье, у Прим есть похожее, тоже нарядное и красивое. Питер Поносе в костюме и галстуке. Прюнелла говорит:
– Ну…
Питер Поносе говорит: -Да…
Прюнелла кивает. Улыбается и говорит:
– Вот мы тут…
– Это да.
Прюнелла поправляет волосы, у нее получается очень красиво.
– А почему вы избрали такую профессию: агент по продаже недвижимости?
Питер Поносе думает, долго думает, а потом говорит: -Э…
– Вы всегда хотели стать агентом по недвижимости?
– Да, наверное. Я всегда…
– С самого детства? Питер Поносе кивает.
Нэн Вострыйносик говорит:
– Сейчас официант принесет главное блюдо.
Прюнелла и Питер ждут главного блюда. Прим сейчас тоже ждет главное блюдо. Или, может, уже дождалась этого самого главного блюда и теперь его ест. Тоже в каком-нибудь ресторане. На горячем любовном свидании.
А я ем "Тигра Антония". Там на коробке написано: "Состав". И еще там написано: "Сахар". И еще: "Восстановленный экстракт из отборных круп". И еще: "Специальное предложение. Собери 150 купонов и получи одну коробку "Тигра Антония" БЕСПЛАТНО. "Тигр Антоний" – хлопья в полоску!"
У меня есть сто пятьдесят коробок "Тигра Антония". Они там, в кладовке. Я сижу, вырезаю купоны. Сначала надо разрезать коробку, а потом еще – мешочек, который внутри. "Тиф Антоний" вываливается наружу Они тоже выходят наружу. Прюнелла Слива и Питер Поносе, ну, которые в телевизоре. Они идут вдоль реки. Держатся за руки. Питер Поносе говорит:
– Ну…
Прюнелла улыбается и говорит: -Ну…
– Может быть, мы… э… ну, это. – Питер Поносе говорит: – Может, поженимся?
Прюнелла кивает. Они улыбаются и целуются.
Открывается дверь, входит Прим. Включает свет – машет рукой выключателю, говорит ему "привет". Потом падает на пол.
Входит дяденька. Он очень большой. У него на руках – картинки. Как будто из мультика. Он заходит и падает. Прямо на Прим.
– Давай здесь, на ковре. – Прим говорит: – Прямо в рассыпанных хлопьях.
Дяденька, который с картинками на руках, смотрит на меня и говорит:
– А это кто?
Прим смотрит на меня, машет мне и говорит:
– Это Том. Привет, Том.
Я сижу в кресле и сплю. Я уже выключил телик и свет тоже выключил и заснул. А теперь вдруг проснулся.
Дяденька, который с картинками на руках, поднимается на ноги и говорит:
– Пойдем лучше в кровать. А то я целый день на стройке. В общем, ты понимаешь.
Прим встает, повисает на дяденьке, который с картинками на руках, лезет рукой ему в брюки, тащит его за собой, не вынимая руки из брюк, и говорит мне:
– Спокойной ночи.
***
В кресле спать неудобно и холодно. Я иду в спальню и забираюсь в кровать, которая в форме сердечка. Ложусь в ногах кровати, где ноги Прим. Считаю ее ноги, чтобы быстрее заснуть. Раз. Два… Раз-Прим – настоящая леди, и у нее симпатичные ноги, такие маленькие, как у настоящей леди. А этот дяденька, который с картинками на руках, он большой. Просто огромный. У него все огромное. И ноги – тоже. Раз…
Я пытаюсь считать. Но у меня ничего не выходит. Потому что они постоянно дрыгаются, эти ноги. А когда что-то дрыгается, то его невозможно считать.
Уже утро, пора завтракать. Прим дает мне тарелку "Тигра Антония", залитого молоком. Мы с Прим на кухне. Я сижу за столом, смотрю телик, который для кухни. Он очень маленький. Он показывает рекламу. Дети в рекламе едят хлопья к завтраку, это какие-то новые хлопья, они Называются "Хрустящие формочки из Интернета". Дети смотрят на маму. На свою маму, которая в рекламе. Смотрят и улыбаются. Их мама вовсе не занимается сексом. Она дома, с детьми. И она улыбается.
Прим говорит:
– А в школе по вторникам есть уроки?
Я киваю.
– Ты хорошо себя чувствуешь, милый? – Прим говорит: – Почему ты не ешь своего "Тигра Антония"?
Я смотрю на "Тигра Антония" в тарелке. Ковыряюсь в нем ложкой. Мне совершенно не хочется есть.
Прим ставит на стол тарелку с арбузом. Смотрит на меня и говорит:
– Не хочешь кушать?
Я качаю головой. Не хочу.
– Но они же твои любимые. Я качаю головой.
– Что? Не любимые? – Прим морщит нос. – А какие твои любимые?
Я смотрю на "Тигра Антония". Потом смотрю в телевизор.
– Вот эти. Которые из Интернета.
Прим смотрит на дверь, ну, которая в большую комнату. Дверь открыта, и поэтому все видно, что там, в большой комнате. Там сто пятьдесят разрезанных коробок от "Тигра Антония". Прим смотрит на дверь и говорит:
~- Вот жопа.
Этот дяденька. Ну, который большой и с картинками на руках. Он лежит на кровати. Ему не надо вставать. У него выходной. Прим говорит:
– Иди поиграй, милый. У меня тут мужчина, за которым мне надо ухаживать. После того, как я его засношала почти до смерти, это самое малое, что я могу для него сделать, чтобы его оживить. Привести его снова в рабочее состояние.
Этот дяденька. Он мужчина, рабочий мужчина.
Я тоже хочу быть таким, когда вырасту. Быть мужчиной. Рабочим мужчиной.
Я иду на работу. Иду вдоль по улице, которая какая-то вся поломанная. Подхожу к дому, который тоже поломанный. Подхожу к дяденьке, который рабочий. Говорю ему:
– Здравствуйте. Вы рабочий?
– Привет. – Дяденька-рабочий гладит меня по голове. – А почему ты не в школе?
– У меня выходной.
Дяденька-рабочий кивает. Он весь оранжевый. В оранжевых шортах. В оранжевой футболке. С оранжевыми усами. Он мужчина, рабочий мужчина.
– Так вы рабочий?
– Я строитель. – Дяденька-строитель говорит: – Вот тебе повезло с выходным. Я тоже хочу выходной.
– Я знаю одного дяденьку, у которого сейчас выходной. Он тоже рабочий. Его Прим засношала.
– Прим?
– Она очень хорошая, – говорю. – Она настоящая леди. Она теперь обо мне заботится.
– Правда? Я киваю.
– Я тоже строитель.
– Правда?
Я снова киваю.
Дяденька, который строитель, смотрит на часы.
– Тогда нам пора приступать к работе. Видишь дом? До обеда нам надо построить еще три таких же. Будешь нам помогать?
Я киваю.
– Тебя как зовут?
– Том.
– Ну что же, Том. – Дяденька-строитель смеется и говорит: – Пойдем познакомлю тебя с ребятами.
Дяденьку, который строитель, зовут Лесли. Это девчоночье имя, ну, как у девочек. Лесли знакомит меня с ребятами. Ведет меня в дом, ну, который поломанный. Только он не поломанный, а недостроенный. И там, в доме, ребята. Только не маленькие ребята, а взрослые дяденьки. Лесли говорит:
– Это Марти. Скажи "привет", Марти. Марти говорит:
– Привет, Марти.
– А это Патси. Скажи "привет", Патси. Патси говорит:
– Привет, Патси.
Патси – тоже строитель, он чернокожий. У него плоский черный живот и смешные шорты. Даже больше трусы, чем шорты. Я смотрю на его шорты, которые как трусы.
– У моего дяди – почти такие же.
Патси встает. Он сидел на какой-то коробке, где инструменты, и ел бутерброд. Он специально встает, чтобы показать мне свои шорты, которые как трусы. Они тоже черные. Патси встает на коробку с ногами. Встает и танцует. Трясет этими шортами, ну, которые как трусы.
– А что вы делаете?
– Я танцую. – Патси трясет шортами и говорит: – Это такой модный танец.
– А почему вы танцуете? – говорю. – Это танцоры танцуют, а вы строитель. Вы должны строить.
Патси не говорит ничего, просто танцует свой танец. Марти держит в руке чашку с чаем. Он показывает мне чашку и говорит:
– У нас перерыв на обед.
– Все строители любят танцевать, – говорит Патси и трясет шортами, которые как трусы.
– Нет, – говорю, – не любят.
– Тогда что мы, по-твоему, любим? Я пожимаю плечами.
– Футбол. Патси смеется.
– И еще драться.
Патси смеется. Бьет себя по животу. Марти говорит:
– Мы с Патси деремся. Патси, скажи. Патси смеется. Не говорит ничего. Лесли крутит свои оранжевые усы.
– Все влюбленные парочки дерутся, Патси. Патси смеется.
– Вы что, как мальчик и девочка? – говорю я Патси и Марти.